Инвалидам прописали реформу

С какой новости начинать — хоро­шей или плохой? Впрочем, диа­лектика стала столь изощрен­ной, что и формально хорошее таит в себе неожиданные неприятности. Судите сами. За 2015 год количество инвалидов у нас в стране сократилось на 500 тысяч. Раньше их ежегодно ста­новилось на миллион больше.

ГЛАВНОЕ — ПРАВИЛЬНО СОСЧИТАТЬ

Понятно, как быстро излечивать, ставить людей на ноги ни на Руси, ни в мире не научились. В чем же тайна? В новом порядке учета лю­дей, теряющих здоровье и трудо­способность! Россия унаследовала от Советского Союза систему, при которой инвалидность назначалась на основе диагноза и степени по­тери трудоспособности. С 2015 года мы перешли на медицинские крите­рии — в основе их утрата организ­мом какой-либо функции. «Коммер­сантъ», а издание уважительно отно­сится к фактам, написал: по новой системе при повторном обследова­нии люди нередко лишались назна­ченных ранее групп инвалидности.

Разрабатывало эту методику еще Минздравсоцразвития. Внедряло ее уже Минтрудсоцзащиты вместе, естественно, с Минздравом. Такие критерии — чисто российское ноу-хау. Если бы мы перешли на евро­пейские нормы, то по крайней мере 80 процентов пенсионеров получи­ли бы право на инвалидность.

И снова загадка. Заболеваемость у нас выше в 1,7 раза, чем в этих странах ЕС. По уровню и качеству жизни они в рейтингах среди пят­надцати первых (кроме Эстонии), Россия — во второй половине сотни. Инвалидов же у нас намного мень­ше, чем у них.

В развитых странах, законода­тельства которых мы заимствовали, чтобы соответствовать «цивилизо­ванному» миру, инвалид — человек, нуждающийся в помощи и поддерж­ке. И политики, и правительства, учитывая общественную атмосфе­ру, стремятся обеспечить условия, при которых люди с отклонениями в здоровье сохраняли бы свои преж­ние права, свое привычное место в жизни. И прежде всего — право на труд. Во Франции инвалиды — чет­верть населения. В процентном от­ношении их в 2,6 раза больше, чем в России. Из них 70 процентов реа­лизовали свое право на труд. В Рос­сии продолжают работать только 25 процентов инвалидов. Это при том, что общая безработица во Фран­ции (10,5 процента) вдвое выше, чем в нашей стране (5,5 процента). Зна­чит, и возможности трудоустроить­ся у не совсем здоровых французов тоже вдвое меньшие. Тем не менее они реализованы.

Законы, защищающие права ин­валидов, практически аналогичны -предусматривают квоты на рабочие места для них. Установлены и меры поощрения компаний, соблюдаю­щих квоты, и наказания — штрафы для несоблюдающих. Все одина­ково или почти одинаково, только вот результаты очень разные. Наши «эффективные менеджеры» неза­медлительно воспользовались льго­тами «для социально ответственно­го бизнеса», чтобы оптимизировать налоги. Если же называть вещи сво­ими именами — для мошенничества. Инвалиды «трудоустраивались» ис­ключительно на бумаге. Это позво­ляло резко сократить отчисления в казну, взносы в социальные стра­ховые фонды.

Фиктивная занятость обошлась потерей сотен миллиардов рублей. Из-за массовых злоупотреблений Правительство сперва начало уре­зать льготы, затем отменило их во­обще. «Пряник» ловкие менеджеры растащили по закромам. «Кнут» — штрафы — тоже никого не пугали. Во-первых, ввиду их мизерности -2-3 тысячи рублей за отказ при­нять инвалида. Для сравнения: под­готовка рабочего места для него обходилась в 200-300 тысяч рублей. Во-вторых, ни служба занятости, ни другие административные органы не прибегали даже к этим мизер­ным штрафам, чтобы не «кошмарить» бизнес, не снижать его «эф­фективность».Мало что дали и госпрограм­мы увеличения занятости инвали­дов. Денег израсходовано немало, но обещанные сотни тысяч новых рабочих мест так и не появились. С лучшими результатами реализу­ется ФЦП «Доступная среда», ко­торую продлили до 2020 года. По словам замглавы Минтруда Григо­рия Лекарева, в 2019 году регионы начнут осуществлять комплексные программы реабилитации и абилитации инвалидов. (Реабилитация -восстановление утраченных функ­ций. Абилитация — обучение тому, чего человек не умел. И это очень важно. Почти 60 процентов детей-инвалидов — дети с неразвитым интеллектом.) С 1 января начали действовать поправки в законода­тельство. Теперь оно полностью со­ответствует Конвенции ООН о пра­вах инвалидов.

