Гражданский брак с теневым сектором

Результаты более чем 20-летнего со­циологического мониторинга показы­вают, что в неформальную экономиче­скую деятельность в разной степени включено практически всё экономи­чески активное российское население, представляющее самые различные социально-профессиональные группы.

Стремительное проникновение те­невых процессов началось в 1990-е го­ды, стабилизировалось в начале 2000-х годов и остается достаточно высоким до сих пор. Исключительно на неле­гальном рынке труда или с совмеще­нием работы в официальной экономи­ке в 2013 году занят 41 процент тру­доспособных россиян, что лишь на 4 пункта меньше, чем в 2001 году. А это около 30 миллионов граждан.

Такое положение дел сказывается отрицательно как на бюджете стра­ны, так и на самих участниках нефор­мальных взаимоотношений, поскольку их трудовые права не защищены, ра­ботают они на износ и содействуют формированию субкультуры наруши­телей закона.

Сегодня только на нелегальном рынке труда занято 11,9 процента ре­спондентов. Лидируют тут предпри­ятия частной формы собственности (16,3 процента), а среди отраслей — торговля (23,2), строительство (17,4), сельское хозяйство (18,3). Труд вне правового поля — удел практически каждого четвертого опрошенного из Северо-Кавказского федерального округа. Менее всего им затронуты Уральский и Северо-Западный феде­ральные округа. Еще почти треть рос­сиян совмещают основную трудовую деятельность с дополнительной (вто­ричной) занятостью, не оформленной официальным трудовым соглашением. Именно она является сейчас основ­ным двигателем теневых процессов с точки зрения вовлеченности в них населения.

Судя по опросам, желание увели­чить свои доходы вынуждает каждого второго с различной периодичностью дополнительно подрабатывать по ме­сту основной занятости или на сто­роне. Чаще всего к этому прибегают россияне из малообеспеченных слоев, с невысоким уровнем образования, а также люди, недавно поменявшие место жительства. Любопытно, что даже оформление всех официальных трудовых соглашений (договоров) не

гарантирует исключения практики неофициальной выплаты зарплаты в «конверте». Впереди здесь предпри­ятия частной и смешанной формы собственности. Особенно грешат этим сферы строительства и торговли, при­чем в столичных центрах и крупных городах.

Россияне, к сожалению, «с пони­манием» относятся к не вполне закон­ным формам ведения бизнеса. Ведь они сами в целях экономии нанимают работников для дачного строитель­ства, ремонта квартиры, автомобиля или других услуг без официального оформления трудового соглашения. Обратите внимание: из обихода исчез неодобрительный термин «шабашник».

Правовой нигилизм подпитывается экономической политикой государ­ства. Половина участников исследова­ния считает ее несостоятельной: права собственности не защищаются, цены и тарифы растут необоснованно и тому подобное. В обществе укореняется мысль, что нельзя повысить свои дохо­ды или уровень жизни, не нарушая за­конов. Такие настроения — тревожный сигнал для госорганов управления.

Понятно, чем руководствуются граждане, пользуясь нелегальными услугами, — дешевизной и приемле­мым качеством. Но их оборотная сто­рона — бесконтрольность, особенно в лекарственном обеспечении, оказании медицинских услуг, снабжении насе­ления продуктами питания — чревата развитием мошенничества и возмож­ными неблагоприятными последстви­ями для здоровья людей.

Масштабы распространенности ус­луг в теневом секторе впечатляющи. Только за один месяц 2013 года ими пользовались 52 процента респонден­тов. Из рук в руки платят за пошив и ремонт одежды и обуви, уход за детьми и больными членами семьи, массаж, лечение, частный извоз, об­разовательные и репетиторские услу­ги. Максимальные суммы теневых де­нежных выплат приходятся на ремонт квартиры и сантехники, приобретение стройматериалов и проведение стро­ительных работ, а также на услуги автосервиса.

При этом надо иметь в виду, что с начала 2000-х отдельные направления теневой экономической деятельности были частично легализованы. Пред­ложение платных дополнительных услуг в образовании, здравоохране­нии, строительстве увеличилось. Ста­тистика зафиксировала за последние три года рост числа МП и ИЧП в 1,5—2 раза. Радует только то, что в бизне­се есть сдвиги к лучшему. Теперь граждане предпочитают официально оформлять свою предприниматель­скую инициативу.

Какие же выводы отсюда следуют?

Во-первых, налицо значимое вли­яние некриминального «серого» сек­тора экономики на удовлетворение массовых потребностей населения. В глазах огромной массы потребителей его эффективность гораздо выше, чем у официального сектора. Значит, про­сто запретить его нельзя.

Во-вторых, востребованность «се­рых» услуг находится в прямой про­порции с потерями федерального бюд­жета. Масштаб не дополученных им налоговых выплат позволяет оценить общий объем теневых платежей за 2013 год, составивший 4,8 триллиона рублей. Выход, очевидно, в усилении работы по легализации именно этой части рынка услуг.

В-третьих, стабилизация динами­ки вовлеченности граждан в «серые» процессы за минувшее десятилетие не должна затушевывать остроту пробле­мы теневого сектора. Решать ее так или иначе нужно. Это положительно отразится на развитии всей отече­ственной экономики.

В-четвертых, нельзя недооценивать негативное влияние ауры, так сказать, теневого сектора не только на непо­средственных агентов теневых эконо­мических отношений, но и общество в целом. В нем формируются ценности, нормы и правила, направленные на оправдание нелегальных экономиче­ских укладов.

Наконец, в-пятых, бороться с не­криминальной теневой экономикой одними только мерами идеологиче­ского и «воспитательного» воздей­ствия бесполезно. Экономическая по­литика государства должна учитывать как возможности предприниматель­ского сообщества, так и потребности основной массы населения страны в плане ее платежеспособности.