Каспием по Ямалу

Не пили трубу — еще пригодится

В июне 2007 года Газпром и итальян­ская ENI подписали соглашение о строительстве «ЮП». Для реализации проекта была создана международная компания «Газпром» (50 процентов ак­ций), Е№ — 20, немецкая Wincershall, французская EDF — по 15 процентов.

— «Южный поток» для Болгарии — катализатор национальной экономики. Его строительство приобрело особое значение после отмены «Набукко». Этот проект полностью учитывает болгарское законодательство, гармо­низированное с европейскими право­выми нормами». Так, в начале июня посол Болгарии в России Бойко Коцев оценил «ЮП».

Казалось бы, Болгарии, первой под­писавшей соглашение о строительстве магистрали, живущей при постоянном дефиците энергоресурсов, пережив­шей социальные потрясения из-за дороговизны электричества и комму­нальных услуг, самой пострадавшей в Европе от воровства газа Украиной в январе 2009 года, стеной стоять за большой и дешевый (по сравнению с тем, сколько она платит сегодня) российский газ. Но именно Болгария первая в Европе остановила проклад­ку газопровода на своей территории.

Никому не в обиду замечу: она уже однажды пыталась «пересесть» на дру­гую трубу — на «Набукко». Просчита­лась, вернулась обратно в ряды «ЮП».

Любопытный штрих — неудачную рокировку республика предприняла 13 июля 2009 года. Через 5 лет, 8 июня 2014-го, объявляя о прекращении ра­бот, болгарский премьер-министр что-то невнятно говорил о необходимости разобраться с заключенными догово­рами, о возможности получить более эффективный источник газа. Сказать что-то внятно, конкретно, понятно ему просто было нечего. В какой-то мере главе правительства можно посочувствовать. Пламен Орешански со­общил о своем решении после встречи с американским сенатором Джоном Маккейном и его коллегами, приле­тевшими в Софию «побеседовать» на энергетические темы. Они-то все и ре­шали. Джон Маккейн, известный сво­ей «любовью» к русским, посоветовал искать выход из проблем вместе со всеми странами ЕС и «при наимень­шем российском участии». А накануне встречи с американскими сенаторами посол США в Болгарии Марси Рийс предупредила: «Компании и личности, которые предоставляют материаль­ную поддержку «Стройтрансгазу», мо­гут попасть под удары санкций». Эта компания выиграла тендер на строи­тельство болгарского участка трассы. Понятно, что болгарские министры са­ми не хотели бросаться под гусеницы, ни бросать под них крупные строи­тельные организации, перечисляющие немалые налоги в бюджет.

4 июня Еврокомиссия потребовала от стран — участниц проекта заморо­зить стройку. Болгария незамедлитель­но исполнила приказ. Иначе повела се­бя Венгрия. Ее премьер-министр Вик­тор Орбан не выбирал дипломатичных формулировок: «Венгрия не откажется от строительства своего участка «Юж­ного потока» несмотря на позицию ЕС и США. Пускай не давят, а предложат альтернативу. Нам нужна энергия». Столь же категорична позиция Ав­стрии. 24 июня «Газпром» и компания OMV подписали договор о создании совместной компании для строитель­ства австрийского участка магистра­ли. Подписание состоялось во время визита в Вену Владимира Путина. Оба президента высоко оценили необходи­мость и эффективность магистрали. Прагматичного президента Хайнца Фишера не остановило политическое давление ЕС и США. Владимир Путин охарактеризовал это давление в прису­щей ему сдержанной манере. «То, что наши американские друзья не доволь­ны «Южным потоком», нормально. Они были недовольны, когда начинался проект газа в обмен на трубы с ФРГ… Изменилось только то, что они сами хотят поставлять газ на европейские рынки… Это обычная конкурентная борьба, в ходе которой используются и политические средства».

Европейские СМИ сразу же обвини­ли Австрию в расколе Европы. Евро-комиссар Гюнтер Эттингер пригрозил: «Еврокомиссия не смирится с тем, что некоторые государства подписали со­глашения о «ЮП». Скоро узнаем: ис­пугал ли?

В Евросоюзе идет смена руковод­ства. Уже избран новый глава Еврокомиссии. В ближайшее время уйдет и еврокомиссар по энергетике. И Жозе Мануэл Баррозу, и Гюнтер Эттингер всегда и во всем исходили из презумп­ции виновности России и добивались сокращения поставок российского газа. Изначально были противниками «Южного потока», активными лобби­стами любых вариантов (только без участия Москвы) прорыва Европы к богатствам Каспия. Но с их уходом с высоких постав отношение к партнер­ству с нами не изменится. В стратегии, разработанной еще в 90-е годы, Черноморско-Каспийскому региону от­ведена роль крупнейшего поставщика углеводородов, заменяющего Россию. Конечно, это непростая задача. Чтобы решить ее, необходимо, прежде всего, покончить на Каспии, испокон веков считавшемся русским морем, с рос­сийским влиянием.

