Россия сохранит экологическое целомудрие

Закон запрещает выращивание и разведение ГМ-растений и ГМ-животных, использование для посевов семян ГМ-растений, но (внимание) не запрещает проведе­ние экспертиз и научных исследо­ваний. Вводится контроль за вы­пуском генно-модифицированных организмов в окружающую среду и уточняется понятие мониторинга за их использованием. Импортеры будут проходить экспертизу и гос­регистрацию ГМ как резиденты. Россия в соответствии с законо­дательством Таможенного союза запрещает ввоз такой продукции.

СПЕШКА КАК ПРИ ЛОВЛЕ БЛОХ

Как ни странно, с принятием зако­на о запрете производства в России ГМО дискуссии о трансгенах в СМИ и соцсетях не только не прекрати­лись, но даже нарастают. Генериру­ют их, прежде всего, лоббисты ген­но-модифицированных культур.

Первое растение-трансген на основе разработок био-оружия по­явилось в США в 1983 году, а всего через десяток лет на мировой ры­нок стали поступать ГМ-продукты. Сегодня основные из 27 вошедших в торговый оборот культур — соя, кукуруза, хлопок, картофель. Есть «защищенный» от вредных насеко­мых табак, сохраняющие «свежесть» месяцами помидоры, «витаминизи­рованный» рис. И многие из них мы уже испытываем на себе. Ведь в отсутствие должного контроля до последнего времени, по словам Владимира Путина, на сто про­центов нельзя было сказать, какой объем таких продуктов поступает в Россию. Та же ГМ-соя используется в целой гамме продуктов — от хлеба и колбасных изделий до шоколада, маргарина, мороженого.

Агрессивность транснацио­нальных корпораций, делающих бизнес на ГМ-продовольствии, по­нять можно. Они достаточно мо­гущественны, чтобы заказать себе хорошую рекламу и соответству­ющие исследования (ученые — то­же люди). Доходы американской компании «Монсанто» сопоставимы с ВВП ряда развивающихся стран. О выделении ею грантов отдельным российским институтам не случай­но упоминалось при обсуждении законопроекта в Госдуме. Отсюда и спешка с внедрением ГМО, упо­добляющаяся той, что имеет место при ловле блох.

Никто с научной точки зрения до сих пор не объяснил, чем вызвано появление сверхтолстяков, что прежде всего это коснулось стран-пионеров в использовании ГМ-продуктов, например США»

Кстати, никто с научной точки зрения до сих пор не объяснил, чем вызвано появление среди современ­ной популяции гомо сапиенс сверх­толстяков. Однако даже простой обыватель обратил внимание, что прежде всего это коснулось стран-пионеров в использовании ГМ-продуктов, например США. На них приходится 73 миллиона гектаров из 180 с лишним миллионов гекта­ров, занятых в мире под посевы ГМ-культур!

Чтобы вы знали: 95 процентов пищевых трансгенов, идущих на стол человеку и корм домашних животных, выращивается в Север­ной и Южной Америке. Возникло понятие «американское ожирение». Ссылки на увлечение жителей кон­тинента фастфудом и гиподинамию как на причины возникновения сверхтучности не кажутся обще­ственному мнению стопроцентно убедительными.

ИНТЕРЕСЫ НАУКИ НЕ ПОСТРАДАЮТ

Принятию закона предшество­вала оживленная полемика в обще­стве. И не только. Мнения раздели­лись и в научном сообществе. Его точку зрения до главы государства довел президент РАН Владимир Фортов. Он во время встречи с Владимиром Путиным вразрез ака­демической сдержанности охарак­теризовал свойства ГМ-культур как «потрясающие», позволяющие повы­сить урожайность и устойчивость к микробам.

С позиции поддержки ГМО вы­ступал ряд ученых и на прове­денном «Парламентской газетой» «круглом столе» «Современные био­технологии: от фундаментальной науки к практическому использо­ванию». Академики РАН Михаил Кирпичников, Валерий Черешнев, Константин Скрябин, Виктор Тутельян, Павел Георгиев, Сергей Шестаков и другие их коллеги на­звали тогда еще рассматриваемый законопроект «запретительным». Они считают, что он ставит страну перед выбором — осваивать дости­жения биотехнологии и делать их частью развивающейся российской биоэкономики или свернуть ин­новационное направление науки и производства. Но так ли это?

