Кто мы?

Директор Института всеобщей истории Российской академии наук, академик Александр Чубарьян отметил, что к новому учебнику проявляется повышенный интерес в обществе. До сих пор идут споры по тем или иным вопросам российской истории. И это касается не только проблем, как называть монголо-татар­ское иго. Но и оценки роли Сталина, «шоковой терапии» девяностых годов.

 

В обсуждениях и спорах вокруг концепции нового учебника истории очень много полезного, считает глава думского Комитета по образованию Вячеслав Никонов. Эти споры позво­ляют расширять мировоззренческие горизонты. И, тем не менее, по мнению депутата, «копья ломают» вокруг пусть и важных, но все-таки частностей. Как лучше назвать монголов или охарак­теризовать Сталина. И зачастую в стороне остаются более глобальные вопросы: что такое Россия? Кто мы? Почему мы такие, какие мы есть? Что представляем собой в современном мире?

 

Даже в среде ученых нет одно­значных ответов на эти вопросы. Ес­ли одни назовут основополагающими качествами российской государствен­ности природный демократизм, общинность, выразившиеся в формуле «самодержавие, православие, народ­ность», то иные утверждают, что в России преобладают ограниченный авторитаризм, имперская диктатура, всевластие государства и бесправие общества. Иными словами, формула выдающегося русского писателя Вла­димира Гиляровского: «Внизу власть тьмы, а наверху тьма власти».

 

По мнению участников «круглого стола», Россия — совершенно неодно­значный феномен, который плохо по­нимают не только иностранцы, но и сами россияне. Причем это незнание собственной страны также является нашим «родовым признаком». Еще Николай Гоголь удивлялся: «Велико незнание России посреди России. Все живет в иностранных журналах и га­зетах, а не в земле своей».

 

И, тем не менее, несмотря на все проблемы, Россия крепкое и жиз­неспособное государство. Не более двух-трех государств на планете мо­гут похвастаться пятью веками непре­рывного суверенного существования, не прерванного завоеваниями извне или нахождением под чьей-то вла­стью.

 

И все же за более чем тысячелет­нюю историю Россия четыре раза терпела подлинные крушения, когда рушились традиционные формы госу­дарственности и страна превращалась из субъекта в объект международной политики. Россия теряла громадные территории, несла колоссальные че­ловеческие жертвы.

 

Первое крушение, вызванное внеш­ним завоеванием в XIII веке, когда раздробленные русские княжества стали добычей монгольского войска. Но остальные крушения были вы­званы исключительно внутренними причинами. Так было в начале XVII ве­ка, когда Россия захлебнулась в бра­тоубийственной Смуте. Так было и в 1917 году, когда гражданская война унесла миллионы жизней. Точно так же происходило и в 1991 году, когда развал СССР сопровождался серией гражданских войн, экономическим об­валом и небывалым геополитическим ослаблением страны.

 

Но после каждого крушения Россия возрождалась и заново начинала соби­рание земель.

 

Как отметили участники слушаний, Россий, если так можно выразиться, много. Существует очень большой плюрализм этносов, идеологий, гео­графических зон. Но при этом Россия — цельный организм. В основе нашей страны лежит цивилизационный, куль­турный генетический код, закладыва­ющий основу общей российской ма­трицы. Как заметил великий русский философ Иван Ильин: «Россия не есть пустое вместилище, в которое можно механически, по произволу, вложить все, что угодно, не считаясь с зако­нами ее духовного организма. Россия есть живая духовная система со сво­ими историческими дарами и задани­ями. Мало того, за нею стоит некий божественный исторический замысел, от которого мы не смеем отказаться и от которого нам не удалось бы отречь­ся, если бы мы даже того и захотели…. Каждый народ творит то, что он мо­жет, исходя из того, что ему дано. Но плох тот народ, который не видит того, что дано именно ему, и потому ходит побираться под чужими окнами».

 

В России есть такое понимание, уверены участники «круглого стола». Кроме разве что оголтелых западни­ков, считающих, что у всего челове­чества был, есть и может быть только один — западный — путь развития.

Как заметил Вячеслав Никонов, Россия имела отличное от Западной Европы культурно-цивилизационное наследие. Если для западной цивили­зации ключевым было влияние антич­ной культуры, впитанное через рим­ско-католическую церковь, то Россия сумела избежать прямого античного наследия, предпочтя цивилизационную модель Византии.

 

Константинополь дал основы ве­роучения, грамотность, архитектуру, живопись. Именно от Византии ис­ходили принцип верховенства выс­шей государственной власти над церковной, примата православия над этничностью, благочестия перед бла­госостоянием. От Византии после ее падения будут унаследованы принци­пы самодержавия и претензии на соз­дание самого могучего православного государства, претендующего на статус «Третьего Рима».

 

Если для Западной Европы влияние Востока было почти исключительно влиянием ислама, то для Руси это бы­ло, в первую очередь, влияние Степи, апогей которого стало истребитель­ное монголо-татарское завоевание. Пребывание в составе самой обшир­ной империи в истории человечества, включавшей в себя Китай, Персию, часть Индии и Европы, привнесло в российскую культуру полиэтничность и многоконфессиональность. Но кроме этого, восточный деспотизм и центра­лизованную армию, основанную на принципах воинской повинности.

 

И все же мнение о всемогуществе во все времена самодержавной рос­сийской власти не следует абсолюти­зировать. Верховная власть в XVI-XVII веках осуществляла себя через Бо­ярскую думу и подчиненные ей цен­тральные правительственные учреж­дения. Царь делил власть и с Боярской думой, и с церковью, а затем и с ор­ганами сословного представительства, что ничем не отличало российскую систему власти от западной.

 

Даже в эпоху абсолютизма способ­ность монархов по своему усмотре­нию строить жизнь страны, реформи­ровать ее были весьма ограниченны. Их прерогативы сдерживались нали­чием традиции, влиянием бюрокра­тии, императорской семьи, дворян­ского землевладения. В конце концов, даже угрозой дворцовых переворотов и народных бунтов.

 

Поэтому то, что Россия всю свою историю являлась недемократической страной, не вполне верное утвержде­ние.

Впрочем, постоянное стремление оправдываться также является вполне российской традицией, заметила Председатель комитета ГД по безопасности и противодействию коррупции Ирина Яровая. Депутат заметила, что необходимо раз и навсегда дать отпор фальсификаторам, в том числе и тем, кто стремится переписать историю Второй мировой войны, героизировать пособников фашизма.

 

Фото Юрий Инякин