Республиканская простота и монархический блеск

Инкогнито из-за океана 

Как и подобает новорожденной стране, первые шаги в этой необходимой и крайне деликатной сфере сделали Соединенные Штаты. Необходимо, впрочем, отметить, что премудрая российская императрица Екатерина II еще в 1775 году сильно облегчила грядущее завязывание связей, в деликатной, но категорической форме отказав британскому монарху Георгу III в его просьбе поучаствовать в подавлении заокеанского бунта и послать на помощь англичанам ни много ни мало, а двадцатитысячное войско. Именуя короля «братом», себя «доброй сестрой», а попутно не скупясь на заверения в дружбе и преданности, наша императрица тем не менее показала железную хватку в доказательствах, что подобное «пособие» вооруженными людскими силами не только не на пользу России, которая «нуждается в спокойствии» после Русско-турецкой войны и обременена проблемами на границах, но и не в интересах британской короны.

«Ни одна из держав, утвердившихся в Новом Свете, не отнеслась бы благосклонно к перевозке туда столь значительного иностранного войска», что «отразилось бы волнением в Европе», заявила самодержица венценосному адресату. Нелишним будет пояснить, что упомянутое в послании «спокойствие» наступило после заключения Кючук-Кайнарджийского договора, следствием которого вскоре стало вхождение Крыма в состав Российской империи.

Уклонившись от назойливого намерения Георга III втравить Россию в свои заокеанские беды, Екатерина II все-таки не поспешила благосклонно откликнуться на появление пятью годами позднее в Санкт-Петербурге американца Фрэнсиса Дейны, который должен был стать первым официальным посланником юного государства в России. Дейна пробыл на берегах Невы около трех лет, но верительные грамоты так и не вручил. Дело в том, что появился он у нас как бы инкогнито. Лондон с окончательным отпадением мятежных колоний смирился только в 1783 году, поэтому Дейна командировали в Санкт-Петербург из Парижа, где он пребывал в ранге секретаря американской миссии без соблюдения уже тогда существовавших процедур. Истинная цель его приезда к нам поначалу не афишировалась, надо полагать, во избежание провала.

В самом деле, могла ли Екатерина II принять в качестве полномочного посланника представителя восставших против законного монарха территорий?! Когда же Дейна перестал таить цель приезда и полностью раскрыл карты, его тоже не признали в правах, хотя и не скупились на обещания грядущих перспектив. Впрочем, он времени зря не терял, скрупулезно изучая спектр товаров российского экспорта, которые пригодились бы в его обретшем независимость далеком отечестве. По его разумению, кроме хорошо известных за океаном русской пеньки и парусины, американцам пригодилось бы и железо из России, поскольку металлургия сбросивших английское владычество колоний пребывала еще в предзачаточном состоянии. Загвоздка была в том, что торговля шла не напрямую, а через посредников, что неминуемо вело к убыткам продавцов и конечных покупателей.

Это же обстоятельство заботило и Джона Адамса, представлявшего на разных высоких должностях в восьмидесятые годы XVIII столетия интересы США в Европе. Мысли о прямой торговле между Россией и Северной Америкой были ему «чрезвычайно приятны». Прежде такая торговля велась, и, как писал Адамс банкиру и коммерсанту Стивену Сейру, занимавшемуся как раз установлением торговых связей в Санкт-Петербурге и в Архангельске, «Америка будет одним из самых крупных в мире покупателей кожи, меди, полотна, льна, пеньки, парусины, лекарств, льняного масла, пера и пуха, мускуса, ревеня и др… поэтому я уверен, что, когда это будет дозволено, указанные товары составят предмет обширной торговли с Россией… Как долго все страны мира будут терпеть необоснованные притязания Англии?»

Нелишним будет добавить, что сам Адамс направил в Россию секретарем Фрэнсиса Дейны собственного сына Джона Куинси Адамса. Тот вместе с патроном проведет около двух лет в России, успеет ее хорошо изучить и, так сказать, во всеоружии знаний станет в 1809 году первым полноправным послом США в Российской империи! Столица России, кстати сказать, ему понравилась с первого взгляда.

