Девальвация старости

Эксперты проанализировали 21 страну ОЭСР и 36 вне ее. Вывод — в большинстве стран накопления выросли. В сред­нем по ОЭСР — на 6,8 процента. У остальных стран средняя доход­ность — 4,5 процента. Потери за­фиксированы в Армении, Нигерии, Гонконге и самые большие в Рос­сии. Она установила антирекорд — потеряла 7,4 процента пенсионного капитала.

Организация экономическо­го сотрудничества и раз­вития (ОЭСР) подготовила доклад о доходности пенсионных накоплений в 2014 году. Эксперты проанализировали 21 страну ОЭСР и 36 вне ее. Вывод — в большинстве стран накопления выросли. В сред­нем по ОЭСР — на 6,8 процента. У остальных стран средняя доход­ность — 4,5 процента. Потери за­фиксированы в Армении, Нигерии, Гонконге и самые большие в Рос­сии. Она установила антирекорд — потеряла 7,4 процента пенсионного капитала.

Теперь уже совершенно ясно, что прошедший год обернулся новыми потерями. Отечественная пенси­онная система, как мы уже писали («РФ сегодня», №21/2015), преврати­лась в запутанный лабиринт. Мне­ние журнала разделяет инженер-строитель из Сургута Александр Бикбаев. «Мне уже 58 и мог, как се­верянин, выйти раньше на отдых, но соблазнился обещаниями большей пенсии тем, кто проработает до­полнительно еще пять лет. (Уточню, пенсионный возраст для северян 55 лет.) Но, видимо, опять все изменят. Вы правы: не система, а лабиринт».

Кривое зеркало мифов

Утвердился расхожий миф о том, что в Пенсионный фонд перечисля­ются не личные деньги каждого из нас, а какие-то абстрактные — ра­ботодателя, государства. Да, перево­дит деньги действительно работода­тель, но за наш счет. Он заведомо занижает нам заработок, учитывая будущие платежи в ПФР. Поэто­му и в России, и в других странах с бедным населением добровольное пенсионное страхование не стало и не станет массовым. Его пыта­ются заменить обязательным. Но накопления наших денег не про­исходит из-за высокой инфляции и нечистоплотности многих руково­дителей негосударственных пенси­онных фондов. Проще говоря, стра­ховой рубль благодаря государству вдвое увеличил свою покупатель­ную способность, накопительный — вдвое уменьшил ее.

Сотрудники Счетной палаты, Ге­неральной прокуратуры постоян­но выявляют нарушения в работе с пенсионными деньгами. Совсем недавно, летом прошлого года, раз­разились скандалы вокруг НПФ (11 фондов), которыми владели Евгений Новицкий и Анатолий Мотылев. Центробанку и Агентству по страхованию вкладов придется, видимо, компенсировать накопления почти двух миллионов россиян. Причем доходы от инвестирования их мил­лиардов рублей пропали. Будущие пенсионеры лишились значитель­ной доли своего накапливаемого на старость богатства.

Понимаю, насколько странно звучит «пенсионное богатство», «пенсионный капитал». Но это официальные термины. За каж­дым ветераном стоит не только богатство страны, но и свое соб­ственное — социальные отчисле­ния, взносы с зарплаты, доходов за многие годы. Сформировавшийся на индивидуальном счете капитал «на руки» не выдается, его делят на количество месяцев, которые пред­стоит прожить между выходом на пенсию и уходом в иной мир. «До­житие» во многом и определяет размер пенсии. Правда, неясно, кто и каким образом рассчитывает его продолжительность. Так, европей­ские эксперты «дают» россиянину пожить на пенсии всего шесть лет. Наши чиновники — 19 лет, или 228 месяцев. К 2017 году планируется увеличить срок до 252 месяцев — до 21 года. Отсюда и парадокс, загадка. Фактическая продолжительность жизни россиянина 64,5 года (одна из самых коротких в Европе), а срок дожития самый длинный — 19 лет. Таким бесхитростным счетом уменьшается размер получаемой пенсии. Поэтому она одна из самых низких в Европе.

Из графика следует, что меньше всех после выхода на пенсию живут россияне. Правда, наши женщины взяли реванш: по времени отды­ха они третьи, уступив японкам и швейцаркам.

Абсолютный размер пенсии очень важный, но не исчерпыва­ющий показатель — нужно знать и потребительскую цену ее. Поку­пательная способность средней рос­сийской пенсии в шесть раз ниже, чем в Бельгии и Японии, в пять раз ниже, чем в Португалии и Дании, в четыре — чем в Испании и Чехии, в три раза — чем в Венгрии и Поль­ше! (Причем у них равный с нами душевой доход.)

