Углеводородная кладовая страны

В рамках нашего проекта «Актуальный разговор», где о развитии территории и ее проблемах рассказывают руко­водитель региона и представитель субъекта на федеральном уровне, мы встретились с губернатором НАО Игорем Кошиным и членом Совета Федерации от законодательного (представительного) органа госвласти НАО Евгением Алексеевым.

Игорь Кошин: Ненецкий автономный округ — небольшой, но своеобразный субъект. Сейчас проводим одновремен­но несколько реформ — и правильно, что мы беседуем именно в таком фор­мате, — начинали их вместе с Евгени­ем Георгиевичем, он тогда был моим первым заместителем и сейчас в них участвует уже с федерального уровня.

Ненецкий автономный округ Образован 15 июля 1929 года Поста­новлением Президиума ВЦИК на осно­ве волеизъявления ненецкого народа. Территория округа составляет 176,7 тыс. кв. км. Самый малонаселенный субъект Российской Федерации. Входит в состав Северо-Западного фе­дерального округа. Административным центром округа является г. Нарьян-Мар. Округ обладает большими запа­сами нефти и газа, так как находится в северной части Тимано-Печорской нефтегазоносной провинции, находя­щейся по запасам нефти на 4-м месте в России.

РФС: Округ необычный по админи­стративному устройству — так назы­ваемая «матрешка» внутри Архангель­ской области?

Игорь Кошин: В стране четыре авто­номных округа: мы, Ямало-Ненецкий, Ханты-Мансийский и Чукотский. Пер­вые три входят в сложносоставные субъекты Федерации. Мы — в Архан­гельскую область, ЯНАО и ХМАО — в Тюменскую. Безусловно, есть отличительные особенности. Первая в том, что в сложносоставных субъектах в отсутствие договоров-соглашений большую часть властных полномочий исполняет «материнский» субъект. Мы, например, на протяжении мно­гих лет жили в ситуации, при которой большая часть налоговых платежей и сборов уходила в Архангельск, ему же принадлежали основные властные полномочия. И только в прошлом году после сложных переговоров подписа­ли с областью договор, на основании которого в течение последующих семи лет сами будем исполнять эти полно­мочия на нашей территории.

Это дало финансовую самостоя­тельность и право планировать рас­ходы и доходы. В прошлом году мы показали 30-процентный рост инве­стиций в экономику округа — 84 мил­лиарда рублей. 

РФС: Это результат расширения само­стоятельности?

Игорь Кошин: Появилась заинтере­сованность и возможность напрямую работать с инвесторами.

Евгений Алексеев: В прошлом го­ду округу исполнилось 80 лет. Ровно тысяча километров арктического по­бережья. Омывают его три моря — Белое, Баренцево и Карское. Карское сковано льдом в иные годы почти до конца лета.

Игорь Кошин: Сложные для жизни человека климатические условия. И главное не то, что иногда бывают аномально низкие температуры, а ее постоянные перепады. Прошлым летом, например, 20 июля мы отопи­тельный сезон завершили, а 28 июля начали следующий. Есть правило, если температура плюс восемь держится в течение недели, нужно включать в до­мах отопление. Полярная ночь длится полтора месяца, но уже с октября и вплоть до февраля солнца почти нет.

РФС: Наверное, поэтому города и по­селки такие яркие, разноцветные?

Игорь Кошин: Есть вещи, которые ра­дуют глаз, — освещение и яркие цвета. И это, конечно, учитывалось в послед­ние десять лет, когда Нарьян-Мар стал интенсивно отстраиваться. На месте, где стояли чумы и покосившиеся до­мишки, появились благоустроенные жилые дома, школы, детские садики.

Округ — это территория компакт­ного проживания и традиционного об­раза жизни коренных малочисленных народов. По законодательству, если человек занимается традиционной деятельностью — пасет оленей, ловит рыбу, добывает зверя, он относится к коренным малочисленным народам. У нас это ненцы. Их семь с половиной тысяч человек. Вторая наиболее зна­чительная группа — коми: пять с по­ловиной тысяч. Но в НАО есть свои нюансы. 515 лет назад новгородские купцы основали в устье Печеры горо­дище Пустозерск. Именно там написал в ссылке свое «житие» мятежный про­топоп Аваккум.

