Владимир Плигин: Россия может позволить себе роскошь суверенитета

Он утверждает приоритет решений Конституционного суда России в разрешении коллизий, связанных с исполнением вердиктов Европейско­го суда по правам человека (ЕСПЧ) по жалобам против нашей страны. Говоря проще, если возникает вопрос о том, не вступят ли они в противоре­чие с нормами Основного закона РФ, Конституционный суд имеет право рассмотреть вопрос о возможности их реализации. Такого специального правового механизма у него раньше не было… О том, что стоит за приня­тием этого принципиального закона, журналу «РФ сегодня» рассказал председатель Комитета Госдумы по конституционному законодательству и государственному строительству Владимир Плигин.

- Владимир Николаевич, в числе авторов закона — представители всех фракций. Что явилось толчком для его инициирования? Решение ЕСПЧ по делу компании ЮКОС?

- Он не обусловлен какими-то кон­кретными решениями. Речь об откры­том установлении законодательной процедуры для урегулирования кол­лизий, возникающих иногда между ис­полнением решений межгосударствен­ного органа по защите прав человека и действием Конституции РФ. Это, в частности, имело место по делам, свя­занным с реализацией активного из­бирательного права, то есть права го­лосовать на выборах для лиц, которые отбывают наказание в связи с лише­нием свободы. Мнение ЕСПЧ по дан­ному вопросу вошло в противоречие с нормами Конституции РФ. Еще один пример — известное дело Маркина (об отказе военнослужащему мужчине в предоставлении отпуска по уходу за ребенком. — Ред.).

Вы спросите: а как же часть 4 статьи 15 нашего Основного закона, устанавливающая приоритет норм международных договоров, заклю­ченных Россией, над национальным законодательством? Приоритет со­храняется, за исключением ситуаций, предусмотренных пунктом 1 той же статьи, закрепляющей верховенство Конституции РФ на всей территории нашей страны.

Закон устанавливает прозрачную, точную процедуру: кто может ставить вопросы и кто их рассматривает. Ес­ли возникают сомнения у Президента и Правительства РФ по поводу при­нятых ЕСПЧ решений по жалобам в адрес России, Конституционный суд РФ оценивает возможность исполне­ния, подчеркиваю — не пересмотра, а исполнения, когда оно затрагивает нормы Конституции. КС не ограничен альтернативой — «да» или «нет». Его ответ может касаться возможности исполнения решения как в целом, так и в части, равно как и неисполнения. Это позволяет подойти к проблеме комплексно и последовательно.

Известны ли международные правовые прецеденты?

- Подобные коллизии возникали в рамках национальных юрисдикций в Великобритании, Италии, Герма­нии. Так, в 2004 году федеральный Конституционный суд ФРГ по жало­бе Гергулю сформулировал позицию, допускающую в порядке исключения несоблюдение права международных договоров, когда это единственно воз­можный способ избежать нарушения основополагающих конституционных принципов. Примерно аналогичными подходами руководствовались также Англия и Италия. Их позиция — трак­товать коллизию между международ­ным и внутренним законодательством в пользу последнего.

Мы живем в эпоху существенного кризиса международного права и из­менения концепции суверенитета, что, естественно, оказывает влияние на все правовые процессы. Но в любом слу­чае наша законодательная позиция на­столько логична, добросовестна, объ­ективна и юридически выверена, что, на мой взгляд, будет понятна любому непредвзятому наблюдателю.

- Можно ли сказать, что Россия впервые в рамках своей современ­ной законодательной истории сде­лала такой шаг, а раньше в решении подобных коллизий отдавала при­оритет международным нормам?

- Конституционный суд РФ уже анализировал вопрос о возможности отказа от исполнения решения ЕСПЧ и по запросу депутатов Госдумы вы­разил свое мнение в постановлении от 14 июля 2015 года. Так что такой подход был в стадии формирования. В принципе коллизии в отношениях международных институтов и госу­дарств-участников естественны. Важ­но лишь, чтобы они имели единичный характер и не вели к массовым проти­воречиям.

Апокалиптическое освещение в некоторых СМИ этого закона, яко­бы порывающего с обязательствами России перед Европейским судом, абсолютно не соответствует дей­ствительности. Нет речи об отказе от действия норм международного до­говора при возникновении коллизии между ним и законодательством Рос­сии. Закон просто акцентирует доминанту Конституции РФ. Важно, что предлагаемый им механизм носит точечный характер. Россияне часто обращаются в Европейский суд по правам человека, получают решения, а мы всегда их добросовестно выпол­няем. Его практика для нас важна, в том числе в интересах совершенство­вания законодательства.

