Центробанк отдельно, экономика отдельно

В очередном выпуске авторской программы Юрия Скиданова «Третья сторона медали» на телевидении «Парламентской газеты» эксперты обсудили, стимулирует ли политика Центробанка России развитие экономики.

Инфляция всегда лучше дефляции

В пресс-центре «Парламентской газеты» место и роль Центробанка в современной экономической действительности обсуждали Владимир Киевский, первый вице-президент Ассоциации российских банков, и Николай Астарков, вице-президент «Деловой России», член Общественной палаты Российской федерации. Одним из поводов для встречи стал принципиально новый тезис, который появился в официальном документе Банка России – « Основных направлениях единой государственной денежно-кредитной политики на 2017–2019 гг.». Тезис этот можно сформулировать коротко так: потенциал модели роста экономики РФ на основе экспорта сырья исчерпан, востребованной является стратегия, направленная на преодоление структурных проблем российской экономики, для чего необходимо перейти к инвестиционно-инновационной модели экономического роста. С такими пожеланиями трудно спорить даже коммунистам, однако пока реальная политика Центробанка совсем не способствует тому, чтобы инвестиции пошли в реальное производство, не говоря уже об очень дорогостоящих и рисковых затратах на инновационные исследования. Не будет преувеличением констатировать, что научно-технологические прорывы в оборонной и космической сферах совершаются вопреки политике ЦБ и только при условиях гарантированной государством низкой кредитной ставки на исследовательские расходы.

Так ли уж необходима фактически запретительная для инвестиций в материальное производство ключевая ставка ЦБ в 10 процентов? И насколько она эффективна? Владимир Киевский считает, что надо оценивать антиинфляционную политику Банка России, помня о недавней истории, когда в 2014 году ставка была 17 процентов, а банки вынуждены были кредитовать организации и предприятия под 26 – 30 процентов. На фоне этих показателей явно виден прогресс: кредиты стали доступнее. Однако борьба с инфляцией с последовательным снижением её уровня до 4 процентов к концу 2017 года сама по себе не может принести реальный эффект, подчеркнул банкир, необходимо, чтобы политика регулятора коррелировалась с действиями правительственных экономических ведомств, а это не всегда случается.

У Николая Астаркова другая точка зрения: на основе опыта США и других западных стран, которые монетаристскими методами преодолевали экономический кризис, можно сделать вывод: управляемая целевая инфляция всегда оживляет потребительский спрос и стимулирует производство, а один из ключевых лозунгов антикризисной политики западные экономисты сформулировали так: инфляция всегда лучше дефляции. В российской экономике сегодня, на первый взгляд, классическая дефляция – ЦБ изымает из обращения массу денег. Однако их покупательная способность, как следовало бы ожидать, не повышается, поскольку одновременно предприятия, лишённые достаточных средств, снижают производство, тем самым увеличивая удельную стоимость продукции. В итоге – не менее классическая стагфляционная петля: денег на развитие производства нет, потому что нет доходов, а доходов нет и экономика стагнирует, потому что нет денег на расширенное и даже на простое воспроизводство.

© Юрий Инякин/ПГ

Банки процветают, население беднеет

Между тем в такой ситуации банковская система чувствует себя очень неплохо: прибыль по итогам года, как прогнозируют в Центробанке, увеличится в пять–семь раз, достигнув триллиона рублей. Да и в самом ЦБ, судя по индексации зарплат сотрудников, значительно превышающей инфляцию, чувствуют себя комфортно. При этом реальные доходы наших сограждан падают, индекс производства стремится вниз, а ВВП уменьшается почти на процент.

Почему так происходит? Владимир Киевский считает, что увеличение прибыли относительно: после финансового кризиса 2014–2015 годов, когда многие банки понесли существенные убытки и даже ушли в минус, нельзя назвать феерическим рост доходов – изначально была низкой первичная база отсчёта. Тем не менее проблема, по мнению первого вице-президента АРБ, есть. И искать причины её надо не только в особенностях политики регулятора. Нынешнее состояние многих предприятий, особенно в регионах, не позволяет им брать кредиты даже под низкий процент. А у банков есть и другие способы получить прибыль, обслуживая население и финансируя коммерческие операции. Так что несоответствие банковских прибылей общему состоянию экономики имеет вполне логичное объяснение.

У Николая Астаркова несколько другая трактовка: из всего многообразия финансовых методов и инструментов Банк России выбирает один – сжатие денежной и кредитной массы, обеспечивая себе и коммерческим банкам спокойную жизнь, а бороться с инфляцией изъятием денег из оборота бессмысленно и недальновидно. Финансовые потоки перетекают в финансово-спекулятивную сферу, быстро принося кредитным учреждениям громадные доходы. В результате экономика в упадке, а банки процветают. Нет в банковской системе вообще и в Центробанке, в частности, интереса и стимула действовать так, чтобы экономика развивалось в целом, а не по секторальному принципу. А иначе и быть не может, парировал довод оппонента Владимир Киевский, по закону Банк России полностью независим от государства и вправе проводить любую политику, которая соответствует его пониманию стабильности финансово-кредитной системы и отечественной валюты.

Но можно ли рассчитывать, что страна выйдет из кризиса, если ведомственные показатели главного регулятора финансовой системы в минимальной степени зависят от того, насколько успешно решены общеэкономические задачи, сформулированные Минфином и Минэкономразвития и утвержденные Правительством и Федеральным Собранием? Вряд ли, и в этом у участников дискуссии разногласий не было. И они же логично пришли к единому мнению: необходимо изменить законодательство в части статуса Центробанка с тем, чтобы его деятельность была подконтрольна в той или иной форме государству в лице законодательной или высшей распорядительной власти. Тогда исчезнет абсурдная ситуация, при которой Банк России функционирует отдельно от экономики.