Евгений Алексеев: Это был старин­ный форпост России на Севере.

Игорь Кошин: На востоке селились поморы, с юга шло расселение старо­обрядцев. То есть издревле были и русские. 

РФС: А сегодня живут не только оле­неводы и рыбаки, как поется в извест­ной песне о Нарьян-Маре, но еще и нефтяники, газовики?

Игорь Кошин: 55 лет назад началась эра геологии. С первой нефтяной скважиной была перевернута страни­ца истории округа. Всего же открыто 76 месторождений.

Разведывали, описывали и… остав­ляли про запас. До поры это была углеводородная кладовая для нашей страны.

РФС: Не было технологий для извле­чения?

Игорь Кошин: Легко извлекать нефть, скажем, в Кувейте. Тепло, близко к поверхности. А у нас есть скважины четыре с половиной километра и это в условиях Заполярья.

Помимо соответствующих техно­логий, ограничивало и отсутствие инфраструктуры. Вертолетом нефть возить не будешь. Не было системы трубопроводов, возможности для экс­порта. Начиная с 2000-х была перевер­нута третья страница истории окру­га — нефть стали добывать. Построили трубу, появились обустроенные место­рождения, поселки для вахтовиков. Но по-прежнему остаются недоразведанными огромные территории.

РФС: То есть поистине неиссякаемые источники?

Евгений Алексеев: Мы только в са­мом начале пути. Разведанных за­пасов один миллиард сто миллионов тонн извлекаемых углеводородов. По­мимо доразведки, необходима инфра­структура.

Игорь Кошин: Мы сегодня ставим во­прос не просто о доразведке, а о стро­ительстве нового порта в районе бух­ты Индига. Есть готовый проект.

Первую нитку под газ мы построим без проблем. И газовозами станем по­ставлять основным потребителям на азиатские рынки. Вторая нитка — под нефть.

Третья составляющая — дорога. Она должна строиться параллельно доро­ге Индига — Сосногорск, давным-давно заложена в концепции строительства железных дорог России. Появляется возможность контейнерных перевозок редкоземельных металлов. 30 дней — и корабль в Азии.

: Тема Индиги звучит со времен Крузенштерна. Он докладывал, исследуя арктическое побережье, что это исключительно перспективная бухта, уникальные природные условия. И, тем не менее, на протяжении стольких лет эта идея не реализуется.

Игорь Кошин: Советская власть под­ступалась к этому проекту, первое упоминание мы нашли в 1933 году.

РФС: Не было технологий строитель­ства в условиях Заполярья?

Игорь Кошин: Не было грузов, способных оправдать вложения. Сейчас появились невиданные объемы для пе­ревозки. Выгоды стали очевидны. По отношению к Мурманску Индига со­кращает железнодорожные перевозки на восемь дней пути, по отношению к Архангельску — на шесть дней. Пом­ножьте на объемы — и эффект стано­вится очевиден.

Расстояние от Санкт-Петербурга до Владивостока по Северному мор­скому пути составляет свыше 14 ты­сяч километров. А через Суэцкий ка­нал — 23 тысячи километров. Решение возродить Северный морской путь — мощный импульс развития для всех арктических территорий.

РФС: Природа щедро одарила недра округа богатствами. А как традицион­ные отрасли, например оленеводство, развиваются?

Игорь Кошин: Как у любой отрасли в условиях Крайнего Севера, здесь есть свои сложности. Тем не менее, удачно стартовал проект обработки шкур. Возим в Финляндию соленые шкуры, забираем мех и замшу. На сувениры, подарки. Спрос есть. 

РФС: Малый бизнес поднимаете?

Евгений Алексеев: Оленеводство не бизнес, а образ жизни. Был когда-то и у нас свой большой кожевенный за­вод. Производили кожу, замшу, в том числе и оленью. 

РФС: В свое время в Нарьян-Маре был и рыбоконсервный завод. Нет планов его возродить?