Опасения ученых понятны. В нашей истории уже имел место погром биотехнологической отрас­ли. И совсем не тогда, когда генети­ку якобы называли (вполне возмож­но, что это поклеп на злополучную фигуру академика Трофима Лысен­ко) продажной девкой, а на заре перестройки.

Да, появившееся в конце 80-х го­дов прошлого века как черт из та­бакерки «экологическое» движение обрушило советскую промышлен­ность по производству искусствен­ного белка именно в тот момент, когда она стала представлять собой опасность мощному лобби амери­канских компаний — контролеров мирового рынка сои! Собственное производство ценной белковой до­бавки для животноводства позво­ляло нашей стране полностью от­казаться от ее импорта. Участник эпохального проекта, тогда дирек­тор Института питания РАМН, ныне его научный руководитель Виктор Тутельян об этом может расска­зать много интересного.

В РАН убеждены, что корректи­ровку законодательства следует осуществлять по линии совершен­ствования правового регулирования сферы генно-инженерной деятель­ности и создания эффективной си­стемы регистрации, контроля и над­зора, а не введения необоснованных запретов.

ЛУКАВСТВО АРГУМЕНТОВ ЗА

Доводы лоббистов генно-модифицированной продукции лежат также в экономической плоскости вопроса. Мол, ГМ-организмы открывают со­блазнительные перспективы реше­ния глобальной продовольственной проблемы. Они сами себя защища­ют от вредителей, от влаги или засухи. Получение у сельхозкультур тех или иных свойств с помощью генной инженерии достигается бо­лее быстрым путем, нежели тра­диционной селекцией. Выращива­ние тонны ГМ-пшеницы обходится на порядок дешевле, чем обычной (при этом в некоторые ее ГМ-сорта внедрен ген скорпиона!). Сокра­щаются затраты за счет снижения использования гербицидов. Да и ко­лорадский жук за версту облетает ГМ-картофель.

Правда, при этом обходится сто­роной вопрос о том, что сами план­тации после ГМ-культур нередко превращаются в выжженное поле. Появляются суперсорняки и на­секомые, требующие… увеличения объема применения гербицидов и пестицидов. Это подтверждает канадский фермер Перси Шмайзер, выигравший суд у компании «Монсанто» по иску о загрязнении его полей трансгенами.

В Индии установлено, что адап­тация паразитов к ГМ-хлопку, про­дуцирующему Bt-токсин, произо­шла всего за шесть лет с начала его культивирования. При этом цена генно-модифицированных семян за десять лет выросла в несколько раз, а исчезновение с рынка обычных семян вызвало массовые банкрот­ства и самоубийства фермеров.

Наконец, апологеты ГМО утверж­дают, что генная трансформация -это путь к безграничному расшире­нию биоразнообразия. Теоретиче­ски — да. Но практически пока все происходит ровно наоборот. И вот доказательства.

За последние сто лет в США утрачено около 93 процентов сор­тов овощей и фруктов. Количество сортов помидоров с 400 в 1903 году снизилось до 80, капусты — с 540 до 28, салата-латука — с почти 500 до 37. С появлением ГМО и глобализа­ции рынка семян ускорилось заме­щение сортов гибридами.

ПРИНЦИП «НЕ НАВРЕДИТЬ»

Точка зрения Президента РФ, под­писавшего в июле №-358-ФЗ, со­впадает с общественным мнением. Оно в полной мере учтено в Законе «О внесении изменений в отдель­ные законодательные акты РФ в части совершенствования государ­ственного регулирования в области генно-инженерной деятельности». Более года назад депутаты Госду­мы приняли его в первом чтении на ура, установив вето на выращива­ние и разведение генно-инженерно-модифицированных (ГМ) растений и животных на территории Рос­сии. На сохранении экологического целомудрия России категорически настаивает Минсельхоз.

