Выступление Сергея Нарышкина на сессии Парламентской Ассамблеи Совета Европы

Уважаемый Председатель, уважаемый Генеральный секретарь, уважаемые члены Парламентской Ассамблеи!

Год назад мой визит сюда не мог состояться. Однако причины, заставившие тогда мою поездку отложить, в сегодняшних условиях стали дополнительными и серьёзными обстоятельствами и поводом для встречи. Я вижу, что сейчас вновь предпринимается попытка внести разлад в работу ПАСЕ и отвлечь Ассамблею от обсуждения и решения по-настоящему насущных задач, в том числе — связанных с необходимостью глубокого реформирования системы парламентского мониторинга. Считаю это важной темой и к ней я ещё вернусь.

Кроме того, встречаясь в Москве с господином Ягландом и господином Миньоном, к которым испытываю глубокое и искреннее уважение, я ещё больше убедился в том, что уровень ответственности, лежащей на парламентах стран Европы, стремительно растёт. А сейчас он просто беспрецедентно высок.

Ведь мы встречаемся в драматический момент. И хотя события, наблюдаемые в Сирии, происходят вдали от Европы, сам их ход и предыстория свидетельствуют, что современные угрозы миру напрямую связаны с пренебрежением к праву и фундаментальным основам миропорядка, заложенным именно здесь, на нашем континенте, в Европе. При плохом сценарии последствия могут сказаться на всех наших странах. И потому самое опасное в такой ситуации — это остаться в стороне, отмолчаться и проявить безразличие.

К чему приводит равнодушие и соглашательство, хорошо известно всем европейским странам. Когда Европа скатилась в Первую мировую войну, её человеческие потери стали исчисляться миллионами, а во Второй мировой — десятками миллионов. И мы знаем: сегодня позиция ряда стран Европы оказалась не просто твёрдой, но услышанной. Имею в виду известное вам голосование парламента Великобритани, который запретил своему Правительству участвовать в ракетно-бомбовом ударе по Сирии.

Инициатива же Президента России по урегулированию сирийской ситуации получила широкую поддержку и начала воплощаться. Вы знаете о результатах голосования по известной резолюции Совета Безопасности ООН, которое состоялось несколько дней назад. Не последнюю роль в этом сыграла многовековая приверженность Европы гуманистическим ценностям, на которых зиждется её нынешнее право и принципы развития.

Вы можете спросить, почему я сейчас об этом говорю. Да хотя бы потому, что даже события Второй мировой войны начинают забываться, а её уроки пытаются «ретушировать», искажая причины и суть самой страшной трагедии XX века. Тогда нацисты, объявив о своей исключительности и превосходстве, цинично наметили очередность тотального истребления целых народов Европы.

Равнодушие к распространению столь опасной идеологии в конечном итоге дорого обошлось всему миру. В этой связи приведу лишь одну цитату: «Безразличие может показаться заманчивым, более того, соблазнительным», но «именно безразличие к страданиям делает человека нечеловеком» и работает «на руку агрессору». Так справедливо заметил гуманист, писатель, лауреат Нобелевской премии Эли Визель.

Напомню: в следующем году — исполнится сто лет с начала Первой мировой войны, приведшей к тяжким последствиям во всей Европе, а в моей стране — к хаосу, разгону впервые созданного демократического парламента, к событиям революции 1917 года и гражданской войне.

Между тем, та агрессия, не получив должного отпора, лишь затаилась и всего через два десятилетия взяла реванш, что привело к новому, уже всемирному пожару и, повторю, к десяткам миллионов жертв.

Преступления нацизма против человечества были осуждены в Нюрнберге, и эти решения международного трибунала носят непреходящий характер. Однако об этом почему-то стали забывать некоторые современные политики. Как и о том, что обе мировые войны — были развязаны при молчаливом попустительстве тех, кого лишь до поры до времени не касалось зло, уже отнимавшее свободу и человеческие жизни у других стран.

Как Председатель Российского исторического общества и глава национального оргкомитета по подготовке к 100-летию Первой мировой войны считаю, что такие уроки не должны забываться. А защита исторической правды должна стать нашей общей задачей. Как в рамках национальных образовательных программ, так и в европейской молодёжной политике. В этой связи предлагаю ввести преподавание документов Нюрнбергского процесса не только в университетах, но и в школах. Сделать его основные материалы доступными на языках всех народов Европы, поместив в том числе на веб-сайтах Совета Европы, ООН, ОБСЕ и других международных объединений.