Накопления наших денег не про­исходит из-за высокой инфляции и нечистоплотности многих руково­дителей негосударственных пенси­онных фондов. Проще говоря, стра­ховой рубль благодаря государству вдвое увеличил свою покупатель­ную способность, накопительный — вдвое уменьшил ее"

Уступает Россия и по соотноше­нию «зарплата — пенсия». Рекомен­дуемый Международной организацией труда коэффициент заме­щения нами не достигнут. И это не объяснить бедностью государства. Как ни странно, самые высокие коэффициенты замещения были в 1985-м — 36,7, 1995-м — 39,8, 1998-м -37,9, 2010-м — 36,7 процента. Сейчас же около 34 процентов. Средний показатель (по обязательным госу­дарственным страховым системам) по странам ОЭСР — 40,6. К сожа­лению, наши ветераны отстают не только от европейских сверстников. На свою пенсию они могут приоб­рести меньше основных продуктов, чем в советское время. По средне­му уровню жизни, по покупатель­ной способности средней зарплаты, средней пенсии мы еще не достигли уровня 25-летней давности.

При сравнении возникает еще один парадокс. Наш страховой обязательный пенсионный тариф — один из самых высоких. Россий­ская же пенсия — одна из наиболее низких при очень коротком фак­тическом дожитии. Пенсионное богатство ветерана остается нерас­траченным. Пенсионное богатство — это объем прежних годовых зарплат, которые успевает получить ветеран «на отдыхе».

Пенсионное богатство россий­ского мужчины, получавшего среднюю зарплату, — 1,61, женщины -6,46. Это значит, что россиянин, на­ходясь на пенсии, использует всего 1,61 прежних годовых зарплат — в 2-6 раз меньше, чем мужчины в странах Организации экономиче­ского сотрудничества и развития. Россиянка на пенсии успевает про­жить 6,46 годового заработка. По этому показателю среди женщин 34 стран организации она опережает только англичанку и мексиканку.

Министр заблуждается или запутывает?

Получается, что каждый пенсионер по старости отнюдь не иждивенец, а донор — от первого своего рабо­чего дня до последнего дня жизни. Он успевает «растратить» всего малую долю личного пенсионно­го капитала. По крайней мере 2/3 своего богатства он оставляет го­сударству и молодым поколениям. Чтобы россиянин сполна использо­вал его, ему следовало бы пожить, говорят эксперты, лет до 90-100. Почему же нас, пенсионеров, так не любит родное Правительство? По его инициативе в 2016 году пенсии неработающих пенсионеров будут проиндексированы с 1 февраля на четыре процента, а не на величину инфляции, как было всегда. Пенсии работающих индексироваться не будут вообще. По подсчетам Минфина, бюджет сэкономит на этом 300 миллиардов рублей.

- У нас получается, что 120 работающих дают деньги, чтобы содержать 100 пенсионеров. В других странах это соотношение 150-160 работников на 100 пенсионеров, — заявил министр финансов Антон Силуанов на встрече с депутатами Госдумы.

Не берусь судить, насколько точны и выверены финансовые аргументы министра, но его демографические рассуждения критики не выдерживают. Во-первых, он подменил понятия. Подобает сравнивать количество трудоспособного населения и пенсионеров. У нас это соотношение 2,2:1. Беда в том, что страховые взносы выплачивает всего половина трудоспособных. Поэтому и получается 1,2 платящих на одно­го ветерана. Ситуация действитель­но критическая. Но ответственны за то, что нарушается закон, пре­жде всего министерства экономики и финансов. Невыплата социальных страховых взносов — такое же пре­ступление, как и уклонение от на­логов. Но это пока теория. В реаль­ности же Минфин и все остальные фискальные службы контролируют лишь легальную деятельность. Она охватывает половину или чуть бо­лее экономики. Вторая половина — профессор Никита Кричевский оце­нивает ее в 49 процентов — нефор­мальная, теневая, серая.

Суть не в эпитетах, а в отсутствии поступлений от нее. Более 20 милли­онов работников — «уклонисты». Го­сударство не собирает с них ни нало­ги, ни социальные страховые взносы или собирает частично. Если бы оно действительно захотело, то министр Антон Силуанов уже завтра имел бы 173 работника на 100 ветеранов. Так что нечего завидовать «другим стра­нам». Научиться бы у них собирать налоги и сборы — и проблем у Мин­фина, ПФР, главное — у пенсионеров поубавилось бы.