Запрет производства ГМО даст возможность нам развивать свое натуральное сельское хозяйство»

Позиция, положенная в основу закона и поддержанная Президен­том РФ, исходит из наличия боль­ших угроз при поспешном запуске в оборот ГМ-продуктов. Главная из них в том, что наблюдения за фе­номеном ГМО слишком непродол­жительны для полной оценки их рисков и отсутствия необратимых последствий для здоровья человека. Двадцать с небольшим лет практи­ки их использования в производ­стве продовольствия — по научным меркам ничто. Опыты на живот­ных, например крысах, толкуются по-разному. Представители ученой среды не единодушны. Те иссле­дователи, кто убежден во вредном воздействии ГМ-организмов на животных — нарушении обмена ве­ществ, провоцировании онкологи­ческих заболеваний, возникновении неизвестных недугов, — маргинализируются.

«За ГМО ратуют в основном ученые, которые заинтересованы в получении грантов на свои работы, кто лично не тестировал влияние ГМО на животных, — убеждена док­тор биологических наук, междуна­родный эксперт по продовольствен­ной и экологической безопасности Ирина Ермакова. - Идет, несо­мненно, и давление транснацио­нальных компаний на ученых».

По данным приложения Higher Education к британской газете The Times, почти каждый третий из 500 британских ученых-биотехнологов признал, что изменял данные сво­их результатов по просьбе спон­соров. Из них 17 процентов пошли навстречу пожеланиям заказчика, 10 процентов заявили, что им при­грозили лишением дальнейших контрактов, а 3 процента внесли поправки, сделавшие невозможным открытую публикацию работ.

О ГМО, КАК О МЕРТВЫХ: ЛИБО ХОРОШО, ЛИБО НИЧЕГО

Фактов, когда против ученых, кото­рые обнаруживали негативное воз­действие ГМО на живые организмы, организовывались жесткие атаки со стороны компаний-производителей, более чем достаточно. При жела­нии очень просто объявить экспе­рименты некорректными, признать результаты недействительными, затруднить или полностью исклю­чить публикацию в авторитетных научных изданиях статей. Самих ученых лишали грантов, а некото­рых увольняли.

Первыми пострадали амери­канские ученые Игнасио Чапела и Дэвид Квист, доказавшие генетиче­ское загрязнение в результате по­падания ГМ-пыльцы в другие расте­ния. Через несколько лет после их открытия в 44 странах мира, вклю­чая те, где ГМ-культуры не выра­щивались, было выявлено 142 гряз­ных очага. Известного английского ученого Апада Пуштаи, первым за­явившего о патологии внутренних органов животных, получавших корм с ГМ-картофелем, через 48 часов после выступления на теле­видении уволили из Института Роуэта. В списке пострадавших также есть итальянские, австралийские, норвежские, французские исследо­ватели.

Необоснованной критике под­верглись работы, проводимые и Ириной Ермаковой с коллегами.

Они обнаружили высокую смерт­ность новорожденных крысят, па­тологию внутренних органов и на­рушение репродуктивных функций крыс при добавлении в их корм ГМ-сои, устойчивой к раундапу (универсальному гербициду). Так что тезис о том, что ГМО позволят снять с мировой повестки дня про­довольственную проблему, пока ничем не доказан. Существует мно­го разработок, которые позволяют получать большие урожаи без их применения.

«Запрет производства ГМО, — добавляет она, — даст возможность нам развивать свое натуральное сельское хозяйство. Правда, считаю, что закон нужно сделать более жестким, чтобы исключить попадание на внутренний рынок продуктов с ГМО».

АГРЕССИВНОСТЬ НЕ СИНОНИМ КОМПЕТЕНТНОСТИ

Чтобы ни говорили лоббисты ГМО, массовое брожение в головах в свя­зи с инстинктивным недоверием к ним не удается побороть нигде. В рейтинге распространенности ГМ-технологий после Америки идет Азия — 11 процентов посевных пло­щадей (причем основную их часть занимает техническая культура -хлопчатник), Африка — 2, Австра­лия — 0,3 и Европа — 0,08.

В Европе, например, введены бо­лее жесткие стандарты регулирова­ния рынка ГМ-продукции, чем в Со­единенных Штатах, применяющих общий нормативный подход к безо­пасности всех типов продукции. От­сюда не следует, что американцы компетентнее европейцев. Насколь­ко же они агрессивны в лоббиро­вании своих интересов, когда дело касается завоевания новых рынков, показал рассматриваемый в рам­ках ВТО спор 2003-2006 годов: Ев­росоюз против Biotech. В нем США, Канада и Аргентина выступили против моратория ЕС в отношении ввоза ГМ-растений на свою терри­торию. Результат был ожидаемым. Эксперты ВТО поддержали истцов, подтвердив мощь американского капитала, но не доказав безопас­ности и отдаленных рисков употре­бления такого продовольствия.