Кстати, старшему Адамсу суждено было в конце столетия стать вице-президентом, а потом и президентом США. Карьерный взлет отца повторил и Адамс-младший после возвращения на родину, так что посольство в Санкт-Петербурге стало ступенью к Белому дому…

Начало дипломатии 

Торговля постепенно налаживалась, но с дипломатией еще долго дела не шли. Первый полноценный консул США Леветт Гаррис появился в Санкт-Петербурге только в 1803 году, и поводом к его назначению знаменитым президентом Томасом Джефферсоном историки считают именно успешное нарастание коммерции. Любопытно, что за восемь лет до Гарриса США уже пытались обзавестись консулом, но получить аккредитацию ему не удалось. Предприимчивый американец Джон Миллер Рассел не расстроился, на родину не заспешил, а договорился о партнерстве с владельцами солидного торгового дома из Лиссабона и небезуспешно занялся посреднической коммерцией.

Начало XIX века показало, что страны начинают все более нуждаться друг в друге. Между Александром I и Томасом Джефферсоном завязалась весьма дружелюбная переписка, поводом для которой стало участие России в смягчении участи экипажа американского фрегата «Филадельфия», угодившего в плен к тунисским пиратам в Африке. Наша страна смогла повлиять на свирепых корсаров с помощью Турции, а США никакими рычагами воздействия на Высокую Порту тогда не обладали. А через несколько лет, когда Россия после Тильзитского мира с Наполеоном вынужденно примкнула к континентальной блокаде, американские торговые суда, не испытывавшие трудностей в заходах в порты и Англии, и России, немало содействовали коммерции в обход тогдашних санкций.

Кроме хорошо известных за океаном русской пеньки и парусины, американцам пригодилось бы и железо из России».

Тем не менее взаимное дружелюбие далеко не сразу привело к долгожданному обмену посольствами. Томас Джефферсон назначил было полномочным министром в России Уильяма Шорта, но конгресс пустил его кандидатуру под откос. Как видим, противоречия между президентом и конгрессом, столь очевидные в наши дни, были в порядке вещей и два с лишним столетия назад.

Для монархической России сложности американской демократии были, видимо, малопонятны, благо что она от них была полностью избавлена. 31 августа 1808 года Джефферсону было направлено следующее монаршее послание: «Александр I, российский император, приветствует своего достойного и великого друга, президента Соединенных Штатов Америки. В целях еще большего укрепления дружественных связей и взаимопонимания, которые существуют между Российской империей и Соединенными Штатами, и желая прежде всего дать недвусмысленное свидетельство моих чувств к вам лично… я решил назначить при вас в качестве моего генерального консула и поверенного в делах коллежского асессора Андрея Дашкова, который вручит вам это письмо…»

Дашкову предстояло выполнять наряду с консульскими и обязанности посланника до прибытия официального главы миссии, которым без всяких демократических проволочек и заморочек назначен был граф Федор Пален. В США же сменился президент, и страну возглавил Джеймс Мэдисон, предложение которого направить в Россию послом Дж.К. Адамса противодействия конгресса не вызвало.

В российской столице ему долго ждать приема у императора не пришлось, если не считать нескольких дней оттяжки аудиенции из-за недомогания Александра I, вызванного последствиями поломки кареты…

В целом же государствам вполне удавалось находить общий язык. Видный специалист по истории российско-американских связей академик РАН Николай Болховитинов сказал по этому поводу, что монархическая Россия поддерживала с республиканскими Соединенными Штатами в XIX столетии нормальные, деловые отношения. Такими они должны и могут быть и в наше время. Разговор с академиком состоялся еще в 90-е годы, когда у нас нередко впадали в эйфорию по этому поводу. «О дружбе мечтать бессмысленно, — подчеркнул Болховитинов, - а вот выгодно сотрудничать вполне реально».

---

Из инструкции Александра I Ф.П. Палену при его назначении русским посланником в США

С.-Петербург, 27 декабря 1809 г. (8 января 1810 г.)