- Какие последствия может иметь закон в ракурсе более последова­тельного отстаивания правового су­веренитета РФ? Сегодня, когда на международной арене России ставят каждое лыко в строку, не поощрит ли он нас, скажем, более критично посмотреть на наши обязательства перед ВТО?

- Не стоит толковать закон расши­рительно. Речь лишь о возможности исполнения решений межгосудар­ственного органа по защите прав и свобод человека. Россия — суверенное государство, что закреплено в ее Кон­ституции. Хотя в современном мире понятие суверенитета — категория не только многогранная, но и изменя­ющаяся. Эта проблема обсуждалась специалистами в области конститу­ционного и международного права на нескольких крупных конференциях, прошедших в 2015 году в ведущих на­учных учреждениях России.

Никого не оскорбляя, должен ска­зать, что сегодня роскошь суверени­тета могут себе позволить лишь очень немногие страны. От моих коллег из других государств я не раз слышал ностальгические сожаления по поводу размывания, утрачивания, переноса куда-то суверенитета их стран.

Суверенитет означает возможность самим определять свою судьбу. Согла­ситесь, что это в современном мире доступно не всем. Здесь я, конечно, ухожу от юридических оценок. Суще­ствуют понятные принципы междуна­родного права относительно того, что государство является суверенным об­разованием. С точки зрения идеологемы и формальной правовой позиции — это правда. Но с точки зрения реаль­ного содержания, это недостижимая идеальная модель. Она упирается в возможность обеспечить свой сувере­нитет многоаспектно, в частности по военной, экономической, культурной, гуманитарной и другим видам безо­пасности. В плане определения са­мим народом своей судьбы, создания им собственных институтов, которые ориентируются и учитывают интересы данного народа.

Еще раз. Наш правовой сувере­нитет не идет вразрез со статьей 15 Конституции РФ, которая очень точно определяет наши отношения с между­народными договорами. Через меха­низм их ратификации федеральными законами Россия принимает на себя те или иные обязательства, а сам до­говор имплементируется в националь­ную правовую систему. Это нередко упускается из виду. Скажу больше. Звучали активные предложения по из­менению подходов статьи 15. Но мы считаем, что ее главы 1, 2 и 9 не могут меняться иначе как только через ме­ханизм принятия новой Конституции. Одобренный Госдумой закон вносит также ясность в полемическую пози­цию о якобы не ограниченном нашим Основным законом действии между­народного договора.

- То есть Россия в состоянии по­зволить себе роскошь суверенитета?

- Безусловно. Дискуссии, которые идут в нашем обществе, могут касаться инструментария демократии и реализа­ции ее принципов, инструментария фе­деративного и правового государства, анализа и путей решения существую­щих проблем. Но когда мы говорим о России как феномене, то давайте при­знаем, что это редчайшее в мире явле­ние, которое существует в разных мо­дификациях и форматах уже 1150 лет. Такой многовековой продолжающейся историей могут похвастаться ну разве Китай, Великобритания, в меньшей ме­ре Италия, Греция, ну кто еще?

- Таким образом, закон не поку­шается на признание Россией юрис­дикции ЕСПЧ в свете принятых ею обязательств?

- Несомненно. Его корректиров­ка применительно к исполнению ре­шений Европейского суда не меняет сложившуюся практику. Допускаю возникновение какой-то дискуссии, но думаю, что она не будет носить алармистский характер, и мы найдем взаимопонимание с нашими европей­скими партнерами. Единственно, в чем мы не можем достичь пока кон­сенсуса, это санкции, примененные к России и ряду ее граждан, поскольку они не имеют никакой правовой осно­вы. Нужно понимать, что наша страна последовательна в защите прав чело­века, и ее действия в настоящее вре­мя во многом способствуют сохране­нию жизни сотен тысяч людей. Если не миллионов. И эта позиция должна пониматься и уважаться участниками межгосударственных отношений.

У россиян есть все основания уважать собственную страну и собственную историю. Убежден, что любая дискуссия должна строиться на основе уважения нашей государственности. Иначе она обессмысливается»

- У россиян есть все основания ува­жать собственную страну и собствен­ную историю, поэтому не случайно Президент РФ Владимир Путин в своем Послании Федеральному Со­бранию вспомнил слова Карамзина. Убежден, что любая дискуссия должна строиться на основе уважения нашей государственности. Иначе она обесс­мысливается.