Евгений Алексеев: Охлаждает ло­гистика. Дороги нет, вывезти можно только самолетом. Учитывая, сколько стоит доставка на Большую землю, се­бестоимость банки будет невероятной. Гораздо выгоднее производить консер­вы на плавучих перерабатывающих заводах. Рынок есть рынок. Поэтому мы не восстанавливаем какие-то от­расли из тех, что были при планово-убыточной экономике.

Сохранили мясокомбинат. Часть продукции — деликатесы из оленины там осознанно производят дедовским способом. Меняется облик оленевод­ческих хозяйств. Они переходят на сменный, «вахтовый» выпас оленей. А в чумах есть электричество, а зна­чит, телевизоры, свет, связь. Хозяй­ствам, которые ведут свою деятель­ность рядом с месторождениями, не­фтяники и газовики помогают продук­тами питания, медицинской помощью, транспортом. 

РФС: С областью вы о полномочиях и ответственности договорились, а с бизнесом?

Игорь Кошин: Со всеми добываю­щими компаниями и теми, кто еще только готовится добывать, у нас за­ключены договоры. Все участвуют в социально-экономическом развитии округа. Оказывают помощь муниципа­литетам. Строят жилье, объекты здра­воохранения. Но главное — до 85 про­центов бюджета округа — от налога на недропользование. Так что мы имеем возможность сами строить. Люди с каждым годом живут лучше. Средняя продолжительность жизни выросла до 71 года. 

РФС: Какие трудности у власти воз­никают в связи с малонаселенностью и труднодоступностью округа?

Евгений Алексеев: Очень высокая стоимость жизни. Дорогая энергетика, потому что каждый населенный пункт требует автономного энергопитания. Ну и, конечно, Северный завоз.

РФС: А ведь одно время экономисты пытались доказать, что в рыночных отношениях Северный завоз изжил себя. Коммерсанты все за государство сделают, завезут и продовольствие, и топливо, и медикаменты.

Евгений Алексеев: В наших условиях без поддержки государства никак. Зи­ма девять месяцев, отсутствие дороги весомо утяжеляют стоимость всего, что завозится. Считать, что в округе можно все построить своими силами — иллюзия. Кадровый потенциал округа высок. Но мы развиваемся, идем впе­ред, и постоянно требуется больше высококвалифицированных специ­алистов. Есть, конечно, программы обучения наших ребят в вузах страны на льготных условиях. Но проблема в том, что они, получив диплом, оседа­ют в больших городах. Преломить эту ситуацию, суметь их заинтересовать и побудить возвратиться — задача вла­сти. В первую очередь помочь с жи­льем. 

РФС: Сколько в среднем приходится ждать квартиру?

Евгений Алексеев: Если специалист востребован, он сразу получает слу­жебное жилье или компенсацию на аренду. Мы сейчас говорим не о нефтяниках, а о врачах, учителях. Если молодой специалист едет работать на село, ему компенсируются все затраты на ЖКХ. Налаживаем медицинское об­служивание, строим школы, детсады.

РФС: Кризис сильно коснулся округа?

Игорь Кошин: Все как везде. Без­условно, мы, как и вся страна, должны работать эффективнее. Не­нецкий автономный округ — не­большая проекция большой России. У нас моноэкономика — углеводороды. Мы разработали антикризисную про­грамму по семи направлениям. Отка­зываемся от неэффективных затрат. Начатые программы завершаем и очень внимательно присматриваемся к тем, которые наметили. Перераспре­делили полномочия между муниципа­литетами и округом. Оптимизировали затратную часть. И вот парадокс — не­смотря на дополнительные полномо­чия от области, у нас произошло со­кращение количества чиновников.

Евгений Алексеев: Мы взяли ре­гиональные и централизовали часть муниципальных полномочий внутри округа.

Игорь Кошин: Решили по-другому развивать строительную отрасль. Ста­ли стимулировать ипотеку, новое жи­лищное строительство.

