Высокотехнологичная медпомощь стала доступнее

Как оказалось, в лучшую сторону изменилась и процедура выдачи направлений на лечение: если прежде за ними необходимо было ехать в региональное министерство здравоохранения, то теперь больницам достаточно соответствующего документа от лечащего врача. «Третье преимущество — в том, что удалось более чётко регламентированы сроки оказания подобных услуг: госпитализация пациента должна быть осуществлена в течение месяца после выдачи ему направления», — сказала Людмила Романенко.

… к минусам

Впрочем,  имеются у экспертов к новым правилам и несколько очень серьёзных вопросов. Так, по словам члена Комитета Совета Федерации по социальной политике Владимира Круглого, этот порядок «вышел боком» многим федеральным центрам и ведущим клиникам страны. «Их финансирование существенно снизилось, — пояснил сенатор. — Недавно я общался с одним из руководителей Федерального научно-клинического центра детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Дмитрия Рогачёва. Это учреждение европейского уровня, в нём на постоянной основе работают профессора из Германии. И там мне сказали — денег им стали выделять намного меньше». К примеру, на лечение лейкоза у одного пациента им стали перечислять всего лишь 200 тысяч рублей. «Это очень мало, — возмутился Владимир Круглый. — Этих средств не хватит даже на проведение одного курса химиотерапии. А ведь речь идёт о лечении детей, которым не смогли помочь в региональных центрах. В этот центр обращаются за помощью самые сложные в стране пациенты». Как оказалось, на проведение наиболее сложных анализов деньги медучреждению выделять вообще перестали. На трансплантацию костного мозга без подбора донора сейчас выделяется 2 миллиона 200 тысяч рублей. «По приблизительным оценкам, нужно в три раза больше!» — сказал Владимир Круглый. По его мнению, необходимо срочно привести выделяемые медучреждениям суммы в соответствие с реальными потребностями. «Пока что никто не может понять, откуда они вообще берутся», — признал сенатор.

Эту истину в прошлом году подтвердил и академик Александр Баранов. По его словам, финансирование высокотехнологичной медпомощи сократилось на 30 процентов, «выпадающие ресурсы» составили от 300 до 600 миллионов рублей. «Покрыть такую разницу невозможно никакими дополнительными услугами», — признал эксперт.

Президент Национального агентства безопасности пациентов, член общественного совета при Росздравнадзоре Алексей Старченко предложил сенаторам и депутатам внести свою лепту в наведение порядка в новой системе. «Госдума и Совет могли бы поручить Счётной палате просчитать реальную стоимость каждой услуги», — сказал он. Не менее важным шагом, по его мнению, должна быть установка контроля за поведением отдельных врачей. «Если раньше, медучреждения вообще никто не контролировал, разве что Росздравнадзор проводил одну проверку в три года, то теперь, по идее, этим должны заниматься страховые компании, — пояснил он. — Но для этого их функции необходимо чётко прописать».

Не менее острой проблемой отечественный системы здравоохранения эксперт считает взимание платы с пациентов за те услуги, которые и так оплачивает ФОМС. «Как-то звонит мне прокурор одного из района в субъекте Федерации. И рассказывает: её дочь положили в один из московских центров,  недавно ей позвонил лечащий врач и сказал, что операцию они проведут бесплатно, а вот за все анализы и «койко-дни» придётся заплатить 250 тысяч рублей, — пояснил он.  - Я объяснил собеседнице, что всё уже включено в тариф. Однако платить ей все равно пришлось. «Я не хочу, чтобы мой дочь там зарезали», — сказала мне она. В случае с высокотехнологичной медпомощью от врачей ведь действительно зависит жизнь больных. И они просто боятся куда-то жаловаться».