О вмешательстве США и ЕС во внутренние дела государств

Принцип невмешательства во внутренние дела государств относится к императивным нормам международного права (нормам jus cogens). Однако с момента его провозглашения подходы к определению содержания этого принципа претерпевают существенные изменения не в лучшую сторону. К сожалению, современные подходы ряда западных государств его девальвируют. Такая девальвация принципа невмешательства порой приобретает формы невоенной интервенции и торговли суверенитетом.

Соединёнными Штатами Америки и Европейским союзом проводится последовательная политика по реализации собственных интересов во внутригосударственных делах ряда зарубежных стран. Соответствующие действия со стороны США и ЕС предпринимаются как в рамках обеспечения финансирования активности «институтов гражданского общества», единственной целью которых является дестабилизация политической обстановки, так и посредством иных прямых и косвенных инструментов воздействия. В тех же случаях, когда государство обеспечивает безопасность своего внутриполитического развития, США и ЕС заявляют о нарушении демократических принципов при осуществлении тех или иных политико-правовых решений, отражая таким образом в собственной риторике недовольство чрезмерной «самостоятельностью» зарубежных стран.

США и ЕС используют обширный инструментарий для вмешательства во внутриполитические вопросы России и ряда иных зарубежных государств. Одной из ключевых структур из тех, чья деятельность напрямую связана с вмешательством во внутренние дела других государств, является Агентство США по международному развитию (АМР), оказывающее значительный объём финансовой поддержки для осуществления внешнеполитических «проектов» США. Совершенно не скрывая направленности своей активности, АМР на своём официальном сайте указывает, что основная деятельность в Европейском и Евроазиатском регионах реализуется в следующих государствах: Украина, Грузия, Босния и Герцеговина, Косово, Армения. Во всех приведённых странах политическая обстановка в настоящее время представляется в различной степени нестабильной, что, вероятно, также является следствием предоставления необходимого финансирования «оппозиционным» силам со стороны АМР. Общий объём предоставленных денежных средств указанным пяти государствам с 2011 года по 2015 год составляет 1 532 800 000 долларов. В период с 2013 года (в который начались протестные выступления в Украине, ставшие причиной внутригосударственного конфликта, неурегулированного по настоящий момент) по 2015 год АМР на реализацию различных программ на территории Украины было направлено 66,5 миллиона долларов, в частности на деятельность по развитию гражданского общества в Украине было направлено 27,3 миллиона долларов, на деятельность, ориентированную на развитие политической конкуренции и достижение политического консенсуса, — 12,7 миллиона долларов.

Большое влияние на дестабилизацию политической ситуации оказывают и неправительственные некоммерческие организации США. Группа созданных Джорджем Соросом некоммерческих организаций «Открытое общество», в которую входит осуществляющий деятельность на территории Украины Международный фонд «Возрождение», оказала существенную поддержку «протестному» движению в Украине. Как указывается на официальном сайте группы «Открытое общество», «Международный фонд «Возрождение» сыграл важную роль в поддержке гражданского общества во время протестов евромайдана. Фонд обеспечивал доступность юридической помощи для гражданских активистов, протестующих и журналистов в течение кризиса; предоставлял медицинскую помощь жертвам насилия; поддерживал солидарность и организацию гражданского общества; поддерживал каналы, такие как «Громадське ТВ», в проведении независимых репортажей в прямом эфире о событиях на майдане и документировал случаи пыток, избиений и злоупотреблений полномочиями полицейскими и судом».

Ещё одна неправительственная некоммерческая организация США — Фонд Макартуров, осуществлявшая деятельность, в том числе в России, в период с 2008-го по 2012 год, предоставила российским грантополучателям 7,605 миллиона долларов на реализацию различных проектов в сфере «создания эффективных механизмов защиты основных прав в России». В рамках указанных проектов грантополучателями было получено финансирование, в частности, на «развитие гражданской активности неправительственных организаций и повышение их профессионализма в вопросах защиты прав своих целевых групп», «оказание юридической помощи российским НКО и обеспечение профессионального роста этих организаций».

Подобного рода действия иностранных государств по финансированию «демократических» преобразований, осуществляемые открыто, поднимают ряд вопросов, связанных в том числе с так называемыми серыми денежными потоками. Следует отметить, что фактически некоммерческие организации могут получать от своих зарубежных спонсоров гораздо большие денежные суммы, что, в свою очередь, должно стать предметом особенного внимания при обеспечении государственной безопасности.

США оказывают активное внеэкономическое воздействие на государства Латинской Америки. Так, 8 марта 2015 года президентом США были введены ограничительные меры в отношении ряда публичных служащих Боливарианской Республики Венесуэла. Введение таких ограничительных мер было обусловлено «угрозой национальной безопасности Соединённых Штатов Америки», вызванной «ситуацией с нарушением прав человека в Венесуэле, преследованием со стороны правительства политических оппонентов, ограничением свободы деятельности средств массовой информации, применением насилия в ответ на антиправительственные выступления, осуществлением произвольных задержаний протестующих, распространением коррупции в сфере публичного управления». 18 мая 2017 года санкции были распространены также на судей конституционной палаты Верховного суда Венесуэлы, принимающих участие в разрешении политических противоречий между президентом и парламентом Венесуэлы.

