Эрмитаж отметил 100-летие революции
Фото: ПГ/Олег Дзюба
Впервые за сто лет, минувших после падения Временного правительства и прихода большевиков к власти, залы и галереи Государственного Эрмитажа украсились множеством кумачовых транспарантов с лозунгами, бывшими у всех на слуху в 1917 году. Отмечая вековую годовщину революции, воистину потрясшей весь мир, легендарный музей подготовил две уникальных выставки, воскрешающих прошедшую, но все ещё влияющую на современность эпоху. Первыми их зрителями стали участники российско-белорусского пресс-тура, побывавшие в эти дни в Санкт-Петербурге.
На выставке «Печать и революция» можно увидеть мало кому в наши дни знакомые журналы, плакаты, книги, пожелтевшая от времени бумага которых таит не только аромат времени, но и ощутимо передаёт биение пульса событий, сменивших эволюционное развитие России на революционное. Сатирики, утратившие между февралём и октябрём всякое почтение ко вчерашним и сегодняшним властителям жизни и дум, нелицеприятно клеймили и свергнутого царя, и уверенно приходящего ему на смену Ленина.
Вторая же масштабная и несравнимая ни с одной из предыдущих эрмитажных экспозиций выставка называется «Зимний дворец и Эрмитаж. История создавалась здесь». Мультимедийные чудеса современной техники в сочетании с подлинными уникумами из императорского прошлого обиталища августейшей фамилии в полном смысле слова позволяют погрузиться в минувшее. Один из отведённых выставке залов в пору Первой мировой войны был лазаретной палатой, где за ранеными помогали ухаживать и царица Александра Фёдоровна, и четыре великих княжны. Огромное фото во всю стену показывает ряды госпитальных коек, нарушивших свойственный прежде дворцу высочайший покой. Иллюзия единства самодержавной власти и народа, проиллюстрированная оригиналами документов, архивными фотографиями и подлинными костюмами действующих лиц и будущих жертв надвигающейся революции, чуть ближе к середине зала сменяется уже не предчувствием катастрофы, а показом наступившего катаклизма.
Над огромным экраном, чуть наклонно расположенным прямо на полу, столь же гигантский портрет Николая Второго рядом с царевичем Алексеем. По экрану пролетают кадры хроники и строки манифеста об отречении царя. Кому-то, наверное, могут здесь вспомниться строки Георгия Иванова о царской семье: «Какие печальные лица/ И как они страшно бледны…». Ну а кто-то задумается о неотвратимости бега времени и его парадоксах.
Недаром на выставке представлено необычное живописное полотно, буквально символизирующее уход одной эры и наступление другой. С одной стороны картины портрет последнего императора, написанный к 300-летию Дома Романовых, а с другой — живописное изображение Владимира Ильча Ленина. Вождь пролетариата появился на холсте после 1917 года, когда ради экономии материала его изобразили на обороте полотна. В таком виде картина десятилетиями висела в одной из ленинградских школ. Теперь император, казалось бы, навечно повёрнутый лицом к стене, вновь доступен для взглядов потомков своих былых подданных. Остаётся надеяться, что и в будущем эту картину продолжат экспонировать так, чтобы ни один из её персонажей не был скрыт от обзора. Смену общественных формаций наглядней и не отразишь.
Так что же произошло в октябре 1917-го? Был ли это переворот, как говорили в первое послеоктябрьское десятилетие, или великая революция?! Об этом корреспондент «Парламентской газеты» спросил директора Государственного Эрмитажа Михаила Пиотровского в паузе между другими бесчисленными интервью, которые ему пришлось давать в тот день. По мнению Михаила Борисовича, в России тогда произошла именно революция, поскольку переворот не связан со сменой общественного устройства страны, так как при нём у власти остаются представители тех же, что и прежде, слоёв общества. Действительно, один из октябрьских лозунгов призывал свергнуть «министров-капиталистов». Это и свершилось, притом события, происходившие в ночь с 25 по 26 октября, вопреки внедрявшимся многие годы в общественное сознание мифам о пресловутом штурме Зимнего были-то в целом бескровными, что ничуть не принижает их историческую весомость. Кровь полилась потом.
А тогда, символизируя, должно быть, прощание со старой Россией, победители остановили эрмитажные часы, стоявшие в зале, где были взяты под арест министры Временного правительства. Часы промолчали целый век и снова принялись за отсчёт времени после открытия юбилейных выставок. Что ж, без прошлого нет будущего!
В завершение не обойти и другого исторического мифа, связанного с «залпом» или просто «выстрелом» орудия крейсера «Автора», ставшего, как принято было говорить, сигналом к штурму Зимнего. Побывав через сто лет после этого на палубе корабля-мемориала, нельзя не поинтересоваться обросшими домыслами реалиями октябрьской ночи. Директор располагающегося на «Авроре» филиала Центрального военно-морского музея Николай Авраамов не сдерживает улыбки.
«Да если бы крейсер и в самом деле дал залп, то от дворца вообще бы ничего не осталось!» - сказа он.
Однако же орудийный выстрел действительно был. Но призывать к гипотетической атаке посредством пальбы из носовой пушки никто не собирался. Об этом комиссар «Авроры» Белышев и его сподвижники сами написали через несколько дней в «Правде». Холостым выстрелом они хотели призвать к бдительности экипажи других кораблей, стоящих на Неве. Так что всё как в поэме Александра Блока «Двенадцать»: «Революционный держите шаг!/ Неугомонный не дремлет враг!»