Сокровища под пятой политики

Хотя смутные подозрения и вита­ли в воздухе, заявление голланд­ского музея Алларда Пирсона, сделанное под занавес уходящего лета, все же прозвучало неожиданно. Устроители выставки «Крым. Золото и тайны Черного моря», проходившей в Амстердаме, за десять дней до закры­тия экспозиции официально сообщи­ли, что не вернут экспонаты туда, от­куда они были вывезены для показа.

Ни крымские музеи, абсолютное большинство артефактов которых демонстрировалось в Амстердаме, ни киевский Национальный музей исто­рии Украины, настаивающий, что эти объекты культурного наследия про­шлого принадлежат не конкретно му­зеям, а стране вывоза, не получат их обратно до тех пор, пока ситуация не прояснится с юридической точки зре­ния. Как говорилось в специальном заявлении музея, опубликованном в Интернете, такое решение принято во избежание неминуемого иска от «про­игравшей» стороны. Коллекция будет оставлена в Голландии, поскольку, яко­бы не понятно, кому ее возвращать. То ли крымским музеям (то есть России), то ли киевскому музею, то бишь Укра­ине, которой Крым принадлежал на момент передачи экспонатов.

Возвращать нельзя оставить

Спустя три недели выяснилось, что позиция некоего нейтралитета гол­ландцев (ни нашим, ни вашим), мягко говоря, не такая уж и принципиально нейтральная. Экспонаты в количестве 19 предметов, вывезенные из Киева, вернулись в места постоянной про­писки. Среди них золотой скифский шлем, меч и ножны к нему, а также украшения сарматов. По утверждению заведующей отдела Музея историче­ских ценностей Людмилы Строковой (увы, не видели), их даже выставили на территории Киево-Печерской лавры. Что касается 565 золотых и серебряных украшений и предметов быта, хранившихся в Центральном музее Тавриды в Симферополе, Керченском историко-культурном заповеднике, Национальном заповеднике «Херсонес Таврический» и Бахчисарайском историко-культурном заповеднике, то они так и не были возвращены. Если в первом случае музей Алларда Пирсо­на действовал в строгом соответствии с договором, заключенным между му­зеями, согласно которому по окон­чании выставки он должен вернуть предметы из музейных фондов домой, то во втором попросту проигнориро­вал соглашение. Правда, все же и не отдал до сих пор всю коллекцию золо­та скифов и Киеву, на чем настаивали в украинской столице.

С логикой, как ни крути, явные не­лады. Если Нидерланды, как и весь Ев­росоюз, не признает принадлежность полуострова России и по-прежнему считает его украинской территори­ей, то почему бы не вернуть то, что не является собственностью амстер­дамского музея, на основании именно такого логического посыла: отдаете экспонаты Крыму, значит, де-юре воз­вращаете их Украине. Или все же фак­тически признаете, что Крым уже не украинский?

К тому же многие экспонаты нахо­дились в крымских музеях задолго до хрущевского «царского подарка», сде­ланного в 1954 году, и принадлежали не только советской РСФСР, но и дорево­люционной России. Да и в целом объ­екты культуры, музейные артефакты являются не только национальным до­стоянием, но и мировыми ценностями, о чем поведает вам любой мало-маль­ски образованный искусствовед. Когда же встает вопрос их фактической при­надлежности, то, как объясняют юри­сты, в дело вступает принцип закон­ного права владения. Скажем, лежало ожерелье скифской царицы за пулене­пробиваемым стеклом музея Тавриды, оно должно при всех политических перипетиях, за исключением ряда слу­чаев (например, выплаты контрибуции в результате войны), после временного вывоза из музейных стен на различные выставки и экспозиции вернуться на демонстрационную полку.

Все на продажу?

По мнению председателя правления Ассоциации заповедников и музеев Крыма Вячеслава Пересунько, Укра­ина намеревается ввести музейные ценности в финансово-экономический оборот государства, то есть поставить фонды «на бухгалтерский учет». Это означает, что всем накопленным на­родом духовным достоянием государ­ство получает право распоряжаться по собственному усмотрению. Пожелает — упрячет в запасники на веки вечные, если экспонат проявит «политическую неблагонадежность». Скажем, старин­ная чашечка с «москальским» двугла­вым орлом не имеет права красоваться в музейных залах Украины. Или захо­чет, продаст за границу с целью попол­нения своего дырявого бюджета — и ни у кого разрешения не спросит.