Позицию власти сформулиро­вал глава Правительства Дмитрий Медведев: «К 2020 году предстоит увеличить долю занятости инвалидов до 40 процентов. Мы ставим задачу воссоздать систему ком­плексной реабилитации инвалидов. Необходимо решать вопросы их профессионального образования и трудоустройства». Правительство предприняло необходимые шаги для реализации принятых решений. Министерство труда и социальной защиты населения подготовило по­правки в Закон «О занятости на­селения в РФ». Сегодня службы занятости помогают найти работу тем, кто к ним обращается. То есть ждут, когда к ним постучится инва­лид. Поправки в закон обяжут их самим предлагать ему различные варианты трудоустройства с учетом данных, предоставляемых учрежде­ниями медико-социальной экспер­тизы. Такие рекомендации уже на­чали поступать в службы занятости. В августе Министерство труда и со­циальной защиты населения довело до регионов показатели по трудо­устройству людей с физическими и психическими отклонениями здо­ровья. Цели сформулированы пре­дельно конкретно: инвалидность не должна быть преградой для трудо­устройства. Есть в стране и опыт реабилитации, обучения, социаль­ного сопровождения людей в усло­виях реального производства.

ЭТО ДИАГНОЗ

Цель вполне реальна и достижима. Для этого нужно создавать еже­годно 230-240 тысяч новых рабо­чих мест для людей с физическим и психическим нездоровьем. Нара­щивают производства российские общества слепых и глухих. В этих группах инвалидности большинство желающих работать уже заняты. Почти полная безработица среди инвалидов с отклонениями в пси­хическом развитии.

- Это самая большая по числен­ности группа — около 1,3 миллиона человек, самая молодая, значит, и трудоспособная. И самая забро­шенная в обществе и государстве, — уточняет кандидат медицинских наук, заведующий медико-реаби­литационным отделением психи­атрической больницы №1 имени Н.А. Алексеева, президент региональной общественной организа­ции «Клуб психиатров» Аркадий Шмилович. - Еще примерно столь­ко же наших пациентов по разным причинам не обращались в медико-социальную экспертизу. Для боль­шинства инвалидов со статусом или без оного труд — необходимая и неотложная терапия. С помощью только лекарственной им не спра­виться с недугом.

Недавно Аркадий Шмилович и Мария Кулик, президент благо­творительного фонда «Качество жизни», обратились к владельцу предприятия с просьбой взять на стажировку двух своих подшефных.

Его реакция ошеломила:

- Душевнобольного — в цех! Да половина моих работников немед­ленно разбежится. И я покой поте­ряю — вдруг что случится…

- Давно знаю этого руководите­ля — разумный, опытный человек. Но его вспышка не случайна. Она показатель отношения общества к людям с неустойчивой психи­кой. В западных странах душев­ные расстройства — болезнь. У нас они — грех, вина самого человека, за которую Бог и лишает разума. Пси­хиатрия, ее пациенты подвержены стигме — на них клеймо чужого, не­понятного, враждебного. Поэтому люди боятся обращаться в клини­ки — опасаются огласки, социаль­ных и общественных последствий, -горячится Аркадий Шмилович.

ПРЕЗИДЕНТ ПОРУЧИЛ

Главный психиатр Центрального федерального округа Борис Цы­ганков в статье о трудовой реаби­литации душевнобольных рассказал о пилотном проекте, который осу­ществляет медико-реабилитаци­онное отделение психиатрической больницы №1 и благотворительный фонд «Качество жизни». Почему пилотный? Отечественная психиа­трия всегда славилась прекрасным опытом именно трудовой реалибитации — «эффективным лекарствен­ным и трудовым порядком».

