А нужны ли посадки?

Участники парламентских слушаний в Совете Федерации пришли к выводу, что Уголовный кодекс следует написать заново

Полотно уголовно-правовой политики России напоминает сегодня много раз перекроенную и перештопанную скатерть — поправки в эту крайне чувствительную сферу вносятся с той частотой, которой уже не завидуют, а пугаются. Похоже, сегодня настал черёд, чтобы эту правовую ткань либо системно «отреставрировать», либо полностью заменить на новую. Это стало лейтмотивом расширенных парламентских слушаний под председательством спикера Совета Федерации Валентины Матвиенко. Они были посвящены проблемам уголовной политики: вместо «парада докладов» прошла довольно острая дис­куссия, тон которой задавало «первое лицо» палаты регионов.

Арест как привычка

Как отметил председатель Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству, правовым и судебным вопросам, развитию гражданского общества Андрей Клишас, в процессе законотворчества выпадает важнейшее звено — правоприменитель. А в уголовном праве его действия играют зачастую решающую роль.

Так, много раз СМИ поднимали тему незаконного заключения под стражу подозреваемых в нетяжких преступлениях. На этом сфокусировала внимание председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко. «Такая мера пресечения, как заключение под стражу, является исключительной, и её применение требует серьёзного анализа. Одно дело, когда человек совершает тяжкое преступление. Но у нас за экономические и иные преступления на стадии расследования заключают под стражу на сроки от года и выше. Часто следователи продлевают время пребывания в изоляторе самостоятельно, хотя известно, что продлевать срок пребывания под стражей от трёх месяцев и выше может только прокурор».

При этом неизвестны случаи, когда за отсидку невинного человека было наказано лицо, совершившее такую следственную ошибку. Совет Федерации будет ждать точной статистики по таким случаям и не допустит, чтобы этот вопрос остался без ответа, подчеркнула Валентина Матвиенко.

Следователю надзор нужен

По разным данным, за этот год за решёткой побывали от 500 до 2400 человек, которые после были отпущены за отсутствием доказательств вины. Генеральный прокурор Юрий Чайка заявил, что сегодня очень многое отдано на откуп органам следствия, чья квалификация и опыт не всегда соответствуют таким полномочиям. А функции прокурорского надзора стали крайне незначительными, и здесь возникает всё больше парадоксов. Например, повсеместно прокурорам отказывается в праве на изучение уголовных дел, требования исправить выявленные прокуратурой нарушения следователям приходится направлять по нескольку раз. Всё это приводит к дисбалансу всего уголовно-правового механизма.

Между тем СК России активно лоббирует законопроект, который позволит следователям обжаловать в суде решение прокурора об отправке дела на доследование. «Представьте себе картину: два должностных лица, действующих на стороне обвинения, состязаются между собой в суде. И судья без рассмотрения дела по существу должен искать ответ: доказана ли вина обвиняемого ещё на стадии предварительного расследования. Всем очевидно, что это нонсенс!» — развёл руками Генпрокурор России.

Новое время — новые кодексы

Между тем ключевым в докладе Генерального прокурора России стало не столько возвращение функций надзора, сколько предложение создать специальный совет при Президенте РФ по разработке Концепции уголовно-правовой политики, существенно пересмотрев её основные направления. Проект документа уже разработан Общественной палатой России, о чём напомнила Валентина Матвиенко. Она же подчеркнула, что нужна тщательная экспертиза уголовно-правовой сферы, где каждое изменение отражается на жизни граждан.

Ясно одно: сегодня все заинтересованные стороны дозрели до глобального пересмотра уголовной политики государства. «Пришло время осмысления и принятия новых документов, которые бы соответствовали экономическому и правовому этапу развития нашей страны. В их числе новые Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы», — подвела итог парламентских слушаний Валентина Матвиенко.

лицом к лицу

Валентина Матвиенко (вопрос заместителю главы МВД): Всё-таки хотелось бы знать, сколько в процентном соотношении по нетяжким преступлениям используются такие меры, как залог, поручительство, домашний арест, а сколько — заключение под стражу? Или это только Васильевой (дело «Оборонсервиса». — Прим. авт.) полагается домашний арест, а другим гражданам за менее тяжкие преступления предусмотрено заключение под стражу?

Игорь Зубов, заместитель министра внутренних дел: Цифры у нас есть. Но это вопрос скорее не к нам, а к суду.

В. Матвиенко: Не соглашусь. Суд, как правило, соглашается с вашей позицией, а не с адвокатами или прокурорами. Так сколько таких дел?

И. Зубов: Сейчас такой цифры у меня нет, но завтра утром она у вас будет.

В. Матвиенко: Присылайте, пожалуйста. А после вместе задумаемся — почему у нас люди по нетяжким преступлениям (условно говоря, с максимальным наказанием до одного года тюрьмы) всё равно сидят в изоляторах. Так удобнее следователям?

И. Зубов: Это не мой участок работы, но, насколько я знаю, по малозначительным преступлениям у нас заключение под стражу невозможно.

В. Матвиенко: Игорь Николаевич, смею вас заверить, что вы ошибаетесь…