Нет адвокатуры — нет демократии

И от качества этих изменений жизнь российского гражданина или в определенном смысле бюрократизируется и усложняется, или же его взаимодействие с государственной машиной делается, наоборот, более приемлемым и даже комфортным. Особенно это касается уголовного и гражданского права. В предлагаемом читателю материале мы дали возможность прокомментировать данную тему известному адвокату, президенту Федерального союза адвокатов, главе Адвокатской палаты Московской области Алексею ГАЛОГАНОВУ.

— Алексей Павлович, как сейчас работается адвокату по сравнению с советским временем и с 90-ми годами?

— Адвокату всегда работалось тяжело, в том числе и в советский период, и в начале рыночных реформ. Впрочем, это касается не только нашей страны — адвокату тяжело работать и во всем остальном мире. Говоря откровенно, наша работа направлена на противодействие определенным государственным структурам. Ведь те же следователи и прокуроры выступают в интересах государства, а адвокат защищает интересы человека и гражданина. Отсюда неизбежность конфликтов с представителями правоохранительных органов по уголовным делам и с другими государственными учреждениями по гражданским делам. Что уж скрывать, сегодня многие чиновники относятся к работе адвоката с пренебрежением.

В Адвокатской палате Московской области я работаю с 1979 года, а с 1989-го занимаю должность председателя. Хорошо помню, как в советский период времени действовала партийная система. Да, было определенное давление со стороны парторганов, но также была и помощь со стороны государства. Адвокатура была практически освобождена от налогов, и пусть мы ютились в полуподвалах, но таких проблем, какие возникают сейчас, у нас не было. Так, в 1990-х годах нас изгнали из всех помещений, которые ранее государством нам были предоставлены на бесплатной основе.

В свою очередь, в советский период адвокатура оказывала бесплатную юридическую помощь многим категориям граждан. Как правило, адвокаты находились в тех же зданиях, где и суды. Населению было удобно в том плане, что юридическая помощь была рядом. Потом один из руководителей Ростовской области сказал в телеинтервью, что адвокатов надо изгнать из зданий судов, потому что они якобы работают заодно с судьями. Это абсурдное заявление подхватили, и сейчас мы имеем то, что имеем: гражданину в поисках адвоката приходится колесить, что называется, по городам и весям, наматывая многие километры. Были у нас и другие привилегии, в том числе бесплатная телефонная связь.

То есть государство не отдавало нас на откуп какой-нибудь рыночной конъюнктуре. А ведь этим и достигалась независимость адвокатской работы. Как чиновник с большим стажем могу заявить, что в советское время прямого давления на адвокатов никогда не было. Принципы демократичности в тот период выражались через прямые выборы председателя адвокатской коллегии. Адвокаты могли выдвинуть кого-то в члены президиума, каждый мог себя выдвинуть на пост в какой-то адвокатский комитет. Сейчас этого нет.

В 1990-е годы Россия осталась единственным государством из числа бывших союзных республик, которое работало по закону СССР «Об адвокатуре в СССР» 1979 года и Положению «Об адвокатуре в РСФСР» 1980 года. Нынешний закон об адвокатской деятельности был принят только в 2002 году. При его разработке и принятии у адвокатского сообщества были не очень хорошие отношения с Минюстом — наши предложения и поправки министерством принимались в штыки. Да, было такое противостояние, но и в стране тогда было не все благополучно. Тем не менее адвокатура выжила, сохранила независимость и добилась принятия вышеупомянутого закона. Если подытожить нашу деятельность, то трудности есть всегда, и мы должны быть готовы к борьбе и готовы держать удар.

— То есть, работу адвоката спокойной не назовешь?
— Абсолютно верно. У института адвокатуры спокойной жизни никогда не было, поэтому те, кто обрекли себя на эту профессию, живут в постоянном напряжении. Спокойной жизни нам не дают ни государство, ни следственные органы, ни прокуратура. Свою лепту вносят и клиенты — адвокатской палате часто приходится выступать в роли третейского судьи в отношениях «клиент — адвокат». При этом более чем очевидно, что адвокатура — это необходимый институт демократического государства. Нет адвокатуры — нет демократии, и это аксиома.