Не отстаёт от своего западного партнёра и Европейский союз. Примером воздействия ЕС на внутреннюю политику могут служить прямые «предостережения» (warning) со стороны Европейской комиссии в адрес Польши с требованием разрешить ситуацию с конституционным кризисом вокруг деятельности Конституционного трибунала Польши в 2015-2016 гг. определённым образом (в пользу позиции судей Конституционного трибунала, а не правительства), что фактически является вмешательством во внутриполитический вопрос организации судебной системы (конституционного правосудия) в стране.

Так или иначе, недружественные действия по ограничению прав граждан России со стороны ряда западных государств, в том числе США, поднимают вопрос о принятии ответных мер со стороны РФ. Это касается и введённых ранее односторонних санкций, и вмешательства во внутренние дела через финансирование деструктивных институтов, и ограничений в отношении граждан России.

Заметим, что современная практика введения односторонних санкций противоречит основам международного правопорядка, поскольку нарушает принцип суверенитета, тем самым подрывая основу для устойчивого развития государств, в отношении которых вводятся ограничительные меры, как правило, носящие исключительно политический характер. В докладе ООН 2015 года совершенно справедливо отмечается, что, «подписав в 1975 году Хельсинкский заключительный акт, государства обязались отказаться от экономического или другого принуждения, направленного на то, чтобы подчинить своим собственным интересам осуществление другим государством-участником прав, присущих его суверенитету»… Однако на практике получилось иначе, и односторонние принудительные меры вновь стали применяться против развивающихся стран, а затем последовала очередная эскалация, вызванная, в частности, напряжённостью между Западом и Российской Федерацией в связи с ситуацией в Крыму и на Восточной Украине.

Меры, ранее введённые Российской Федерацией в ответ на принятые со стороны Соединённых Штатов Америки и Европейского союза ограничения («контрсанкции»), носят исключительно реакционный характер и направлены на защиту национальных интересов исходя из принципа государственного суверенитета. Такого рода подход соотносится с международно-правовым регулированием, поскольку меры носят характер реторсий, а не односторонних санкций.

В числе законодательных мер, принятых с целью препятствования интервенции США и ЕС во внутреннюю политику Российской Федерации, а равно с этим с целью упреждения «размытия» конституционной идентичности государства со стороны международных органов по защите прав человека, следует особенно выделить предоставление Конституционному суду Российской Федерации полномочия по определению исполнимости решений надгосударственного органа по защите прав человека, закон о юрисдикционных иммунитетах, изменение законодательства о некоммерческих организациях.

Так, особенно своевременным является предоставление Конституционному суду Российской Федерации полномочия по определению исполнимости решений межгосударственного органа по защите прав человека, ведь в последнее время всё чаще начали предприниматься попытки изъятия из национальной юрисдикции решения отдельных вопросов. Сфера защиты прав человека является предметом контроля со стороны межгосударственных органов в рамках исполнения международных обязательств, благодаря чему, безусловно, удалось существенно повысить уровень защищённости прав человека во многих государствах, в том числе в России. Однако впоследствии межгосударственные органы фактически стали определять содержание прав и свобод в противоречие национальной конституционной идентичности государств, что является совершенно недопустимым. Именно для противодействия таким произвольным решениям надгосударственных органов по правам человека Конституционному суду и было предоставлено указанное полномочие. При этом справедливым будет отметить, что Российская Федерация, конечно же, не отказывается от принятых на себя международных обязательств и, как это отмечалось Конституционным судом России, внимательно относится к позициям, выражаемым межгосударственными органами по защите прав человека.

Закон о юрисдикционных иммунитетах, установивший возможность применения принципа взаимности в ответ на недоброжелательные действия зарубежных государств, также является существенным достижением национальной правовой системы. Указанный принцип предполагает, что суды при принятии решения об ограничении юрисдикционного иммунитета иностранного государства и имущества такого государства правомочны исходить из того же объёма юрисдикционного иммунитета, каким Россия пользуется в соответствующем государстве.

Возвращаясь к вопросу об иностранном финансировании деятельности «институтов гражданского общества», следует отметить, что роль некоммерческих организаций (НКО) за последние годы претерпела существенные изменения. Наличие преференций в отношении НКО по сравнению с иными видами юридических лиц, ограничения в контрольной деятельности органов публичной власти позволили организациям, влияющим на осуществление внешней и внутренней политики, закрепиться именно в некоммерческом секторе. Но если основная цель деятельности некоммерческой организации состоит в участии в политических процессах, то такая организация должна регистрироваться как политическая партия, а не как НКО иных организационно-правовых форм. Наличие широко спектра гарантий реализации прав НКО в России предполагает взаимообусловленные обязанности по осуществлению ими деятельности в рамках правового поля. Законодательство предусматривает различные меры, которые соразмерны влиянию организаций на внутренние дела государства.

Практика осуществления НКО политической деятельности, финансируемой из-за рубежа, крайне распространена. Такие организации, как это было показано ранее, аккумулируют существенные денежные потоки. НКО, которые получают финансирование из иностранных источников и участвуют в политической деятельности, признаются организациями, выполняющими функции иностранного агента, при этом из такого статуса следует ряд обязанностей, которые должны быть исполнены НКО с целью обеспечения транспарентности собственной деятельности, в первую очередь — перед обществом.

Вышеприведённые законодательные решения являются лишь некоторыми из элементов комплекса мер, направленных на противодействие вмешательству иностранных государств во внутренние дела России. В свою очередь, в случае попыток увеличения степени «внешнего» участия в решении внутриполитических вопросов Российской Федерацией будут осуществлены все необходимые действия, направленные на защиту суверенитета и безопасности государства.