Затянувшееся объединение

Этот документ стал официальным началом объединительного процесса двух стран, который де-факто начался годом ранее — с падения Берлинской стены 9 ноября 1989 года. В единую страну ФРГ окончательно превратилась 3 октября 1990 года. С ноля часов этого дня ГДР юридически прекратила свое существование как государство… О том, в каком состоянии, с какими чувствами, эмоциями и настроениями Германия подходит к юбилею своего воссоединения, «Парламентская газета» узнала у немецкого политолога-международника, научного директора Германо-Российского форума Александра Рара.

- Александр Глебович, можно ли сказать, что за прошедшие 30 лет Германия стала единой?

- Где-то да, а где-то нет. В экономическом и политическом плане страна действительно объединилась. Она стала мотором для Европейского союза. До воссоединения ФРГ была не вполне самостоятельная и суверенная, не имела такой экономической мощи, как сейчас. После же объединения Германия стала региональной державой в самом позитивном смысле этого слова, которая делает все, чтобы создать сильный европейский политический союз.

Однако есть еще очень много недоделок. Канц-лер Германии Ангела Меркель совершенно права, когда говорит, что в психологическом плане и в плане перестройки менталитета рядовых немцев объединение будет длиться еще очень долго.

Нельзя забывать, что страна длительное время была расколота на две части, в которых существовали совершенно разные политические системы. Поэтому дело не только в политике, но и в общественном менталитете.

- Что же до сих пор разъединяет немцев?

- На западе страны большинство населения насквозь проникнуто верой, я бы даже сказал религиозно-фанатичной верой, в демократию и ее ценности. Здесь люди преклоняются перед Америкой, которая и привила Германии эту демократию. Они благодарны, что именно США сделали ФРГ частью большого Запада, что Германия больше не должна скитаться между Западом и Востоком, искать какие-то союзы с Россией или от кого-то отгораживаться.

На востоке же Германии, несмотря на то что там много жертв коммунистического режима, которых преследовали за веру и за свободомыслие, за отказ следовать коммунистическим лозунгам и так далее, — там, как ни странно, сохранилось теплое отношение к России — наследнице СССР, и процветает стремление к сотрудничеству с Москвой. Забыты многие обиды прошлого, что, кстати, сильно отличает восточных немцев от поляков или прибалтов.

- Чем это можно объяснить?

- Восточные немцы оказались менее восприимчивы к насаждавшейся им идеологии либеральных ценностей. Они больше ощущают себя национальными немцами.

Когда Германия объединялась, они хотели попасть в нормальную страну с традиционными и исконно немецкими ценностями и культурой. Но оказались в постмодернистском государстве, которое отказывается от немецкого патриотизма, национальной идеи, национальной истории Германии и стремится в мир либеральных ценностей.

В менталитете запада и востока Германии это очень четко прослеживается. По этой причине на востоке ФРГ, в так называемых новых землях, голосуют за совсем другие политические партии, чем на западе.

- Кому здесь отдают предпочтение?

- На западе выбирают христианских демократов, социал-демократов, «зеленых», которые являются типичным продуктом западного либерального мышления.

На востоке же очень сильны позиции «Альтернативы для Германии» (АдГ), национальной и протестной партии, а также партии левых (неформальная «наследница» социалистической партии ГДР. — Прим. ред.), которая защищает остатки социалистических идей и социальную справедливость.

Есть и другие факторы. Например, обиды за то, что Западная Германия фактически проглотила восточную часть страны, как будто никакой экономики в ГДР вообще не существовало. Это моментально отразилось на благосостоянии восточных немцев, которые выжили за счет поддержки Запада.

Даже сейчас молодежь с востока старается найти рабочие места на западе страны, где зарплаты пока еще остаются более высокими, чем на востоке. Кроме того, на все ключевые политические и экономические посты в Восточной Германии после объединения пришли западные начальники, что также не понравилось восточным немцам.

В совокупности все это не могло оставить равнодушными жителей ГДР.

- После объединения страны прошло уже много времени, выросло целое поколение, которое не видело ГДР. Неужели время не меняет население региона?

- Я бы не сказал, что речь здесь идет о ностальгии или отголосках по ГДР. Об этом государстве у нас СМИ пишут так плохо, что оно возвышенных чувств ни у кого не вызывает.