— Можно ли сегодня всерьез говорить об обязательной состязательности уголовного процесса или же имеет место некий перекос в пользу стороны обвинения?
— Вопрос этот очень больной, и касается он непосредственно уголовного права. Когда принимался Уголовно-процессуальный кодекс РФ в его последней редакции, в системе правосудия никто практически его не поддержал. Он не устраивал ни судейский корпус, ни прокуратуру, ни следственные органы, ни адвокатуру. Состязательность процесса — это очень важный элемент правосудия, однако она практически никак не отражена в УПК РФ.

Дело в том, что адвокат и следователь находятся в абсолютно разных весовых категориях. Например, следователь может приобщить документ к делу по ходатайству адвоката, а может и отказать в этом. Он вообще может отказать в любом ходатайстве, любом заявлении адвоката, так как в соответствии с УПК РФ все права предусмотрены только у следователя. А права адвоката чисто декларативные. К примеру, адвокат имеет право собирать доказательства, привлекая специалистов и экспертов, проводя дорогостоящие экспертизы. Однако суд может отказать в приобщении к делу этих доказательств, то есть очень часто получается, что таким нашим стараниям грош цена. И какая уж тут вырисовывается состязательность?

Следующий момент: разные права прокурора и следователя. У прокурора права гораздо шире. Что греха таить, нередко прокуроры советуются с судьями в совещательной комнате, а адвокат вообще не может попасть к судье. Поэтому, чтобы была состязательность процесса, которая есть во всех развитых странах, сегодня нужен либо новый Уголовно-процессуальный кодекс, либо необходимо внести в него очень много поправок. Кроме того, поправки нужны и в Уголовный кодекс и в Гражданский кодекс РФ.

Такая вроде мелочь — чтобы зайти в здание суда, адвокатского удостоверения стоящим на входе судебным приставам недостаточно. От адвокатов дополнительно требуют паспорт. А прокурорского удостоверения для прохода в суд вполне достаточно. Я обращался к одному из руководителей Верховного суда за разъяснениями. В ответ мне сообщили, что адвокаты — простые посетители, и поэтому должны предъявлять на входе паспорт. Но извините, мы ходим в суд в связи со своими профессиональными обязанностями и участвуем в судебных процессах. В том числе безвозмездно защищаем малоимущих, то есть выполняем определенную и весьма важную государственную функцию.

Еще один элемент неравноправия — это размер оплаты работы адвоката и прокурора. Мы выполняем в системе правосудия одинаковые по важности функции: прокурор обвиняет, адвокат защищает. Но тогда почему зарплата у прокурора в три-четыре раза выше, чем у адвоката? Поэтому нам пока далеко до реальной состязательности процесса и вынесения обоюдно справедливых приговоров.

— Как, на ваш взгляд, сегодня оправдательных приговоров выносится достаточно или нет?
— Ничтожно мало — около одного процента. Этому есть вполне понятное объяснение, так как наша судебная система уже многие десятилетия построена на принципе доминирования обвинения. Еще в советское время знакомый судья в приватной беседе сказал, что он за все время своей работы не вынес ни одного оправдательного приговора. И объяснил, почему: оказывается, он не умел их выносить, так как его никто не учил их писать. То есть, его учили писать обвинительные приговоры, и он боялся, что не вполне компетентно написанный оправдательный приговор бросит тень на его деловую репутацию.

Но в то время у адвокатов была маленькая лазейка — если расследование было проведено с нарушениями или недостаточно профессионально, дело отправляли на доследование. Если судья видел слабое обвинение, и у него не поднималась рука написать оправдательный приговор, то он отправлял дело на доследование, и многие дела после этого прекращались. Сейчас доследование ликвидировали, и это усилило сторону обвинения.