Я действительно высоко ценю Ваши таланты и усердие, так как я избрал именно Вас для поддержания столь полезных отношений, назначив моим полномочным посланником в Соединенных Штатах…

Я полагаю, что если война в Испании еще продлится, то обширные и богатые земли, которыми она владеет в Америке, не желая находиться под управлением призрачного лица и отдавать все свои сокровища в распоряжение Хунты, находящейся под опекой Англии, образуют одно или несколько независимых государств. Трудно правильно учесть все изменения, могущие произойти в результате такого события в политических и торговых связях Европы, но легко предвидеть, что эти изменения будут весьма важными. Поэтому Вы окажете мне услугу, если будете хорошо знать настроения народов этих различных государств.

…Нарисовав Вам картину моих политических отношений, я считаю нужным напомнить то, что я Вам сказал в начале этой инструкции относительно значения, которое я придаю поддержанию весьма доброго расположения, которое Соединенные Штаты стараются проявить в отношении меня. Поэтому Вы не сможете доставить мне большего удовольствия, как сообщая о том искреннем и глубоком интересе, который я питаю к процветанию Соединенных Штатов и как высоко ценю г-на Мэдисона, ставшего их президентом. Вы не преминете также дать знать г-ну Джефферсону, когда будете с ним беседовать, как высоко я чту его таланты и его безукоризненную честность.

Когда с Вами будут говорить о континентальной системе, разъясните, что я ее принял и поддерживаю лишь как средство, наиболее способное привести Англию к пониманию идей мира и человечности путем отказа от осуществляемого ею деспотического господства на морях, на что и Соединенным Штатам приходится столько жаловаться. Интересы моей империи и всех держав состоят в том, чтобы можно было прийти к созданию всемирного морского кодекса, способного раз и навсегда положить конец роковым спорам о соответствующих правах нейтральных и воюющих государств. Россия заложила основы такого кодекса морской конвенцией 1780 г. с Данией, к которой последовательно присоединились Швеция, Пруссия, Голландия, Австрия, Португалия, Неаполь и фактически Франция и Испания.

Вам известно, что несколько лет тому назад ряд русских купцов создал под моим покровительством общество, носящее название Российско-американской компании, которое начало весьма выгодную торговлю с Северной Америкой. Я желаю, чтобы Вы всеми силами содействовали связям и операциям этого общества и оказывали ему Вашу поддержку перед правительством Соединенных Штатов. Я прикажу известить компанию о Вашем назначении и предписать ей просить Вашего покровительства и добрых услуг при всех обстоятельствах, когда она сочтет это нужным.

Канцлер сообщит Вам копию ноты, врученной здесь генеральному консулу Соединенных Штатов по поводу контрабандной торговли, которой занимались суда Соединенных Штатов с туземцами, проживающими в русских владениях в Америке. Вы обратите самое серьезное внимание правительства, при котором Вы будете находиться, на пагубные последствия, произведенные подобной торговлей, и обратитесь к нему с просьбой, в духе указанной ноты, предупреждать подобные злоупотребления и воспрепятствовать тому, чтобы такие нарушения могли повториться.

Имея намерение создать все возможные облегчения для расширения торговых связей между моим государством и Америкой, я направил в этом году асессора Дашкова в Филадельфию в качестве моего генерального консула и актуариуса Евстафьева в качестве консула в Бостоне, поскольку же я не имел других дипломатических агентов в этих краях, я также присвоил г-ну Дашкову звание моего поверенного в делах; само собой разумеется, что это его последнее звание отменяется с момента Вашего прибытия, о чем Вы поставите в известность государственного секретаря по иностранным делам. Дашков должен, следовательно, ограничиться в настоящее время лишь исполнением обязанностей генерального консула. Вы будете оказывать ему, а также г-ну Евстафьеву поддержку при исполнении их обязанностей.

В качестве моего посланника Вы будете равным образом оказывать покровительство всем русским подданным вообще, которые прибудут в Америку по торговым или иным делам и которые разумностью своего поведения заслужат такое покровительство.

Я воздаю должное Вашим познаниям и рвению, которое Вы всегда проявляли для блага моей службы, и надеюсь, что Вы добьетесь успеха в деле выполнения миссии, которую я Вам доверил.

На сем я молю бога, г-н действительный камергер граф Пален, о том, чтобы он хранил Вас под своей святой защитой.

Александр

Канцлер Российской империи

граф Румянцев