Но споры, теперь уже вокруг за­кона, продолжаются. Сторонники трансгенов кричат о наступлении мракобесия и лысенковщины.

Председатель Комитета Госдумы по природным ресурсам, природо­пользованию и экологии, академик РАН Владимир Кашин возму­щается: «Никакого основания так воспринимать закон нет. Это ис­каженная трактовка. №-358-ФЗ не замахивается на науку. Разве он за­прещает работу с геномом растений и животных? Разве он препятствует исследованиям по биотехнологии и вирусологии? Наоборот. Закон за­прещает ввозить на территорию РФ и засевать генно-инженерно-модифицированные семена растений, вы­ращивать и разводить ГМ-растения и ГМ-животных, но, (внимание!) не запрещает этого в целях проведения экспертиз и научных исследований.

Мы выступаем за активное разви­тие науки на генетическо-селекционном направлении, за то, чтобы государство находило больше воз­можностей для ее финансирования, привлечения туда молодежи».

 

ТОЧКУ ПОСТАВЯТ ФУНДАМЕНТАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

Другое дело, размышляет Владимир Кашин, что бизнес готов импорти­ровать продукты с ГМО, даже готов на демаркировку товаров: «Закон дает Правительству возможность поставить барьеры на пути проник­новения в Россию сомнительного продовольствия, позволяет осу­ществлять его исследование в инте­ресах защиты здоровья российских граждан».

Чтобы аргументированно обсуж­дать тему, следует провести в стране многолетние фундаментальные ис­следования ГМО. Отдельные работы показывают настораживающие ре­зультаты. Ряд генетиков и биологов покормили год-два крыс, мышей, кроликов ГМ-кормами и получили или снижение функций воспроиз­водства, или увеличение летально­сти у животных. Зачем же спешить с экспериментами на человеке? ГМ-растения не страдают от гер­бицидов, и их можно обрабатывать сверхдозами ядовитых химикатов, что несет в себе угрозу здоровью людей, на чей стол они попадут. ГМ-растения приобретают свой­ство устойчивости к химикатам, жаре или холоду. Такие свойства продуктов питания могут привести к патологиям внутренних органов, бесплодию, ожирению, вызвать он­кологию.

Закон дает Правительству возможность поставить барьеры на пути проникновения в Россию сомнительного продовольствия»

Нам не надо брать пример с Южной Америки, куда сплавляется разное продовольствие. У нас доста­точно земельных, водных и лесных ресурсов для производства каче­ственной и здоровой пищи. Почему Европа так осторожно подходит к этому? Швеция, Норвегия, Швей­цария полностью запретили у себя ГМ-продукты.

Необходимо под контролем РАН реализовать широкомасштаб­ные базовые исследования, кото­рые бы профинансировало госу­дарство. Тогда будут исключены всякие поползновения превратить нашу страну в полигон для нека­чественной пищи. Ведь завезли же в конце 90-х годов на Кубань американцы генно-модицифированную пшеницу, чтобы испытать продукты из нее в детских садах. Благодаря тогдашнему губерна­тору Николаю Кондратенко все вышло наружу и вовремя было прекращено.

«А до появления результатов фундаментальных научных ис­следований о воздействии ГМ-продукции на здоровье человека в целях полной и последовательной реализации положений стратегии национальной безопасности РФ до 2020 года, касающихся продо­вольственной безопасности, ввоз готовых продуктов с содержани­ем ГМО должен быть запрещен», — еще раз повторяет депутат Госду­мы.

Итак, подытожим. Не надо кликушества. Закон вводит контроль за выпуском генно-модифицированных организмов в окружающую среду и уточняет понятие мониторинга за их использованием. Импортеры будут проходить экспертизу и госрегистрацию ГМ как резиденты. Россия в соответствии с законодательством Таможенного союза запрещает ввоз такой продукции. А наука продолжит свои исследования.