Такие опасения вполне реальны. Похоже, украинские власти борются за скифское золото Крыма, прежде всего, из чисто утилитарных соображе­ний. Не исключено, что захват ценно­стей предназначен для их дальнейше­го использования в качестве средства оплаты огромных долгов государства. На одну войну на юго-востоке страны уходит, по самым скромным подсче­там, от трех до пяти миллионов дол­ларов в день.

Еще весной директор Московского центра Льва Гумилева Павел Зарифуллин утверждал в заявлениях для прес­сы, что «7 марта в два часа ночи из аэропорта «Борисполь» в США был вы­везен золотой запас Украины и целый ряд ценностей, включая скифское зо­лото». Об этом говорилось и в других источниках.

В случае возврата скифского золо­та Киеву Голландия нарушит прямые договоры, заключенные с музеями Крыма. Как считает президент Госу­дарственного музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкина Ирина Ан­тонова, Украина не может приступать ни к каким демонтажам, а голландцы не могут дать право демонтировать выставку кому-то, кроме крымчан.

Юридически, утверждает мэтр российского музейного дела, в ком­петенции которого сомневаться не приходится, золото скифов принад­лежит крымским музеям. «На каком основании Киев будет забирать экспо­наты?!» — задает она риторический во­прос. Правда, в подписании соглаше­ний принимало участие Министерство культуры Украины, и это осложняет проблему возвращения экспозиции скифского золота в музеи Крыма. Од­нако фактические хозяева экспозиции — крымские музеи, и лишать их права на обладание культурно-исторически­ми сокровищами — верх несправедли­вости и правового цинизма.

Сомнительно, что такое решение является инициативой самого гол­ландского музея. Очевидно, что тут вмешалась большая политика, которая все больше становится главенствую­щей в межгосударственных экономи­ческих и культурных отношениях, как их понимают Евросоюз и США. Как можно предположить, на музей и Ам­стердамский университет, в структуре которого он работает, было оказано мощнейшее политическое давление.

Разумеется, голландские музейщи­ки никогда в этом не признаются, но факт остается фактом: политика тут правит бал. В противном случае оста­ется одно предположение: а не решили таким способом деятели культуры Ни­дерландов пополнить свой музейный фонд? Нет ли здесь банального музей­ного грабежа? Не поэтому ли архео­лога Валентину Мордвинцеву, руками которой были вырыты многие экспо­наты, одного из организаторов показа скифского наследия в Европе, даже официально не пригласили на закры­тие выставки. Стыдно стало, что ли?

Если культурные ценности будут переданы вопреки всей логике Кие­ву, то это будет, как считают специ­алисты, своеобразной демонстрацией «заложников культуры и истории», во­енных трофеев, якобы выигранных в противостоянии с Россией.

Воровство по случаю

Печальный «реприманд», приключив­шийся с сокровищами Таврии, отнюдь нельзя назвать уникальным или особо удивительным. Попыток придержать у себя, а то и попросту «прикарманить» с помощью сомнительных судебных решений те или иные реликвии, от­пущенные за пределы России для временных экспозиций, достаточно много, и нет ни малейших оснований надеяться, что подобные попытки останутся достоянием истории.

Вспомним хотя бы затяжную исто­рию тяжбы с фирмой «Нога», которая претендовала и на барк «Седов», и на военные самолеты концерна «Сухой». Пилотам «суховских» истребителей-бомбардировщиков пришлось бук­вально ускользать на своих машинах из ангаров Парижского авиасалона под носом у французских полицей­ских. В США не желали возвращать после выставки миниатюрный ядер­ный реактор под предлогом, что вывоз подобных объектов за пределы севе­роамериканских штатов запрещен. О том, что шедевр атомной мини-энер­гетики американцам не принадлежит, они даже не удосужились вспомнить.

Потомки великого коллекционера Щукина не раз покушались на полотна импрессионистов, экспонировавшие­ся на зарубежных выставках. В тех же США возникали и опасные коллизии в связи с показом сокровищ император­ской России. Для разнообразия скажем, что бывают опасности и другого рода. Только случайность уберегла полотна тех же импрессионистов от вояжа в Японию. За считаные дни до их отбы­тия в Токио столица Земли Восходяще­го Солнца испытала мощнейшие под­земные толчки, и никто не знает, что ждало бесценные полотна, если бы они успели прилететь накануне катаклизма.