Орудия главного калибра

Конечная цель «Южного потока» — удержать лидерство и в Европе, и на Каспии. Этим и вызвана яростная, более точного эпитета не подобрать, атака на «ЮП». Под нею нет никакой экономической подоплеки, сплошная политика. Слабость стратегов «вытес­нения» в том, что магистраль важна и нужна Европе. Вместе с «Северным потоком» она поднимает на более вы­сокий уровень всю систему обеспече­ния континента газом. Даже Гюнтер Эттингер признает это.

— Вот уже несколько десятилетий предприятия Российской Федерации и на сугубо экономической основе ежедневно поставляют нефть и газ на энергетические европейские рынки и европейским компаниям. Эти постав­ки никогда не были инструментом по­литики, — утверждает он в интервью одной из крупных немецких газет. Но в западных СМИ, да и во многих на­ших тоже, бесконечные банальные обвинения: Москва использует газ как политическое оружие. Видимо, дру­гих аргументов просто не осталось. Рука рынка (она оказывается совсем не всемогущей) голосует за Газпром. Ссылаясь на рынок, его потеснить, тем более вытеснить, не получилось. В ход пошли административные, си­ловые механизмы. Но и сила в наше время нуждается в привлекательной словесной амуниции. Поэтому газо­вая война с Россией объясняется ее «агрессией» против Украины. Нелепо, но звучит цивилизованно. Мало кто знает, что борьба с «ЮП» началась лет за пять до украинской трагедии, со­перничество за Каспий — почти чет­верть века назад. Сегодняшняя фаль­шивая риторика одним нужна, чтобы, пользуясь ситуацией, решительно потеснить Россию. Другим, прикры­ваясь благовидными предлогами, успеть занять освободившееся место. Все «обличительные» фразы — скры­тое оружие первого удара. По оценке американских специалистов, ущерб, нанесенный противнику на идеоло­гическом фронте, может существенно превзойти выгоды от прямых воен­ных действий. Поэтому очень важно разобраться, где риторика, где реаль­ность и каких выгод добиваются ма­стера риторики. Как любил повторять Джордж Буш, «здесь не должно быть двусмысленности».

Давайте разбираться. В стратеги­ческом плане на 2007-2012 финансо­вые годы США впервые после развала СССР выделили как приоритетную задачу противодействие растущему влиянию России на мировом энерге­тическом рынке. И конкретизировали ее — «не допустить энергетического союза России и Европы». В «Плане» подчеркнута необходимость строи­тельства трубопроводов из Каспия и Средней Азии в обход России при одновременном противодействии по­литическими, финансово-экономи­ческими и другими имеющимися в распоряжении США методами реали­зации проектов транспортировки рос­сийских энергоресурсов через Балкан­ский полуостров.

Документ проясняет цели битвы за «Южный поток», в частности, и за Каспий в целом. Интересен и доклад Государственного департамента о бюджетном финансировании воен­ных операций за рубежом в 2012 году, представленный Конгрессу. В доку­менте тоже все конкретно и понятно. Ввиду «растущей важности безопасно­сти Каспийского моря в этом богатом нефтью и газом регионе» необходимо помогать перевооружать соседей Рос­сийской Федерации — Азербайджан, Казахстан, Туркменистан.

Вопросов о Каспии множество. От ответов на них зависят правовые нор­мы, регулирующие использование мо­ря прибрежными государствами. До 1991 года их было два — СССР и Иран. Советскому Союзу (а до него Россий­ской империи) принадлежало 87 про­центов моря (поэтому оно и называ­лось «русское»), Ирану — 13. После раз­вала СССР «советские» 87 процентов разделили по «принципу берега» между Азербайджаном (23), Казахстаном (27), Туркменистаном (18) и Россией (19). С рождением новых независимых го­сударств возродилась в несколько из­мененной форме «Большая игра». Этот термин, введенный в литературу Редьярдомом Киплингом, означал острое соперничество России и Великобрита­нии в Центральной Азии. Сейчас идет схватка не за овладение территориями или установление контроля за ними, а за контроль над сырьевыми ресурсами и сырьевыми потоками. Нефте- и га­зопроводы стали более эффективными инструментами политического и эко­номического регулирования, чем были когда-то морские пути.