— А судей, на ваш взгляд, надо выбирать или назначать?
— Мировых и районных судей необходимо избирать. Причем, и это не только мое мнение, судья до вступления в свою должность должен поработать или следователем, или прокурором, или адвокатом. Кстати, это весьма распространенная в судейском корпусе и справедливая точка зрения, что наибольшего профессионализма добиваются судьи — выходцы из адвокатского сообщества. Судьи сегодня обособлены, и попасть в кабинет к судье на прием сложно даже адвокату, я уж не говорю про простого гражданина. Адвокаты стоят целыми днями в очереди, чтобы сдать документы. Поэтому судья должен быть избираем, тогда он будет отчитываться перед людьми, он будет больше вникать в их проблемы.

— В чем сегодня основная проблема уголовного права?
— Ее можно разделить на две части: первая — это настоятельная необходимость изменения многих норм уголовного права; и вторая — практическое применение закона. Вторая часть упирается в систему подготовки кадров и их сохранность. Это касается и судей, и прокуроров, и следователей, и адвокатов. В 1990-е годы кадровая система была разрушена, и очень многих профессионалов либо вынудили уйти из системы, либо они ушли в коммерцию. Система до сих пор не восстановилась, и очень много в ней оказалось случайных людей. Это касается и адвокатуры тоже.

Много нерешенных вопросов и в гражданском законодательстве. В том числе серьезным изменениям должен быть подвержен Гражданский кодекс. Кстати, в советское время юристам было престижно заниматься уголовным правом, гражданское право было мало развито.

Сейчас ситуация кардинально изменилась, механизмы и сфера применения гражданского законодательства очень серьезно расширены. Я бы даже сказал, что гражданское законодательство — это краеугольный камень всего нашего законодательства. Если оно будет работать нормально, если будут защищены права граждан, начиная от работы и кончая отдыхом на даче, то тогда и общество будет нормально развиваться.

Существенные изменения назрели практически во всех областях. Это и жилищное законодательство, это и проблема ЖКХ, и контроль над управляющими компаниями, начиная от определения их прав и обязанностей и кончая тарифами, которые они часто берут с потолка. В трудовом законодательстве тоже проблемы. К примеру, увольняют даже беременных, что было категорически запрещено в советское время. Права гастарбайтеров тоже чисто условны. Даже маленький начальник зачастую стал много выше закона, и на такую ситуацию надо искать управу.

Отдельная тема — семейное законодательство. Абсолютно правильно запрещают усыновлять иностранцам, однако процесс усыновления для россиян выстроен с огромным количеством бюрократических препон. Чтобы оформить опеку, надо обежать 20-30 кабинетов и собрать невообразимое количество справок. Вопрос усыновления нам надо решать исключительно внутри страны.

— А отличается наше право, к примеру, от европейского?
— Да, разумеется. Европейские стандарты правосудия формировались веками. Тот же кодекс Наполеона, кодекс гражданского законодательства в Риме и другие правовые акты — они же веками существуют, действуют и признаются всеми гражданами. Если брать наше российское, а еще раньше советское, право, то спокойной жизни у нашей системы уложения законов практически не было. Все эти эпохи и катаклизмы — они оставили свой разрушительный след и на системе законов и на законопослушании граждан.

В нашем праве нет стабильности: в 1917 году разрушили правовую систему, доставшуюся от царских времен, потом создали систему права для строительства социализма, затем в 1990-е годы разрушили и ее. А вопрос стабильности права очень важен.

— Вы руководите Федеральным союзом адвокатов, Адвокатской палатой Московской области. Чем принципиально отличаются объединения юристов у нас и на Западе?
— На Западе ассоциации юристов включают в себя и судей, и прокуроров, и адвокатов. На своих встречах они свободно обмениваются мнениями, сообща предлагают решения возникших проблем. У нас же юристы разобщены. Судьи — сами по себе, прокуратора — сама по себе, адвокатура тоже. Как будто живем на разных планетах. Это неправильно.

