Большая «шанхайская семья»

Какое место занимает ШОС в современной системе междуна­родных отношений и внешней политики России? об этом вместе с нашим корреспондентом раз­мышляет член Совета Федера­ции Федерального Собрания РФ Дмитрий Мезенцев, являвшийся генеральным секретарем ШОС в 2013-2015 годах.

Давайте вернемся к ситуа­ции, которая предшество­вала созданию ШОС, уч­режденной 15 лет назад, в июне 2001 года. 90-е годы были временем поиска и наработок форм взаимоотношений между новыми самостоятельными государствами Центральной Азии, Россией и Китаем. Требовалось найти и создать институты доверия на их границах, ставших государственными. И в рамках шанхайской «пятерки», и позднее уже в рамках ШОС — с ны­нешним составом учредителей — глав­ным приоритетом стало обеспечение региональной безопасности и ста­бильности. Немного времени потребо­валось, чтобы обозначились и другие приоритеты: торгово-экономическое сотрудничество и широкое взаимо­действие в гуманитарных областях.

Но следует понимать, что ШОС — это не просто деятельность по трем перечисленным направлениям, это десятки сфер и областей взаимодей­ствия на основе принципов так на­зываемого шанхайского духа, а это взаимная выгода, это доверие, это уважение позиций друг друга… И на­сколько возможно, насколько допу­скает ШОС — формирование «едино­го будущего» на общем пространстве стабильности. При этом важно под­черкнуть, что Организация не явля­ется интеграционным объединением.

За эти годы организация, создан­ная шестью странами-основательницами, выросла до целой «шанхайской семьи», в которой еще шесть госу­дарств имеют статус наблюдателей (Афганистан, Белоруссия, Индия, Иран, Монголия и Пакистан) и еще шесть государств — партнеры по диа­логу (Азербайджан, Армения, Кам­боджа, Непал, Турция и Шри-Ланка). Наработана очень профессиональная и эффективная практика взаимодей­ствия на более чем 20 площадках.

Уфимский саммит, прошедший в июле 2015 года под председатель­ством Президента России Владими­ра Путина, стал историческим: была принята Стратегия развития ШОС до 2025 года. Это для организации решение особого масштаба. И важно подчеркнуть, что стратегия — это не «большой» план «больших» меропри­ятий. Она определяет горизонт вза­имодействия по десяткам направле­ний и делает определенную заявку на более весомое позиционирование ШОС на евразийском пространстве и, конечно, подтверждает готовность к более активному влиянию на реше­ние актуальных вопросов междуна­родной повестки дня.

Также на саммите в Уфе было принято еще одно прорывное реше­ние, масштаб и значение которого трудно переоценить, — о начале при­соединения к организации Индии и Пакистана в качестве полноправных членов. Сегодня на рассмотрении находятся заявки ряда стран на за­прос различного статуса в ШОС — и полноправного членства, и наблюда­теля, и партнера по диалогу. Одна из таких заявок в ШОС, привлекающих особое внимание и к которой в ШОС относятся с большим уважением, от Ирана. Сегодня, после снятия с Ирана санкций, наложенных в свое время Советом Безопасности ООН, формально не осталось препятствий для обретения в ближайшем будущем этой страной членства в ШОС. Но важно отметить на примере Индии и Пакистана, что процедура вступле­ния в члены организации подразу­мевает присоединение к 32 базовым документам ШОС, в том числе к тем, которые имеют статус национальных законов. Это также характеристика очень профессиональной, последо­вательно «складываемой» норматив­ной базы ШОС, подтверждение того, что это серьезное международное многопрофильное объединение, по- своему уникальное и, наверное, по масштабности задач и уже сложив­шейся практике одно из немногих, так быстро доказавших свою состо­ятельность в рамках выстраивания новой архитектуры международных отношений и безопасности.

- Продолжая затронутую вами тему, в чем состоит притягательная сила ШОС для государств, стремя­щихся в «шанхайскую семью»?

- В составе «шанхайской семьи» страны, различные по экономиче­скому потенциалу, с различными политическими, культурными, исто­рическими, религиозными тради­циями. При этом мы действительно видим тенденцию увеличения числа поданных заявок на обретение того или иного статуса в объединении, но и видим, как укрепляются и ши­рятся отношения прежде всего с на­блюдателями. Последние три года практически все встречи секретарей советов безопасности, министров иностранных дел, генеральных про­куроров и глав верховных судов, министров экономического блока, транспорта, ряда других проходят в формате «6+5», а после уфимского саммита — с учетом обретения и Бе­лоруссией статуса страны-наблюда­теля — «6+6». Заседания Совета глав государств — высшего органа органи­зации — также проходят в расширен­ном составе всегда с участием лиде­ров государств-наблюдателей. Такая же практика неизменна на встречах глав правительств, где формируется прежде всего экономическая и куль­турно-гуманитарная повестка дня.