Уважаемые дамы и господа!

Как и в минувшие века, люди в самых разных странах мира сейчас особенно следят за тем, что происходит в Европе, за её социально-экономическими, политическими процессами, за ходом дебатов в наших парламентах. Ведь именно здесь, в Европе, совершались великие открытия и технологические прорывы, рождались правовые и социально-политические доктрины, позволившие достичь прогресса и сделать жизнь человека свободной и достойной.

В этой аудитории хорошо знают, что без морали нет и не может быть истинного права. Мы не вправе закрывать глаза на поведение, которое не вмещается в правовые, а тем более, нравственные нормы. Именно поэтому ещё в начале сентября российские парламентарии впервые, и по сути единствеными, вызвались встретиться с американскими коллегами, чтобы обсудить ситуацию вокруг Сирии. Но мы, как вы знаете, получили отказ. То есть там предпочитают принимать свои решения, не выслушав другие аргументы. Прямо скажу, это беспрецедентный случай для парламентской практики.

Между тем, я убеждён: сегодня в мире роль парламентской дипломатии только растёт и становится всё более значимой. А представительная демократия, начавшая появляться в Европе ещё тысячелетия назад, остаётся проверенным и необходимым институтом не только для современных государств, но и для сохранения выстраданной миром архитектуры безопасности.

Не будем забывать и о том, что именно во второй половине XX века чувство общей ответственности и европейского единства поднялось на небывалую высоту. И как раз это позволило создать в 1945 году ООН, а через четыре года — Совет Европы и его Парламентскую ассамблею.

Убеждён, что и сегодня под эгидой Страсбургской организации возможно и нужно решать самые сложные, самые важные для мира и континента вопросы. Их нельзя замалчивать и нужно включать в нашу основную повестку. Тем более, что здесь, в Ассамблее всегда звучат разные мнения и предлагаются разные подходы. Для моей страны — это является определяющим показателем. Ведь только так можно найти решения, которые способны стать общими для всех 800 миллионов европейцев.

Что же касается критики в наш адрес, да и в адрес любого государства, то она неизбежна. В национальных парламентах всем нам приходится слышать и не такое. Однако ощущение предвзятости может обесценить самые высокие общие цели и подорвать любые конструктивные усилия. А такое ощущение неминуемо возникает из-за попыток навязать России и целому ряду других стран всё новые и новые обязательства, связанные как с процедурой мониторинга ПАСЕ, так и с возможным переводом его на уровень Комитета министров Совета Европы. Думаю, что уже давно назрел совсем другой вопрос — о переходе от странового к тематическому мониторингу.

Нынешняя практика мониторинга, выделяющая так называемые новые демократии, на наш взгляд, устарела. Она фактически ведёт к критическому делению в ПАСЕ на государства, если угодно, «чистые» и «нечистые». То есть, на тех, к кому постоянно выдвигаются претензии, и тех, к кому практически никогда. Но если мониторинг такого рода мог ещё казаться справедливым на ранних этапах участия в Совете Европы новых государств, делавших лишь первые шаги по демократическому пути, то сейчас это уже выглядит несправедливым анахронизмом и — не побоюсь этого слова — политической дискриминацией. В силу этого мы убеждены, что процедура мониторинга нуждается в глубокой и принципиальной перестройке. Насколько нам известно, такую позицию разделяет и ряд других делегаций. И мы будем настойчиво и аргументированно предлагать такое решение.

В деятельности Совета Европы остаются и иные проблемы, о чём говорим в ПАСЕ не только мы. Я даже готов согласиться, что подчас проблемы ноят объективный характер. Однако вопрос состоит в том, как сбросить этот балласт, не оставляя его будущим поколениям, и на чём сосредоточить главное внимание.

Хотел бы сейчас остановиться на вызовах, которые, на мой взгляд, влияют и на уровень нашего взаимопонимания, и на содержательность общей повестки. Причём, они прямо касаются нас — представителей органов законодательной власти.