У нас ипотека двух видов. Для мо­лодых специалистов, позволяющая в зависимости от количества детей в семьях компенсировать до половины стоимости квартиры. А в мае запу­скаем новую программу — ипотечные банковские кредиты для всех под пять процентов. Хотим всколыхнуть жи­лищное строительство. Важная анти­кризисная мера касается взаимоотно­шений с крупными инвесторами. Мы подготовили пакет инвестиционных льгот. Они будут даваться на вновь введенные объекты. И ключевая ме­ра — мы стимулируем наши производ­ства — молочный завод и теплицы.

Таким образом, мы убиваем сра­зу двух зайцев: рабочие места — раз, продовольственная безопасность — два. И еще — тридцать процентов всех овощей выращиваем в собственных теплицах и намерены через пять лет покрыть потребность на все сто. Мы изменили подход к субсидиям. Даем их на конечный продукт. Так у сель­хозпроизводителя появляется стимул произвести как можно больше.

Евгений Алексеев: Точно так же мы будем субсидировать оленеводов.

РФС: Вы и туризм собираетесь раз­вивать?

Игорь Кошин: У нас есть конкурент­ное преимущество перед другими северными территориями — два ча­са самолетом от Москвы и Санкт-Петербурга, и вы уже за полярным кругом, в Арктике. Занявшись туриз­мом, понимаем, что он не принесет весомого дохода в окружной бюджет. Ставим перед собой другие задачи -создание рабочих мест и популяриза­ция округа. Это будет экстремальный, познавательный, этнографический ту­ризм. Уже приезжают итальянцы, жи­вут в чумах, по неделе с оленеводами кочуют по тундре.

Евгений Алексеев: У нас удивительно добрый, гостеприимный народ. Я со­рок лет живу в округе и помню время, когда двери вообще не закрывались на замок. На селе и по сей день так.

Игорь Кошин: Наш пример наглядно убеждает, что огромные затраты на инфраструктуру в Арктике окупаются сторицей. Рубль, потраченный сегодня, вернется двадцатью завтра. Арктика обречена быть точкой роста нашей экономики.

Весь мир заинтересовался ее богат­ствами. В России создана Арктическая комиссия — орган, который будет ко­ординировать действия государства, крупных компаний недропользовате­лей, транспортных компаний.

Евгений Алексеев: Уже подписан указ о сухопутной территории ар­ктической зоны. Ждем федерального закона «Об арктической зоне». Его разрабатывало упраздненное Мини­стерство регионального развития РФ. Думаю, сейчас Арктическая комиссия возьмет эту работу на себя.

РФС: Федерация отдает многие пол­номочия на уровень субъектов, идет децентрализация. Полномочиями или ответственностью делится Центр с ре­гионами?

Игорь Кошин: Вопрос не в том, сколь­ко у тебя полномочий и сколько от­ветственности, а в том, есть ли воз­можности исполнять эти полномочия. В нашем субъекте есть. Очень хочется, чтобы так было везде. Сегодня мно­гие субъекты сильно закредитованы. У нас долгов нет. Но есть нерешенные проблемы — транспортное сообщение между населенными пунктами, ветхое, аварийное жилье.

Во все уровни бюджета с террито­рии нашего небольшого округа собира­ется порядка 55 миллиардов рублей в год. Мы один из четырех недотацион­ных субъектов РФ. Крайний Север тре­бует больших затрат, но они окупаются.

Что такое освоение Арктики? Оче­видно, это извлечение запасов ее углеводородов. Для этого необходимо создать инфраструктуру. Второе — ус­ловия, в которых люди живут и работа­ют в Арктике, должны соответствовать усредненному уровню, а это нормаль­ная вода, питание, жилье, образование, здравоохранение, возможность от­дыха. Третье — экология. Представьте возможные последствия от разливов нефти.

Мы доказываем, округу нужен порт, но прежде всего он нужен стране. До­пустим, страны Балтии перекрыли нам кислород. А мы пойдем на Север! Индига открывает свободный доступ в Мировой океан. Никому, кроме нас са­мих, не нужна Россия независимая, и наш руководитель четко об этом гово­рит. Мы нужны сырьевые, слабые, за­висимые от транспортировки, перера­ботки, сиреневых и зеленых бумажек, от чужой картошки. А Арктика — это как раз путь к независимости.