— Как обстоят дела с бесплатной юридической помощью населению в Подмосковье?
— В 2012 году был принят федеральный закон о бесплатной юридической помощи, и сейчас в соответствии с ним принимаются аналогичные законы субъектов Федерации. Во многих субъектах закон уже принят, в Московской области он прошел пока только первое чтение.

Адвокатура практической бесплатной помощью занимается со времен Александра II, в то время это была обязанность ходить на судебные заседания, по местам проживания и оказывать юридическую помощь неимущим. Как я уже говорил, те же обязанности у адвокатов были и в советские времена. То, что сегодня в соответствии с законом предлагается переложить эту функции на вновь создаваемые бюро юридической помощи, я считаю нерациональным ни с точки зрения бюджетных расходов, ни кадрового обеспечения, ни качества этих юридических услуг. Эти бюро пытаются создавать, образно говоря, на ровном месте — им нужны помещения, мебель, оргтехника, кадры.

Здесь очень многое зависит от мощи экономики региона. Богатые регионы могут себе это позволить, а бедные достаточного объема средств не найдут. При этом значительная часть выделяемых средств пойдет на аренду помещений, на оргтехнику, а сколько останется непосредственно на саму помощь, ответить несложно. Прямо скажем — немного. К примеру, в Московской области планируется создать 10— 12 таких бюро со штатом 95 человек.

Пока набрали только пять. Причина проста — зарплату им положили 7500 рублей. Понятно, что за такие деньги профессионалов не найти.

— И где же выход?
— На мой взгляд, более рационально было бы использовать уже имеющиеся возможности. К примеру, заключить договор о бесплатной юридической помощи с адвокатской палатой в каждом районе. Поясню: в каждом муниципальном образовании, где проживают 5-10 тысяч человек, уже есть адвокатские структуры, и там создавать ничего не надо — имеются и помещения, и оргтехника с мебелью, и адвокаты.

К слову, я также являюсь председателем Московского областного отделения Ассоциации юристов России. Так вот, эта наша организация уделяет бесплатной юридической помощи населению большое внимание уже продолжительное время. В том числе мы на базе имеющихся структур открываем общественные центры бесплатной помощи во многих районах. Наши специалисты по очереди дежурят и эффективно консультируют. Причем в рамках бесплатной помощи к нам приходят люди с такими запутанными делами, с которыми можно очень долго разбираться и работать. Поэтому бюджетные средства, выделяемые на бесплатную юридическую помощь, в рамках уже созданной нами системы бесплатной помощи можно было бы использовать с большим эффектом для населения.

— Как у населения обстоит вопрос с правовой грамотностью?
— Пока можно лишь говорить о правовом нигилизме. Да, есть Указ Президента о борьбе с этим явлением, но ситуация не решается… Вернусь за примером опять в советское время. Тогда существовало общество «Знание», так вот, в нем адвокаты и юристы обязаны были читать лекции населению и проводить с ним беседы. Проводились выездные заседания судов, нам задавали вопросы, оказывалась бесплатная помощь. Также выступали с лекциями судьи и прокуроры. Мы отвечали на жизненные вопросы по трудовому праву, по уголовному, по семейному. И были обязаны за месяц провести четыре—пять таких лекций и бесед. Причем все это очень тщательно контролировалось.

Сейчас этого общества нет, но, на мой взгляд, к нему надо возвращаться. Правовой нигилизм в стране таков, что планку опускать ниже уже некуда. Многие люди публично нарушают нормы закона и получают от этого удовольствие. Посмотрите, например, что творится на автодорогах?! Так что нам сообща необходимо пропагандировать соблюдение законов и объяснять изменения в законодательстве. Ведь изменений так много, что не все юристы успевают их отслеживать, что уж здесь говорить про население.

И еще одно. Так как ваш журнал является печатным органом Федерального Собрания РФ, я хочу высказать свое соображение: в Государственной Думе среди депутатов должно быть больше юристов. Это будет только на пользу законотворческому процессу.

 Беседовал Александр САДОВНИКОВ