Первое — это общее состояние права и закона в современном мире, нынешние тенденции их развития, а также роль парламентариев в защите права как такового. Прежде всего от вторжения в его материю внеправовых явлений, включая политизацию сугубо юридических процедур. Такие тенденции под влиянием кризисных и других глобальных процессов всё более заметны. И гарантировать чистоту права — наша прямая задача как законодателей.

То же касается и международно-правовых норм. Ведь чтобы они появились, нужна воля всех. А чтобы разрушились, достаточно усилий лишь немногих. И Совет Европы, обладающий уникальной правовой базой, мог бы сказать здесь своё веское слово.

Далее. Мы знаем, что современный законодательный процесс не может идти за закрытыми дверями, а участие в нём уже давно перестало быть уделом «избранных». Обществу нужно видеть и всю процедуру, и быть в прямом диалоге с законодателями весь период обсуждения правовых новаций.

Опираясь и на наш последний опыт, скажу: именно нехватка обратной связи приводит в итоге к тому, что под сомнение может быть поставлена и легитимность властных решений, и справедливость судов. А на некоторых интернет-ресурсах людям вновь — и уже не впервые в истории — начинает внушаться мысль об абсолютном характере их индивидуальных свобод при полном отсутствии всяких правовых обязательств. А ведь ещё Вольтер предупреждал, что истинная «свобода состоит в том, чтобы зависеть только от законов».

Отсюда возникает третья актуальная тема. Новые коммуникации на самом деле очень серьёзно влияют на политическую повестку дня. На наших глазах параллельно с традиционными парламентскими и другими институтами демократии набирает силу иной, пока ещё виртуальный мир, но уже имеющий свои технологии влияния на общественное мнение и не признающий национальных границ. Там сложились и свои многочисленные «группы по интересам», и «раскрученные» площадки для дискуссий.

Кто-то даже считает, что вступление в эпоху интернета означает закат классического парламентаризма, поскольку социальные сети — это якобы теперь и есть глас народа. Не спорю, их влияние велико. Но повторю: роль и ответственность парламентов в такой момент лишь возрастают. И так, думаю, будет до тех пор, пока новая «электронная» демократия и её процедуры не обретут свою безукоризненную правовую форму, пока не пройдут многолетнюю проверку и не будут гарантированы от ошибок, которые могут дорого обойтись будущим поколениям.

При этом, в растущей гражданской активности мы должны видеть отнюдь не угрозу, а новые, ещё не использованные возможности для роста демократии. А поскольку интернетом наиболее активно пользуется молодёжь, эти технологии позволяют не только быть на прямой связи с ней, но и реагировать на новейшие запросы.

Четвёртая проблема, на которую хочу обратить ваше внимание, это назревшая необходимость сконцентрироваться на действительно актуальной повестке. К примеру, проблема массового безгражданства уже для многих перестала выглядеть чем-то недемократическим. Что это, если не подмена самого́ смысла современной демократии и не возвращение на десятки, если не сотни лет назад?

Я привёл лишь один из самых вопиющих современных примеров. Но ведь никуда не делись и другие общие для нас вызовы. Это терроризм и межнациональные конфликты, наркотрафик и трансграничная преступность, «чёрная» торговля человеческими органами и, повторю, неонацизм, разрушающий в своей открытой или даже скрытой форме историческую память.

Наконец, пятая тема, тесно связанная с уже названными мной проблемами, это явный недостаток нового качества в самом межпарламентском взаимодействии. Об этом особенно уместно сказать с этой трибуны. Ведь став уникальной площадкой для решения общих задач, ПАСЕ смогла послужить примером и для других интеграционных объединений. И мы не скрываем, что в вопросах евразийской интеграции во многом ориентируемся на европейский опыт. Нам эта модель близка.

Подчеркну, нашим сегодняшним контактам нужны не просто новые форматы, но более глубокое, стратегическое содержание. К примеру, триада задач: верховенство закона, права человека и развитие демократии — переплетена с множеством других приоритетов развития. Но когда в угоду псевдоактуальным или конфликтным темам на задний план уходят вопросы развития культуры, образования, науки или здравоохранения, то тем самым, сужается само поле деятельности ПАСЕ и обесцениваются весьма значимые для наших граждан направления.

