Каждый избиратель может напрямую обратиться к депутату

При схожести структур российского и казахстанского парламентов между ними есть отличия по содержанию, в том числе в реализации законодательных инициатив регионов. Об этом наша беседа с членом комитета мажилиса по вопросам экологии и природопользования, профессором, доктором технических наук Виктором Киянским. Он был председателем комиссии межпарламентской ассамблеи государств – участников СНГ (Санкт-Петербург) по вопросам охраны окружающей среды, работал над модельными законами, хорошо знаком с российским законодательством.

– Виктор Владимирович, в чём принципиальные отличия в реализации законодательных инициатив регионов в наших странах?

– Законодательная инициатива регионов в Казахстане реализуется не через областные законодательные и исполнительные органы власти, как в России, а через своих депутатов в нижней палате парламента страны – мажилисе, одно из предназначений которой как раз состоит в том, чтобы предложения с мест обретали форму закона. Такая система объясняется тем, что в областях страны нет своих законов, поскольку мы являемся не федеративным, как Россия, а унитарным государством. Предложения регионы направляют нам, депутатам, в том числе через Ассамблею народа Казахстана, которая представлена в палате девятью депутатами, а также через партийные структуры.

– То есть партии включены в активный процесс законотворчества?

– Именно так. Например, прежде чем вносить законодательное предложение депутатам мажилиса, его обкатывают в партийных структурах, а затем через своих представителей в палате предлагают для рассмотрения. То есть существует постоянный канал связи, позволяющий рождённую на местах инициативу довести до республиканского закона.

– На практике часто используют регионы такую возможность?

– Не очень часто. Потому что очень многие поправки в законы, которые, как правило, предлагает правительство страны, тщательно прорабатываются в рабочих группах парламента, и депутаты вносят в них изменения, учитывая пожелания и предложения избирателей представляемых ими регионов. То же самое происходит, когда речь идёт о новом законе, который создают с нуля сами депутаты. Здесь у нас есть все возможности проявить не только собственную инициативу, но и включить в процесс законотворчества самый широкий круг граждан, организаций, экспертов и так далее. Так что всё полезное и ценное для совершенствования действующих законов и создания новых не уходит как вода в песок, а находит достойное продолжение.

– А через верхнюю палату – сенат – можно региону реализовать законодательную инициативу?

– Нет. В нашем парламенте только нижняя палата имеет право законодательной инициативы. Но сенат, как вы понимаете, также активно участвует в этом процессе, поскольку законопроекты из мажилиса идут в верхнюю палату, где могут быть одобрены или отклонены. Если говорить о других субъектах законодательной инициативы, то ими, как и у вас в России, являются президент страны и правительство.

– Наверное, как и у нас, в России, наибольшее число законопроектов вносит правительство?

– Да, и это объяснимо: правительство располагает соответствующими структурами, экспертами, финансированием для обеспечения соответствующего качества законотворческого процесса. К тому же ему самому и претворять в жизнь принятые законы. Поэтому абсолютное большинство законопроектов идёт к нам от министров.

– В вашей практике были обращения избирателей с просьбой разработки какого-то законопроекта?

– Были. Например, в прошлом году мы рассматривали законопроект о государственной поддержке индустриально-инновационных программ. Ко мне обратились избиратели Западного Казахстана с просьбой инициировать поправки в законодательство по вопросам финансирования научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ крупными недропользователями. Мы внесли предложение о том, чтобы один процент совокупного дохода недропользователей целенаправленно шёл на решение этой задачи. С группой депутатов удалось добиться принятия такой поправки.

– Законодательные инициативы российских регионов очень часто отвергаются по формальным признакам – недостаточная юридическая проработка и так далее.

– И у нас бывает такое, но по причине, я бы сказал, корпоративного или регионального сепаратизма, когда коллеги из других регионов ревниво относятся к законодательной инициативе, исходящей из вашей территории. В отношении же того, чтобы облечь законодательное предложение в форму законопроекта, больших проблем нет. У нас, депутатов мажилиса, для этого есть соответствующие инструменты. В том числе Институт парламентаризма при фракции ведущей партии страны «Нур Отан», который активно участвует в подготовке законопроектов.

– Сколько законов в год принимает казахстанский парламент?

– Примерно 200 законов. При этом мы активно проводим кодификацию правовых актов, с тем чтобы не плодить по каждому, порой не очень значительному поводу, новые законы.