Защита прав граждан в целом — сложная тема. Президент в своем По­слании сделал акцент в части, скажем, защиты в сфере предприниматель­ства. Что касается всех россиян, не думаю, что они перестанут обращать­ся в ЕСПЧ. Закон никак не ограничи­вает их.

В процитированном высказыва­нии говорится, кроме всего прочего, о недопустимости разрозненности общества. Да в общем-то и сама обстановка вокруг нашей страны диктует это. На какой основе увели­чивать сплоченность и потенциал солидарности? Нет ли у вас каких-то законодательных предложений?

- Законы, думаю, здесь не нужны. Речь о состоянии сознания общества. Исторический факт: объем страданий в России всегда был очень высок, что предопределяет в определенной сте­пени внутреннее ожидание плохого. Особенно у представителей старших поколений. Опыт моей собственной жизни подсказывает ощущение, что могло быть и хуже. Вспомните, после­военные годы, 90-е… Потом у нас был достаточно продолжительный период времени, когда все наращивалось. Но вместе с тем скажу то, что не всем по­нравится, а именно: мы вынуждены будем меняться, а это всегда очень болезненно.

Если ты, допустим, окончил юри­дический факультет, значит, должен четко понимать, что а) конкурен­ция огромная, б) потребность в тво­ей специальности никакая. Не всем юристам, экономистам, бухгалтерам выпадет счастье быть в своей профес­сии. Как быть? А почему что-то не по­менять? Сложнейший вопрос. Однако так пришлось поступить многим моим коллегам. Если ты окончил вуз по вы­бранной специальности и претенду­ешь на проживание только в Москве,то твоя жизнь может просто не сло­житься. И кто будет виноват? Только государство или отчасти и ты сам? Из­вините за такую философию.

- У государства, которое в свое время наштамповало сотни факуль­тетов юристов и экономистов, навер­ное, ответственность побольше?

- Действительно, нужно возвра­щаться к планированию кадровой по­литики и подготовки трудовых ресур­сов. У меня, например, есть знакомый, очень крупный бизнесмен, который по именам знает всех работающих у него сварщиков. Представьте, что я выпуск­нику школы скажу: а может быть, те­бе лучше окончить ПТУ и стать свар­щиком, чем идти в МГУ за дипломом юриста?! Допускаю, что он меня сго­ряча пошлет… Но хочу заверить, что с профессией сварщика ему не придет­ся искать работу, а как юрист он себе гарантирует эту проблему. Здесь воз­лагать вину на государство не имеет смысла. Здесь оно сливается с поняти­ем «общество», а последнее тебе дает сигнал о том, что профессия юриста сейчас не функциональна.

- А как вы оцениваете заявление главы АП РФ Сергея Иванова о при­менении запретов на профессию для коррупционеров?

- Этот вопрос поднимался. В ряде случаев формальным наказанием яв­ляется дисквалификация, имею в ви­ду запреты на занятие определенных должностей. Настала пора очень пред­метно заняться понятием репутации. Репутационный риск должен носить очень серьезный характер, а по ряду направлений вполне допустимо вве­дение законодательного запрета на профессию или на право замещения каких-то высоких постов. Насчет кате­гории «пожизненно» не знаю. Консти­туционный суд с нами не согласился в ситуации, когда речь зашла о запре­щении реализации пассивного избира­тельного права.

- В завершение беседы несколь­ко слов об итогах 2015 года и планах на весеннюю сессию.

- Самый важный из принятых за­конов текущего года — федеральный закон об утверждении схемы одно­мандатных избирательных округов для выборов депутатов Госдумы. Он реализует идею перехода на смешан­ную систему голосования. С одной стороны, это техническая проблема, с другой — политическая, так как вносит принципиальные изменения в модель формирования будущего пар­ламента.

Сейчас в работе находится 240 тек­стов из самых разных отраслей пра­ва. И за каждым стоят судьбы боль­ших или малых групп людей. К тому же на стадии выборов будет внесено море законодательных инициатив — не столько для их одобрения, сколько для решения политических задач. Но это неотъемлемое право участников политической деятельности. Наша задача на весеннюю сессию — опре­делиться с решением по всем законо­проектам, чтобы оставить максималь­но похудевший портфель следующему составу депутатов. Главная задача на 2016 год — принять новую редакцию Кодекса РФ об административных правонарушениях. Действующий во многом уже имеет лоскутный харак­тер, поэтому подготовлен современ­ный, серьезный и глубокий документ. Отзывы пока противоречивы, поэтому будем оценивать все очень взвешенно.

- Успехов вам в законотворчестве и спасибо за интересную беседу.