Мне кажется, что такие вопросы, безусловно, стоят постоянного общего внимания. И хочу искренне поблагодарить коллег из многих стран за участие в прошлогоднем парламентском форуме в Москве, где мы вместе обсуждали насущные проблемы развития парламентаризма, современные угрозы демократии и новые веяния в законотворчестве. В середине ноября пройдёт второй такой форум, и буду рад видеть вас в Москве.

Уважаемые дамы и господа!

Нынешний год для России знаковый. В декабре исполняется 20 лет российской Конституции и одновременно первым выборам в наш современный российский парламент. Это для нас в полном смысле историческая веха, поворотный пункт.

Грядущий юбилей российского парламента стал для нас хорошим поводом глубже взглянуть на проблемы современного парламентаризма. К тому же, большую часть из этих 20 лет Россия состоит в Совете Европы. С этим периодом связано и формирование у нас нового законодательства, и присоединение к десяткам конвенций Совета Европы, и право наших граждан обращаться в Европейский Суд, и многое другое. Между тем, вступление в Совет Европы крупнейшей страны континента — это историческое событие не только для нас, российских граждан. И у нас с вами будет ещё немало содержательных тем для диалога в рамках ПАСЕ.

Я поддерживаю усилия Генерального секретаря Совета Европы господина Ягланда и его соратников в кардинальном реформировании Совета Европы. И считаю, что все без исключения сферы работы Страсбургской организации должны быть равноправными, поскольку каждая из них служит укреплению прав человека и плюралистической демократии. Россия и впредь будет руководствоваться в европейских делах принципом «The Council of Europe first».

Теперь же, уважаемые коллеги, перейду к тому, что вы, наверное, ждёте от меня больше всего. И постараюсь кратко остановиться на том, что ещё волнует зарубежных партнёров, а часто и нас самих в современной российской политике. Хотя, конечно, всех аспектов за отпущенное время мне не осветить.

Первая тема, популярная за рубежом — это поправки в закон о некоммерческих организациях, о так называемых «иностранных агентах». Главной нашей целью было обеспечить прозрачность финансирования их деятельности, что мы и сделали. Но практика применения как этого, так и других законов нами всегда и внимательно изучается. А по результатам могут вноситься коррективы. Уже идут дискуссии о более точном определении понятия «политическая деятельность». Кстати, российский омбудсмен Владимир Лукин подал в Конституционный Суд жалобу по поводу этого закона. А наш парламент всегда с уважением относится к позиции Конституционного Суда. Что же касается термина «иностранный агент», то почему-то некоторые считают, что он имеет негативный оттенок. Не буду вдаваться сейчас в лингвистические подробности, однако соответствующие термины в зарубежной практике тоже есть. И это вам хорошо известно.

Второе, на чём хотел бы остановиться — это российское законодательство о митингах и других массовых мероприятиях. Да, мы, как и многие страны до нас, сделали ответственность за правонарушения на митингах более адекватной. Подчёркиваю, не за участие в них, а лишь за конкретные нарушения при проведении митингов и других массовых мероприятий. Митинги, демонстрации, пикетирования по-прежнему и довольно часто у нас проводятся. И мы это поддерживаем. Так что принятый закон на гражданскую активность не повлиял. А вот и провокаторов, и хулиганов, надеюсь, охладил.

Третье — это законы о так называемых чёрных списках интернет-сайтов. Сразу оговорюсь, это бытующее не только у нас название считать корректным нельзя, ибо «чёрных списков» в России нет, а интернет как был, так и остаётся у нас территорией свободы. При этом известно, что доступ туда имеют все, включая детей. Но если у государства есть спецслужбы, способные блокировать угрозы безопасности, скажем, террористические, то у родителей таких ресурсов нет. Тогда как им оградить своих детей от порнографии, пропаганды наркотиков или суицида? Мы считаем, это обязанность государства. По схожему пути идут и многие страны.

