Режиссёры хотят быть в законе

По результатам «круглого стола» была создана рабочая группа с участием ведущих театральных режиссёров страны. Они намерены добиваться равенства прав в защите интеллектуальной собственности на театральные постановки.

Режиссёры соглашались, юристы спорили

Количеству звёзд театра, собравшихся сегодня, 1 марта, в Государственной Думе, могла позавидовать даже самая рейтинговая телепередача. Бессменный руководитель Ленкома Марк Захаров, художественный руководитель театра «Эрмитаж» Михаил Левитин, создатель театра «Школа современной пьесы» Иосиф Райхельгауз — вот далеко не полный список присутствовавших творцов сцены. Были представлены и региональные театры. Появившийся за столом заседаний одним из первых, художественный руководитель Казанского драматического театра имени Качалова Александр Славутский сосредоточенно рассматривал содержимое папки розданных участникам документов. Позже он скажет, что языку юридических терминов всё-таки предпочитает художественное слово сцены. На другом конце стола о чём-то говорил по телефону Владимир Кехман, не так давно назначенный руководителем Новосибирского театра оперы и балета.

«Ты обещал мне свою книгу. Это было на прошлом заседании нашей рабочей группы», — напомнил Иосиф Райхельгауз Александру Ширвиндту, едва тот появился в зале. «Ну теперь, я думаю, мы будем собираться чаще, и я не успею забыть», — отшутился руководитель театра Сатиры. Остальные собравшиеся за столом театральные деятели сосредоточенно взирали на пустовавшие пока места заместителя министра культуры и главы Комитета Госдумы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Павла Крашенинникова.

Проблему режиссёрских авторских прав необходимо решать как можно скорее — такова была консолидированная позиция театральных деятелей.

«Из-за отсутствия авторских прав с постановками иногда происходят чудовищные вещи», — заметил председатель Гильдии театральных режиссёров, худрук Александринского театра Валерий Фокин. Особенно часто это происходит с теми создателями постановок, которые работали по контракту. «Контракт заканчивается, режиссёр уходит из театра, а постановку начинают произвольно изменять», — рассказал Валерий Фокин. По его мнению, объектом права в этом случае должна становиться режиссёрская партитура. Марк Захаров говорил о том, что профессия режиссёра кардинально изменилась за последние годы. «Это уже не просто организаторская работа, это театральное созидание», — подчеркнул он. А Александр Ширвиндт добавил, что наличие у постановщика авторского права должно стать аксиомой. 

Художественный руководитель театра «Эрмитаж» Михаил Левитин, напротив, не думает, что у вопроса есть простое решение. «Режиссёрская работа — это изобретательство, трактовка, но как это обозначить юридически?» — задаётся он вопросом. При этом Левитин отметил, что борьба за авторское право — вовсе не стремление режиссёров получать отчисления от проката (сегодня многие театры заключают с авторами постановок контракт, где прописаны проценты от стоимости проданных билетов, и это зачастую совсем неплохие деньги), а желание поднять статус театрального искусства. «Надо только найти для всего этого правильные термины», — закончил своё выступление Левитин.

Свою терминологию готовы предложить юристы.

«Вопрос в том, как вычленить среди художественных элементов спектакля вклад режиссёра», — замечает доцент ГИТИСа Марина Андрейкина. Она предлагает использовать для этого термин «композиция спектакля». Именно композиция и должна стать объектом авторского права. С таким мнением не согласна начальник отдела Центра частного права при Президенте РФ Елена Павлова. Она напомнила, что сегодня в законодательстве права режиссёров учтены в разделе смежных прав на художественное произведение (то есть когда оно воспроизводится на каких-либо носителях с целью распространения). «Включать же работу режиссёра в раздел авторских прав, с точки зрения юридического языка, неправильно. Ведь у спектакля нет аудиовизуальной фиксации, он каждый раз исполняется как бы заново», — замечает юрист.

Забытое авторство

Авторские права на интеллектуальную собственность, а к таковой, без сомнения, относится создание спектакля, отражены в Гражданском кодексе. В 90-е годы, когда на рынке авторских прав царила жуткая неразбериха (ушлые конкуренты похищали эстрадные песни, мультфильмы и даже цирковые номера), в этот документ были включены статьи об охране смежных прав. Именно в эти поправки и включили режиссёров. Само понятие смежного права было скалькировано из европейского законодательства по защите интеллектуальной собственности. В Европе права режиссёров возникают, только когда спектакль воспроизводится с носителей, если же его играют на сцене, как говорят, вживую, то авторское право возникает у сценариста, автора музыки, балетмейстера, но не у режиссёра. Таким образом, режиссёры незаслуженно «отодвинуты» от авторства не только у нас, но и за рубежом. Например, во Франции режиссёр может доказать своё авторство лишь через суд. Специальная комиссия анализирует произведение на наличие в нём именно режиссёрских авторских элементов. У нас пока нет даже такой процедуры. «Спектакль есть, но как полноценный объект авторского права он не существует. Режиссёр не имеет права на интеллектуальную собственность в виде постановки спектакля», — замечает Павел Крашенинников. По его мнению, пришло время исправить ситуацию и закрепить в Гражданском кодексе авторские права театральных режиссёров, приравняв их к режиссёрам-кинематографистам.

По поводу формулировок, как стало ясно по итогам «круглого стола», юристы намерены спорить. Однако хочется надеяться, что в ходе споров истина всё же родится, и права режиссёров получат законодательную защиту.