Повторюсь, главная проблема кроется в том, что у восточных немцев картинка «идеальной Германии» отличается от представлений об этом западных. На востоке есть тяга с традиционализму, немецкому патриотизму, национальным особенностям. Они голосуют за АдГ на выборах. При объединении они рассчитывали, что будут жить в сильной национальной стране, а оказались в совершенно другой реальности. В ней превалируют права человека, в том числе в ущерб своим собственным интересам.

Например, прием беженцев с Ближнего Востока и Африки. Восточных это пугает, а западных — нет. И первые не понимают поведения и политики вторых. Выбор «Альтернативы для Германии» — это во многом протест. Эта партия против беженцев и за старые порядки.

Плюс на востоке по-прежнему жива вера в социальную справедливость, в то время как на западе общество сосредоточено на идеях экологически чистой и социально-рыночной экономики. В результате «свободные демократы» или «зеленые», популярные на западе ФРГ, на востоке не могут преодолеть даже пятипроцентный барьер, чтобы попасть в парламент.

- Выравнивать экономику объединенной Германии было решено за счет инвестиций в восточные земли. Это было правильное решение?

- Другого способа просто не было. Западным немцам, правда, это стоило огромных усилий и больших потрясений.

Взять хотя бы уравнивание курса восточногерманской марки с западногерманской. Или введение налога на «солидарность», средства от которого целенаправленно направлялись на создание инфраструктуры в бывшей ГДР. Экономика и социальная система государства трещали.

Однако помогла интеграция ФРГ в Еврозону, которая дала дополнительные доходы. Ситуация стабилизировалась. Даже кризис 2007-го года страна пережила относительно благополучно. И также рассчитывает пережить кризис после пандемии коронавируса.

- Что дали эти усилия?

- Внешний вид восточных земель изменился до неузнаваемости. Инфраструктура стала гораздо современнее, чем в западных. Дороги, аэропорты, набережная вдоль балтийского побережья — это все на высшем мировом уровне.

Впервые 15-20 лет с запада на восток ежегодно направлялось более 100 миллиардов евро. Это колоссальные деньги.

- Западные немцы не ревновали своих новых соотечественников по поводу таких вливаний?

- Они настолько законопослушные, что возражать никому не приходило в голову. С политических трибун и через СМИ велась активная разъяснительная работа.

Еще несколько лет назад я еще встречал западных немцев, которые никогда не бывали на территории бывшей ГДР в туристических целях, отдавая предпочтение другим странам. Сегодня же в «новые земли» идет огромный поток туристов, желающих посмотреть на все это чудо. Дрезден, Лейпциг, Берлин за прошедшие тридцать лет стали настоящими жемчужинами Европы.

Кстати, видя достигнутый на востоке страны результат, у многих отпадают вопросы о целесообразности предпринятых инвестиций. Однако у западных немцев остается обида на восточных за то, что они голосуют за левых и правых, а не центристов и консерваторов.

- Как сейчас в Германии относятся к Горбачеву?

- Хорошо. Но в первую очередь потому, что он развалил Советский Союз. Его роль в объединении Германии уже сильно затерлась. Хотя это именно он позволил ФРГ и ГДР воссоединиться. Без его решения не сопротивляться этому процессу ничего бы не состоялось.

СССР имел тогда все возможности сказать твердое «нет». На территории Восточной Германии тогда стояла огромная группировка советских войск. Однако жест доброй воли Горбачева целенаправленно вытравливается из памяти современных немцев, по принципу «победитель имеет право переписывать историю».

Ситуация представляется так, что объединение произошло за счет вышедших на улицы людей. Однако это совсем не так. Я сам историк и хорошо помню те события. В документальных материалах того времени все хорошо и подробно отражено. Без согласия Москвы ничего этого бы не случилось.

Но если раньше Горбачева всегда приглашали на юбилейные мероприятия, посвященные объединению, то сейчас редко и максимум «во второй ряд». А его попытки напомнить, как на самом деле происходили события в 1990-м, никого не интересуют. СМИ его не печатают. Единственная отводящаяся ему роль — развал СССР.

Хотя и сам Горбачев, и Борис Ельцин, и Владимир Путин хотели сделать момент объединения Германии исторически-поворотным, чтобы начать сближение России и Германии, открыть новую страницу в отношениях двух стран.