Слабый сильный рубль

В 2013 году при 30 рублях за доллар на зарплату в 15 тысяч рублей можно было купить 20 условных итальянских рубашек. При той же зарплате через год при семидесятипятирублёвом долларе — только 8 рубашек, при нынешних 60 — уже 10. При желании можно рассчитать и другие, вполне натуральные свидетельства о влиянии валютного курса на уровень жизни. С другой стороны, слабый рубль усилил экспорт, который принёс дополнительно бюджету несколько сот миллиардов рублей. А это деньги на пенсии, компенсации за дорогостоящие лекарства, выплаты многодетным матерям и малоимущим.

Экспорт под угрозой

Оговоримся сразу, чтобы не попасть под психологическое влияние понятие «сильный»: рубль с таким эпитетом вовсе не означает, что это положительный фактор; и наоборот: «слабая» валюта очень часто — признак успешной сильной экономики, развитие которой она стимулирует. Самый убедительный пример — опыт Китая, с мощным наступлением которого с помощью слабого юаня на мировые рынки никак не может совладать США.

В России ослабление рубля стимулирует экспорт и рост валютных доходов, которые, будучи конвертированными в рубли, позволяют закрывать бюджетные дыры и наращивать инвестиционно-социальные расходы. За последние годы, когда средневзвешенный курс рубля упал вдвое, экспортные отрасли — от оборонки до отдельных агропромышленных отраслей и даже информационные технологии — нарастили свою долю на мировом рынке, увеличив объёмы продаж в два-три раза.

Подорожавший за это же время доллар не только ограничил возможности закупать передовые технологии и оборудование, но и существенно понизил жизненный уровень населения: ведь потребительский и продовольственный рынок по-прежнему формируется по разным расчётам на 40-60 процентов импортёрами. Как найти компромисс, максимально эффективный для экономики?

Сегодня она не заинтересована в сильном укреплении рубля, сказал в пресс-центре «Парламентской газеты» первый заместитель председателя Комиссии по инвестиционному климату Николай Астарков. Предприятия осуществляют затраты в рублях, соответственно, его укрепления ограничивает инвестиционные возможности. Но в целом, подчеркнул эксперт, любые резкие движения валюты вверх или вниз крайне негативно отражаются на экономической активности. Постоянство и стабильность гораздо важнее тех или иных конкретных валютных показателей, так как позволяют планировать свою деятельность надолго, рассчитывая инвестиции, кредиты и доходную базу.

Если говорить конкретно, то двадцатипроцентное падение доллара за последние четыре месяца серьёзно осложнило жизнь продовольственным экспортёрам, химии, сельхозмашиностроению, поставив под угрозу не только инвестиционные планы, но и величину занятых участков мирового рынка.

Но не надо забывать и о внутренних производителях, лишённых доступа к экспорту. Дмитрий Юрков, член комитета Госдумы по бюджету и налогам, привёл такие данные: из 243 тысяч малых и средних предприятий (МСП) в 2015 году к началу нынешнего года осталось 173 тысячи. Причина — резко удорожавший импорт, прежде всего технологического оборудования, без которого невозможно сегодня развивать сферу услуг, общественное питание, торговлю, строительство.

Отечественные предприятия не в состоянии сегодня закрыть эти потребности МСП, потому они банкротятся, пополняя биржу труда и сокращая налогооблагаемую базу. То, что хорошо для промышленных гигантов-экспортёров, — смерть для относительно небольших производителей. Парадокс: с одной стороны, наращиваем Фонд развития МСП, закачивая в него миллиарды рублей, а с другой — этот самый частный бизнес душим непомерно высоким долларовым курсом.

Валютный консенсус можно рассчитать

Как найти компромисс? Надо развивать отечественную промышленность, чтобы продолжать укреплять независимость от импорта. Но при этом, как подчеркнул Алексей Лященко, член комитета Госдумы по финансовым рынкам, не стоит направлять на такие цели дополнительные доходы от повышения нефтяных цен на мировом рынке.

Минфин, вкладывая эти ресурсы в резервные федеральные фонды, проводит разумную и взвешенную политику. Ведь пока экономика не в состоянии освоить дополнительные финансовые вливания, которые переходят в категорию неэффективных бюджетных затрат. Проблема не в том, чтобы дать больше денег, — проблема рационально их использовать. А пока невостребованные триллионы рублей крутятся на банковских депозитах, наращивая инфляционное давление на рынок.

С этой позицией согласен и Дмитрий Юрков: дополнительные доходы не решат ни проблем экономики, ни сбалансируют бюджет. 2,8 триллиона рублей бюджетного дефицита не закроют примерно 15 миллиардов долларов, которые возможно получить вследствие роста нефтяных цен.

Единственный вариант относительно безболезненно привести в соответствие федеральные доходы и расходы — управляемая девальвация рубля. В этом случае исчезнет необходимость наращивать фискальное давление на граждан и бизнес, вводя новые налоги и платежи.

Но провести контролируемое снижение валютного курса рубля довольно проблематично, если учесть, что с 2014 года Центробанк настоял на введении так называемого плавающего курса отечественной валюты, фактически устранившись от контроля за рублём на биржевых торгах. Итоги были ожидаемы: объём сделок по купле-продаже на Московской межбанковской валютной бирже выросли вдвое, а нелегальный вывоз капитала из России по хитроумным схемам, как свидетельствуют данные правоохранительных органов, заметно возрос.

Сейчас остался только один способ существенно влиять на курс доллара — проводить масштабные валютные интервенции или, наоборот, организовывать скупку рублей. Такими методами довольно успешно действуют финансовые власти Китая, регулярно обнуляя счёта международных валютных игроков уровня Сороса и Блумберга, за что получают обвинения и угрозы от администрации США.

Наш Центробанк пока не в состоянии применять подобные технологии, что подтверждают события декабря 2014 года, когда десятипроцентное падение рубля пытались остановить примитивно вбрасывая на рынок доллары из государственных резервов. Результат получили полностью противоположный: падение отечественной валюты ускорилось, что вынудило ЦБ просто остановить торги на ММВБ.

Необходимо возродить валютный коридор с прогнозируемым и управляемым курсом, считает Николай Астарков. Тогда исчезнут споры о том, каким будет курс рубля и насколько он выгоден экономике. Страна получит не только предсказуемость и стабильность валютно-финансовых показателей, что само по себе важно, но и избавится от перспективы попадать под атаки мирового спекулятивного капитала.

Ни Центробанк, ни Минфин ни в коем случае не должны отказываться от контроля за курсом рубля. Современные быстродействующие электронные системы и технологии с высокой степенью достоверности позволяют планировать его в зависимости от мировой конъюнктуры, учитывая, насколько в данный момент времени это выгодно экспортёрам или импортёрам. Тогда и будет ясно, какой — дешевый или дорогой — рубль нужен и экономике в целом и гражданам в частности.