В начале 90-х «Большая игра» ве­лась в «одни ворота». Новая россий­ская элита, поспешно и бездумно разрушившая СССР, не думала о том, в каком мире ей жить, как строить отношения с соседями, во имя чего, с кем и против кого дружить. Китай, занятый своими собственными про­блемами, тоже не сразу среагировал на резкие изменения в окружающем его пространстве. Правда, сейчас он успешно наверстывает собственное промедление, став, пожалуй, главным соперником Запада, прежде всего США, в Центральной Азии. Америка не теряла время напрасно, оценив и богатства Каспия, и огромное стра­тегическое значение Черноморско-Каспийского региона. Стратегическая доктрина, авторами ее считаются Билл Клинтон и Мадлен Олбрайт, предусматривала установление пол­ного контроля над ними.

В 1993 году Клинтон инициировал проект ТРАСЕКО (транспортного ко­ридора Европа — Кавказ — Азия). 22 странам (в том числе и всем бывшим советским республикам, кроме Рос­сии и Белоруссии) предложили стать его участницами. Приоритетное на­правление проекта — строительство нефтегазопроводов из Центральной Азии к Черному морю в обход России. Особая роль им отводилась и в «Акте о стратегии Шелкового пути», при­нятом Конгрессом. В 1997 году США объявили Каспий зоной своих жиз­ненных интересов и включили Черноморско-Каспийский бассейн в зону ответственности американских войск, расположенных в Персидском зали­ве. Для их действий в случае острых конфликтов между каспийскими госу­дарствами была разработана операция «Шторм на Каспии».

Вполне понятно, что «заштормить» собирались Россию, если бы она за­хотела «обидеть» молодые соседние государства. Главная роль в операции отводилась члену НАТО Турции. Вся эта игра стоила свеч. По запасам угле­водородов Каспийское море уступает Персидскому заливу, но опережает Северное. Оценки этих запасов то ли крайне политизированы, то ли край­не субъективны. Более точны, веро­ятно, расчеты советских геологов и американской геологической службы — около 5 миллиардов тонн нефти и 7 триллионов кубометров газа. Это раз­веданные, доказанные запасы. Потен­циальные — в 2-3 раза больше.

На сайте «Вопросик» встретил пре­любопытную информацию. Еще в 1945 году Госдеп США в одном из до­кументов подчеркнул: энергетические ресурсы — это «неисчерпаемый стра­тегический источник энергии, кото­рый является одним из наиболее при­влекательных трофеев мировой исто­рии». Но, как известно, трофеи сами в руки не падают — за них нужно под­раться, повоевать. Кому с кем? Запад, нацеленный на каспийский «трофей», убежден, что заполучить его мешает Россия. Отсюда и отношение к ней. Нельзя не согласиться с заведующим отделением Азии и Африки РАН Ан­дреем Фурсовым.

— Вытеснение России из бывших со­ветских среднеазиатских республик — это тихая, ползучая политико-экономи­ческая война за русское наследство…

Пока мы в ней долго и молча от­ступаем. «Если Каспий из зоны рос­сийских интересов превратится в объ­ект иностранной геополитической экс­пансии, тогда Россия увидит в водах Каспия, как в зеркале, отражение го­сударства, оттесненного на северные задворки Европы». Так писала «Неза­висимая газета» еще в 1998 году. Тогда вспыхнул спор вокруг первых трубо­проводов для каспийской нефти (Баку—Джейхан) и газа (Транскаспийский газопровод ТКГ). Они должны были стать основой Южного транспортного коридора — собственного пути ЕС к энергоресурсам Каспия. Нефтепровод частично заработал через 10 лет. И то благодаря тому, что Казахстан на­правляет в него небольшую часть до­бываемого топлива. Основной объем идет по магистрали Каспийского тру­бопроводного консорциума, созданно­го Россией и Казахстаном совместно с западными компаниями.

Газопровод, его предложила постро­ить группа крупных, в основном аме­риканских, компаний, так и остался на бумаге. Планировалось, что туркмен­ский газ по магистрали, проложенной по дну Каспийского моря, дойдет до Баку. И дальше по дну Черного мо­ря — в Грузию, а через нее в Турцию. ТКГ был любимым детищем США, ЕС. Лично президента Билла Клинтона, советник которого по Каспию Джон Вулф непосредственно курировал под­готовку к строительству магистрали. 24 февраля 2000 года, спустя 4 года после первых договоренностей, пре­зидент Туркмении Сапармурад Ниязов встретился с ним, специальным представителем президента Турции, топ-менеджерами консорциума. Судя по вопросам и реакции Туркменбаши, а репортаж о встрече несколько дней показывали по Туркменскому теле­видению, он хорошо разобрался в ис­тинных целях проекта. Его реализация принесла бы республике большие дол­ги и обременительные обязательства. Только через 8 лет она получила бы первую прибыль — все эти годы ТКГ работал бы на американские банки. И президент не выдержал:

— Вы изменили проект, сделали его экономически невыгодным. Начали политизировать, политические усло­вия ставить, шантажировать…

Больше Джон Вулф в Туркмениста­не не появлялся. Сапармураду Ниязову прислали «улучшенный проект», на который он не ответил. Зато ответи­ли президенту. Через месяц конгресс США провел слушания «О состоянии демократизации и прав человека в Туркменистане». На них были при­глашены представители туркменской оппозиции. «Тирану», использовался именно этот термин, Ниязову выдали сполна. Традиционный несокрушимый американский аргумент: а у вас права человека нарушают. А если бы прези­дент согласовал ущербную сделку на несколько миллиардов долларов, его бы величали демократом?

В 2002 году Евросоюз вновь по­пытался получить прямой доступ к каспийскому газу. Под присмотром ЕС был подготовлен проект «Набукко» (название по имени героя оперы Джузеппе Верди Набукко — царя На­вуходоносора). Газ из Узбекистана, Туркменистана, Азербайджана должен был преодолеть уже три моря, чтобы попасть в Южную и Центральную Ев­ропу — в Болгарию, Румынию, Сербию, Словакию, Австрию. В те же страны, которые ориентировались на «Южный поток».

Брюссель, руководители ЕС крайне негативно отнеслись к «ЮП» — конку­ренту их детища. Поэтому и был дан приказ «пересесть» с нежелательной российской магистрали на свою. В 2009 году главы правительств и ми­нистры энергетики 23 стран в присут­ствии высших чиновников ЕС подпи­сали соглашение о начале строитель­ства «Набукко». Но вскоре выяснилось, что найти газ для него не удалось.

Теперь у Брюсселя новый любимец — Трансадриатический газопровод. Но и любимцу нужен газ — для этого дол­жен заработать Транскаспийский газо­провод. Тот самый, который зарубил Ниязов. Без ТКГ, первого звена, вся остальная длинная цепочка просто не­состоятельна — повторит судьбу «Набукко». Поэтому Жозе Мануэл Барроза вот уже четыре года лично курирует Транскаспийский газопровод.

— Наши партнеры по ЕС буквально навязывают Азербайджану и Туркме­нии проект транскаспийского газопро­вода, игнорируя, что такие вопросы должны решать прикаспийские госу­дарства, а не Брюссель», — достаточно резко отреагировал министр Сергей Лавров.

Недавно в Москве министры ино­странных дел пяти республик пы­тались согласовать положения Кон­венции Каспия, которую главы госу­дарств должны подписать на пред­стоящем сентябрьском саммите в Астрахани. Не удалось согласовать две проблемы — военную и «трубо­проводную». Скорее всего, убеждены эксперты, Конвенция опять не будет подписана.

А в мае в Баку встречались пре­зиденты Азербайджана, Турции, Тур­кменистана. Судя по комментариям прессы, они договорились ускорить экспорт каспийского газа в Турцию и Европу — выстроить и обеспечить цепочку магистралей от Каспия до Италии. Таким образом закрыть до­рогу Ямалу до Рима. В любом случае для этого надо еще 3-4 года. А «Юж­ный поток» все «под арестом». И это не единственный российский полити­ческий заключенный в западной эко­номике. Второй год бездействует га­зопровод OPAL, который увеличил бы пропускную способность «Северного потока» на 30-40 процентов. Понимаю, что после этого материала меня запо­дозрят в склонности к конспирологии. Но чем отличается хорошо просчитан­ная долговременная стратегия от заго­вора? Довелось прочитать воспомина­ния старшего директора по междуна­родным экономическим вопросам Со­вета национальной безопасности США (1982-1985 годы) Роджера Робинсона о тайном сценарии экономического раз­вала СССР. Этот план, разработанный и реализованный командой Рональда Рейгана, в которой было всего около 20 человек, — классический пример со­временных войн. Главное оружие в них — экономическое подавление против­ника. Разработчики сценария опреде­лили слабые места СССР и ударили по ним. А почему бы и Обаме не действо­вать по такому же сценарию, учиты­вающему современные российские ре­алии? Параллели налицо. При Рейгане — Афганистан, при Обаме — Украина. При Рейгане — сорвали строительство второй газовой магистрали из Сиби­ри в Европу. При Обаме — срывают «Южный поток». При Рейгане Москве перекрыли дешевые долговременные кредиты, установили жесточайший контроль за импортом технологий, техники, оборудования. При Обаме — та же проблема получения кредитов, технологий. Послабее, правда, режимы контроля, чем при Рейгане, но и мы стали, несомненно, слабее СССР. И, к сожалению, еще более доверчивы, еще менее осмотрительны.