Тяжба вокруг книг и личных вещей любавичского раввина Шнеерзона, на которые упрямо претендуют заокеан­ские хасиды, выделяется из ряда дру­гих случаев еще и тем, что американ­ские суды выносят решения в пользу передачи этих раритетов назойливым истцам, хотя вещи эти находятся в России. Бывший министр культуры РФ Александр Авдеев как-то сказал по этому поводу авторам этих строк, что американская сторона вообще не жела­ет признавать, что приверженцы этого направления иудаизма есть и в нашей стране, так что прав на шнеерзоновское наследие у них ничуть не меньше.

Нельзя не сказать, что СССР в про­шлом и Россия в настоящем не раз были щедры на «благородные» жесты. Главным и, увы, по сию пору неоценен­ным примером чрезмерного альтруизма на государственном уровне была пере­дача ГДР шедевров Дрезденской гале­реи, спасенных советскими реставрато­рами после того, как на излете войны гитлеровские «ценители» искусств за­прятали их в сырость шахт. Многие из картин были воссозданы буквально из живописного праха. В пояснительных надписях в залах дрезденского Цвингера об этом ныне ни слова не говорится.

Президент ГМИИ имени А.С. Пуш­кина Ирина Антонова говорила нам, что по сей день уверена, что эти со­кровища необходимо было безогово­рочно оставить в нашей стране. Одно время после завершения реставрации зашел было разговор о легализации пребывания картин в Москве. В му­зее даже были приготовлены залы для них. Показ все же состоялся, но… прощальный. Перед отъездом «Сик­стинской мадонны», «Динария Кесаря» и остальных полотен в Дрезден. Воз­ражения и даже протесты музейщиков были пресечены едва ли не лично Хру­щевым, большим любителем раздари­вать на сторону российские земли и сокровища культуры и искусства.

Опасность подстерегает всех

Вне всяких сомнений, теперь музеи с опаской будут отдавать свои экспона­ты на выставки. Мало ли что стукнет в голову их устроителям, готовым от­кликаться на любые политические те­лодвижения своих властей? Они про­сто не покинут страну хранения, ведь гарантий их возврата нет. Кто их тогда увидит в мире? Только местные жите­ли и приезжие туристы? Пропадает весь смысл культурного обмена, вза­имного выставочного сотрудничества. Доверие будет серьезно подорвано.

Как считает Совет Федерации, соз­дан «опасный прецедент в музейном мире, который может привести к ис­чезновению такого явления, как госте­вые выставки и обмен коллекциями между музеями мира». По мнению пер­вого заместителя председателя коми­тета СФ по науке, образованию и куль­туре Виктора Косоурова, не исключе­но, что теперь ни один музей мира не отдаст свои коллекции на выставку в другую страну, поскольку не сможет гарантировать их возвращение».

Вряд ли кто-то мог предположить, что ситуация повернется таким об­разом. Можно сколько угодно ругать недальновидных директоров крым­ских музеев, поставивших свою под­пись под соглашениями об отправке драгоценных экспонатов голландцам в такое смутное время. Как говорят в таких случаях, знал бы, где упасть, со­ломки подстелил. Судя по всему, кол­лекция скифского золота станет одной из серьезных проблем в отношениях России и Евросоюза. Даже экономиче­ские санкции и ответные шаги России покажутся незначительными на фоне глобального сражения за право обла­дания мировыми сокровищами. Ранее таких прецедентов не было, и мир мо­жет оказаться на грани великого пере­дела музейных ценностей, которые в один период принадлежали одному государству, а спустя время — другому.

Отправленное на выставку из кон­кретного хранилища древностей долж­но в это же хранилище и вернуться — принцип этот должен быть единым для всех стран. В этой связи стоит заду­маться о принятии некоего временного моратория на предоставление экспона­тов из российских музеев для зарубеж­ных экспозиций. Это было бы лучшим ответом на санкции голландцев — их поведение иначе как завуалированны­ми санкциями не назовешь. Захотят они, допустим, показать в своей стране рембрандтово «Возвращение блудного сына», пусть ждут окончания морато­рия. Доверие-то утрачено, восстанав­ливайте! В случае невозвращения кол­лекции в Крым музеи республики будут оспаривать это решение, заявил Пред­седатель Постоянной комиссии Гос­совета Крыма по образованию, науке, делам молодежи и спорту Валерий Ко­сарев. Европа «сильно потеряет», пред­упредил он, если передаст коллекцию Киеву, так как впредь больше не увидит различные исторические и культурные ценности, найденные на территории полуострова. А эта земля во всем мире считается одной из самых богатых кла­довых сокровищ истории и культуры.

Кто от этого выиграет?