Наконец, открытые и понятные стандарты поведения в интернете гораздо больше соответствуют европейским ценностям, чем попытки совместить заявления о свободе интернета с одновременным выстраиванием тотальной и не опирающейся на закон системы контроля за электронными коммуникациями, а через это за свободомыслием как таковым. К тому же, правовые механизмы — в силу их открытости — можно совершенствовать, чего никак не скажешь о технологиях, лишённых всякого общественного контроля. Кстати, Эдвард Сноуден об этом немало рассказал, и я считаю совершенно справедливым решение России не выдавать его властям Сединенных Штатов Америки, в том числе и потому, что с ним там могли бы обойтись неправовым образом. Да и юридичесаких оснований для выдачи Сноудена не было, так же как и моральных оснований, потому что этот человек поведал миру о тотальном нарушении прав человека в отношении сотен миллионов людей во всем мире.

Ещё один закон, который часто подвергается нападкам из-за рубежа, это ответственность за пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних. Многие комментаторы, сознательно или нет, но пропускают слова «пропаганда среди несовершеннолетних». И тем самым изначально искажают и содержание, и мотивы принятия этого закона.

Опасения, что он станет инструментом дискриминации меньшинств, высказывались, но я их не разделяю. И не только в связи с отсутствием корректных примеров. Лица любой сексуальной ориентации не имеют у нас никаких ограничений, ни в работе, ни в учебе, ни в общественно-политической жизни. Они строят свою жизнь свободно и в соответствии со своими предпочтениями. Однако детям до их совершеннолетия ничего навязывать не надо. А тем более, пропагандировать.

И, наконец, последнее, на чём остановлюсь, это закон об уголовной ответственности за оскорбление религиозных чувств. Подчеркну: в России ещё не забыли гонения на веру, на религиозные убеждения в советские времена и многие граждане ждут от демократического государства не просто признания, а действенной защиты своих религиозных чувств и убеждений. И у меня вопрос: разве равенство всех перед законом не является общеевропейской ценностью? Или в других странах мало верующих людей, и они не возмущаются, когда оскорбляют их веру, оскверняют их храмы, спиливают христианские и православные кресты, попирая основополагающие права и ценности?

Я в целом считаю недопустимым бороться за права одних людей, игнорируя права других. Даже если первые слишком активны, а вторые молчат. В правовом государстве и цивилизованном обществе так быть не должно. И добавлю, мы очень ценим, что наша Ассамблея вносит весомый вклад в продвижение тематики межкультурного диалога и его религиозного измерения. Надеемся, так будет и впредь.

Разумеется, я остановился не на всех возможных вопросах. И догадываюсь, что не до конца удовлетворил тех, кто привык слышать сугубо юридические аргументы со ссылками на известные резолюции и нормы конкретных законов. Но ведь мои коллеги из Государственной Думы и Совета Федерации подобные аргументы приводили не раз, в том числе с трибуны ПАСЕ. Это — первое.

И второе. Сегодня я хотел быть услышанным не только вами, искренне и глубоко уважаемыми мной членами Ассамблеи. Но также теми гражданами европейских государств, для которых юридические формулы не столь близки и привычны, как для законодателей. И возможно, мои прямые и простые слова могут оказаться для них и понятней, и убедительней.

Да, конечно, между «чёрным» и «белым» есть множество оттенков, целая палитра. Но чёрное всегда останется чёрным, а белое — белым. Это как добро и зло — две вечные нравственные категории. Хотя люди всегда знают, где первое, а где второе. Для нас, избранных своими народами, моральные ценности не могут оставаться чем-то абстрактным и не связанным с правом. О чём я, как спикер, не устаю повторять с парламентской трибуны.

Говоря сегодня от чистого сердца, я хотел донести до тех, кто готов меня услышать, самые главные наши помыслы. И говорил искренне.

Завершить же хочу следующим. Сейчас на каждом из нас огромная ответственность за дальнейшие события в нашем общем доме, за его устойчивое развитие. А у наших народов, народоа Европы, гораздо больше общего, чем различного. Несоизмеримо больше.

Ведь европейские гуманистические идеалы — наша общая платформа. В этом смысле мы безусловные союзники. И таковыми, считаю, должны быть во всём, что касается благополучия и сотрудничества наших граждан. Ставка же на разногласия, на конфликты — путь к общему поражению. Уверен, это — не наш путь.

Искренне благодарю вас за внимание и приглашаю в Россию

Источник: Официальный сайт Государственной Думы РФ