Очень важно, что последователь­ность, взвешенность решений, ко­торые неизменно отличают ШОС, — это всегда результат работы на ос­нове консенсуса. Не было случая, чтобы точка зрения какой-то стра­ны вне зависимости от масштаба экономики, размера ее территории или населения не была бы учтена. Конечно, представлять систему вза­имодействия в рамках ШОС в сугу­бо розовых тонах — передержка. Но всегда существует необходимость сверять позиции, а значит, и дис­куссии. Но неизменным остается стремление услышать точку зрения и аргументы друг друга. Принцип консенсуса трудоемок для исполне­ния, но он и придает устойчивость организации, а значит, каждый из членов «шанхайской семьи» стано­вится сильнее.

- Вернемся к стратегии, при­нятой на саммите в Уфе. Какие на­правления для развития выделены в ней как наиболее перспектив­ные?

- С учетом особой актуальности борьбы с терроризмом в глобаль­ной повестке дня это, прежде всего, действенное взаимодействие в антитеррористической борьбе, совершен­ствование и исполнение нормативной базы, регламентирующей такое вза­имодействие, в том числе и на базе Региональной антитеррористической структуры, базирующейся в Ташкен­те и действующей на постоянной основе. Борьба с терроризмом — при­оритет политики ШОС.

Все более актуальным становится расширение торгово-экономическо­го взаимодействия, даже притом что ШОС не является интегральным объ­единением. В ходе визита председате­ля КНР г-на Си Цзиньпина в Москву в мае 2015 года Президент России Владимир Путин представил принци­пиально новые подходы Евразийского экономического союза по взаимодей­ствию с китайской стороной, предло­жившей концепцию Экономического пояса Великого шелкового пути. Это значит, что в ближайшее время опре­деление роли и места ШОС в этом процессе будет все более актуаль­ным. Прибавим сюда потенциал ту­ризма, потенциал межрегионального сотрудничества. Верю, что в близкой перспективе будет создан совет ре­гионального взаимодействия ШОС, в том числе с учетом уже существую­щей успешной практики сотрудниче­ства провинций КНР, областей России и Казахстана. В рамках формата «ре­гион — регион» значительно быстрее решаются многие вопросы, например, региональной и приграничной торгов­ли, люди лучше узнают друг друга, перенимают удачный опыт соседей.

- Вы три года работали гене­ральным секретарем ШОС. Какова роль и функции руководителя орга­низации?

- Формально, если читать нор­мативные документы, утвержден­ные Советом глав государств, генсек ШОС — это главное должностное ис­полнительное лицо организации. Он организует работу штаб-квартиры, находящейся в Пекине, стоит во гла­ве коллектива, сформированного из представителей шести государств, работающих на постоянной основе. Он ответственен за результативность исполнения решений Совета глав го­сударств, Советов глав правительств и министров иностранных дел, дру­гих органов организации, ответстве­нен и за результативный и доброже­лательный характер взаимодействия представителей государств-основателей, представителей всех стран «шанхайской семьи». В заботах генсекретаря — и сотрудничество с Антитеррористической структурой (РАТС) ШОС, с Деловым Советом и Межбан­ковским объединением.

Президент одной из стран, пред­седательствовавшей в свое время в организации, предложил мне такую формулу: если саммит ШОС про­шел успешно, то это, прежде всего, заслуга принимающей стороны, а если проявились какие-то недора­ботки, упущения, это «недосмотрел» генсек. Понятно, что я согласился с этим, ведь, по сути, это справедли­вая и верная формула, потому что для штаб-квартиры и генерального секретаря нет мелочей, нет вопросов, которые позволительно упустить из поля своего внимания. При этом ген­сек активно участвует во всех высо­ких встречах, проводимых организа­цией, а их более 20, он имеет право на выступление, также представляет отчеты о деятельности организации за ушедший год на заседании Сове­та глав государств, а главам прави­тельств — доклад о взаимодействии в торгово-экономической и культурно-­гуманитарной сферах.

На генеральном секретаре лежит и обязанность представлять организа­цию на международных площадках. Только один пример: в прошлом году на встрече генсека ООН г-на Пан Ги Муна с главными должностными ли­цами всех международных региональ­ных организаций — их в мире более 20 — обсуждался опыт и потенциал региональных международных организаций прежде всего по предотвра­щению и разрешению региональных конфликтов. Для меня было честью предоставить информацию о деятель­ности ШОС в данном контексте.

Мне было доверено руковод­ством страны стать первым генсеком ШОС от России. С учетом принципа и сроков ротации в следующий раз российский гражданин займет эту должность уже после 2030 года. Го­ды работы в ШОС были уникальным временем и большой ответственно­стью, ведь кандидатура генсекретаря организации утверждается решением шести президентов государств-основателей. Работая в ШОС, всегда пом­нил об этом.