И своя земля прокормит, если к ней найти подход

Полная сельхозинвентаризация не только отразит сегодняшний образ села, но и позволит повысить качество текущей отраслевой статистики, а значит, и эффективность управ­ления аграрным комплексом. Сей­час в России насчитывается 36,4 тысячи сельхозорганизаций, 174,8 тысячи крестьянских (фермер­ских) хозяйств и индивидуальных предпринимателей, 18,2 миллиона личных подсобных (ЛПХ) и других индивидуальных хозяйств граждан, 76,3 тысячи некоммерческих объе­динений. Личные подсобные и фер­мерские хозяйства отслеживаются не каждый год, так как проверки малого бизнеса можно делать лишь раз в пять лет. И здесь очень важны результаты переписи.

Десять лет назад, например, в ходе ее было сделано открытие, что в личных подворьях картофеля производится на целую треть мень­ше, чем значилось в официальной статистике. Вроде пустяк, но на базе этого на треть завышалась по­требность в импорте второго хлеба и рассчитывалась потребность в его производстве. Наверняка немало подобных открытий ожидает нас и на этот раз. Правда, полные итоги будут подведены в будущем году, однако первые предварительные данные уже получены.

Главное — заметные структур­ные сдвиги, произошедшие с мо­мента переписи 2006 года. Самые важные: сократилась численность всех категорий хозяйств (кроме индивидуальных предпринимате­лей, которых теперь 36 тысяч вме­сто 32 тысяч). Уменьшилось число садоводческих и огороднических, почти не стало животноводческих объединений, зато в шесть раз уве­личилось количество дачных объ­единений. Не менее удивителен рост в городской местности коли­чества ЛПХ.

Что за этим стоит? В 2006 году более 2,6 миллиона хозяйств стави­ли целью получение доходов. Они- то и были социальной базой для фермерства. Наверное, при более благоприятных макроэкономиче­ских условиях мы сегодня столько бы фермеров и имели, а реально их 200-250 тысяч. Эксперты ВНИИ экономики сельского хозяйства объясняют: основная масса сель­хозтоваропроизводителей ведут свою деятельность на грани или вообще с убытком, 70 процентов их суммарно получают 1/10 совокуп­ной прибыли в АПК, основная доля которой концентрируется в сравни­тельно малом количестве организа­ций (прежде всего в агрохолдингах). Отсюда и поредение рядов ферме­ров на 40 процентов.

Впрочем, даже неспециалистам ясно, что в XXI веке такую боль­шую страну, как наша, фермер вряд ли накормит. Да и министр сельского хозяйства Александр Ткачев, который еще год назад го­ворил, что видит будущее отрасли за развитием ЛПХ и фермерского движения, недавно признал, что, в частности, молочная отрасль, и ныне не достигшая уровня 1990 года (минус 8 процентов), должна иметь фундаментом крупные пред­приятия. Иначе так и будем вво­зить молоко из Беларуси, а сыры из Швейцарии…

Но если фермеров стало мень­ше, то надо отдавать отчет в другой опасности, подстерегающей село. Сокращение количества хозяйств создает предпосылки для сокраще­ния сельского населения. Появляют­ся дополнительные риски его мигра­ции в город. Не секрет, что пустеют целые аграрные регионы, те же Тверская, Ярославская, Костромская области. Следовательно, государству нужно проводить более активную политику по развитию сельских территорий, возможно, оживлять отдельные подотрасли (например, льноводство в вышеназванных ре­гионах) или же обеспечивать непро­фильную занятость и поддержку самозанятости их жителей.

Разумеется, основные выводы впереди. Причем руководство стра­ны ставит в ближайшей перспекти­ве перед АПК амбициозные цели — не только накормить своих граждан и обеспечить продовольственную независимость государства, но и стать одним из лидеров на миро­вом рынке продовольствия. Но для этого нужно, считает академик РАН Иван Ушачев, одновременно обеспе­чить современные и комфортные условия существования миллионов сельских жителей.

К слову, переписчики пришли в каждую сельскую семью. До­стоверность данных обеспечивает применение методологии ФАО — мировой продовольственной ор­ганизации. Участие в учете было обязательным для сельхозорганизаций и добровольным для физлиц. Сбор и обработка результатов ве­лись с помощью интернет-техно­логий, включая системы web-сбора. В электронном виде подали сведе­ния более четверти опрашиваемых, 11,7 процента микропредприятий и 13,2 процента подсобных сельхоз­предприятий.

Мы много говорим о достиже­ниях АПК последних лет. Перепись же напоминает о тьме конкретных «низких истин». Например, сейчас нас ожидает рекордно высокий урожай зерновых — 119 миллионов тонн. Где-то на 5 миллионов уве­личится экспорт пшеницы, но при этом львиную долю доходов полу­чат от этого не те, кто вырастил хлеб, а крупные корпорации, моно­полизировавшие свое положение на рынке.

Посредники нужны, но плохо, когда их количество переходит в качество. Перепись затронула проблемы сбыта, создания мощ­ностей по переработке и хране­нию сельхозпродукции. Полити­ка импортозамещения заострила вопрос о формировании совре­менных оптово-логистических центров и улучшении доступа к рынкам. Перекупщики и по­средники разного рода составля­ют серьезную конкуренцию для сельхозпроизводительных ко­оперативов. Они рассчитываются прямо в поле с владельцами ЛПХ и фермерами живыми деньгами. Чтобы их вытеснить, нужна сельхозпотребительская вертикальная кооперация, кооперативные рын­ки, стимулирование создания тор­говых мест для торговли. Один из вариантов — реанимация всерос­сийской торговой сети в рамках Центросоюза. Тогда сельхозпро­изводители смогут конкурировать с крупным ретейлом. Пока такая политика проводится лишь в от­дельных регионах.