- Советский опыт — опыт страны с принципиально иным социально-экономическим устройством, — от­вечает Аркадий Шмилович. — Та­кого никогда не было и больше не будет. Предпринимателям сейчас невыгодно оплачивать профориен­тацию и профподготовку больных, создавать для них специальные условия на производстве, коррек­тировать режим работы, нести от­ветственность. Необходима новая модель трудореабилитации, со­трудничества больниц с производ­ственными предприятиями. Модель менее затратная, менее амбициоз­ная и более индивидуальная. И эта модель создана, испытана и прошла проверку. «Отраслевая поэтапная модель содействия трудоустрой­ству людей с инвалидностью» гото­ва к тиражированию. Мария Кулик выполнила поручение президента.

- Президент — фонд — трудо­устройство. Как все это связано?

- Меня пригласили в Кремль на встречу представителей обще­ственных организаций и обществ инвалидов с президентом, — говорит Мария Кулик. — Более того, первой предоставили слово. Я постаралась привлечь внимание к проблемам самой крупной и самой забытой об­ществом группе инвалидов — к ду­шевнобольным. Владимир Путин поддержал нашу идею постепенного возвращения их к труду, в социум.

В предлагаемой нами модели прописаны этапы: кто и что должен делать, кто за что платить. Мы все делали сами. За все платили сами. На базе полиграфического комби­ната создали интеграционное пред­приятие, арендовали помещение для подготовки рабочих. Принима­ли в основном молодых в возрасте 18-25 лет, большинство из которых не имели никаких навыков. При этом мы ориентировались на опыт трудовых мастерских, создаваемых в Германии для инвалидов. Но и са­ми удивили немецких специалистов, приехавших к нам. По их призна­нию, они впервые познакомились с успешной интеграцией людей с тяжелыми формами инвалидности в смешанные коллективы. Мы, при­знаюсь, позавидовали гостям. Точ­нее, социальной политике Германии. Государство возмещает предприни­мателям 80 процентов расходов на создание рабочих мест, на зарпла­ты сопровождающих инвалидов специалистов, компенсирует зна­чительную часть зарплат их самих. Источник средств на это — штрафы, собираемые с предприятий, не соб­людающих закон о квотировании.

- Интеграционное предприятие продолжает действовать?

- Пока продолжает, — отвеча­ет Мария Кулик. — Договорилась с двенадцатью предприятиями (салоны красоты, отели, швейная фабрика, тепличное хозяйство, фа­брика детской игрушки) принимать наших подшефных на стажировку. Платим за аренду, за обучающие материалы. Получилась карусель — «бригады» с нашим сопровождаю­щим и наставником пробуют себя на всех производствах. Кто-то, воз­можно, и найдет себе дело по душе.

Это следующий шаг в развитии профориентации инвалидов. Они получают знания в различных об­ластях, работают в разных коллек­тивах. Безусловно, интеграционно­му предприятию нужно свое по­мещение. Мы развернули бы в нем интеграционный кластер и при­влекли отраслевые компании. Фонд выиграл конкурс на продолжение работы интеграционного предприятия еще в августе 2015 года. Для этого необходимо около 1000 ква­дратных метров площадей. Мы об­ратились в Федеральное агентство по управлению государственным имуществом. Оно поддержало наш проект, поручив своему Московско­му территориальному отделению передать нам подобранное помеще­ние в безвозмездное пользование, но по каким-то причинам все за­стопорилось.

- Мария Сергеевна, — подчерки­вает Аркадий Шмилович, — сделала самоубийственный шаг — взяла на свой бизнес подготовку — социали­зацию, обучение людей с различны­ми нарушениями здоровья. В совет­ское время это делали психиатри­ческие больницы, имеющие ЛТМ, то есть государство. Непонятно, по­чему оно сегодня отказывается от своей работы и своей ответствен­ности. Вторым этапом — подготов­кой инвалидов к производству, их предварительной специализацией должно заниматься интеграционное предприятие. За третий этап — соз­дание индивидуальных условий для работы ответственен бизнес.

- Мы свою часть поручения пре­зидента завершили — доказали, что интеграционные предприятия спо­собны готовить инвалидов к произ­водственной деятельности, — кон­статирует Мария Кулик. — Около половины наших подшефных за­крепились на свободном рынке труда. Предлагаемые нами модель, методики, технологии подготовки достаточно универсальны и могут использоваться во многих отраслях. Но не от нас зависит, будет ли ис­пользован оправдавший себя опыт. О новом подходе к трудовой реа­билитации людей с ограниченным здоровьем доложила на заседании Общественного совета по делам инвалидов при Совете Федерации, членом которого являюсь.