Напомню и о тех, кто освобожден от налогов и социальных взносов или выплачивает их по льготным условиям. Это еще миллионы и мил­лионы граждан. По Росстату, фонд оплаты труда в 2015 году составил почти 20 триллионов рублей. В этом году он подрастет еще на трилли­он. Соответственно, и бюджет ПФР увеличится. Но его расходы нарас­тают быстрее доходов. Кто виноват и что делать — известно. В России, говорит Сергей Глазьев, основную тяжесть налогов (и сборов) несет трудящееся население. В странах «семерки» — мировых лидерах со­циально-экономического развития бюджеты держатся на налогах с фи­нансовой деятельности, с рентных доходов, на доходах с собствен­ности, имущества. Там поступает в казну не менее половины высоких и сверхвысоких доходов.

Почему Россия не Австралия?

К сожалению, пяти-семи лет, от­пущенных председателем Правительства на самоперевоспитание и моральное созревание богатых и сверхбогатых, у государства фи­зически нет. Оно должно немед­ленно, сейчас как-то восполнять пробоины в бюджете от западных санкций, неэффективной системы управления социально-экономи­ческим развитием, от коррупции, расхитителей, от неконтролируе­мого оттока капитала. Его дефицит в 2015-м составил почти три трил­лиона рублей. Вряд ли он сократит­ся сам по себе и в 2016-м. Поэтому его спасателями назначили пенсио­неров. Каждый из них в наступив­шем году теряет при инфляции 13 процентов 1150 рублей ежемесячно, а при инфляции 15 процентов (если сосчитать объективно) — 1419. Рабо­тающие пенсионеры потеряют еще больше — 1648 или 1935 рублей. Это первая недоиндексация пенсий за 14 лет — все прежние годы государ­ство помогало ветеранам сохранять прежний уровень потребления.

Все-таки верится, что в середине 2016-го — выборного — года Прави­тельство найдет резервы, чтобы на втором этапе полностью или почти полностью проиндексировать ин­фляцию. Во всяком случае, нера­ботающим пенсионерам. Обижать 30-миллионную армию исполни­тельных и послушных избирателей не следует. Но это скорее предвы­борная, и дай бог, чтобы она реа­лизовалась, технология. Неэффек­тивна сама система пенсионного обеспечения. В международном рейтинге в 2014 году по качеству жизни ветеранов Россия заняла 65-е место из 91, по материальному благополучию — 69-е, по здоровью -78-е. Эти показатели — результат невозможности пользоваться зара­ботанным десятилетиями пенсион­ным капиталом.

Решились на сверхлибераль­ную меру — установили потолок заработка, с которого берутся страховые взносы. Надеялись, что теперь-то зарплаты выйдут из тени и дополнительно в ПФР поступят большие деньги. Произошло обрат­ное — объем поступлений снизился. Попытка предотвратить пенсион­ный кризис провалилась. С 1 января 2015 года пенсионная система практически перестала быть стра­ховой. Реальные рублевые взносы, зачисляемые на индивидуальные счета работников, заменили балла­ми. Стоимость балла устанавливает Правительство. Оно и определяет размер пенсии.

Переход на баллы — пятая пен­сионная реформа за постсоветское время. И не последняя. Замести­тель министра финансов Алексей Моисеев поделился весьма сенса­ционной информацией: Минфин, Минтруд, Центробанк при участии Всемирного банка разрабатывают новую пенсионную систему, ана­логичную Австралии и Новой Зе­ландии.

- У нас обязательное пенсионное и добровольное пенсионное обеспе­чение идут разными дорогами. Это не очень правильно. Уже в первом квартале появятся предложения по новой, так называемой вмененной, пенсионной системе, — сообщил он.

Почему именно она, понятно. Австралия лидирует по качеству и входит в первую пятерку по уров­ню жизни. Страна с устойчивым социально-экономическим разви­тием, прекрасной экологией, высо­кокачественной медициной, одними из самых высоких зарплат в мире. И с очень жестким, но справедли­вым налогообложением: трудно да­же сказать, за что австралийцы не платят налоги. По прогрессивной шкале ими облагаются зарплаты, проценты с банковского вклада, ди­виденды, инвестиционные, рентные доходы, недвижимость, выплаты за дополнительную работу. Это только по линии НДФЛ. Для самых бедных нулевая ставка налога, для самых богатых — почти 50 процентов.

P.S. Наш читатель из Сургута беспокоился не напрасно. Активно идет подготовка очередной — ше­стой — пенсионной реформы. По со­общениям СМИ, вместо социальных взносов будем платить социальные налоги. Суть, конечно, не в назва­нии, а в размере. Судя по утечкам информации из околоправитель­ственных источников, будет повы­шен потолок доходов, с которых придется платить налог. Еще одна новость — создается комиссия, кото­рая рассмотрит вопросы, связанные с повышением возраста выхода на пенсию до 63 лет. Для обсуждения предстоящей пенсионной реформы планируется провести осенью в Мо­скве международную конференцию. Увы, нет ничего более изменчивого, чем наша пенсионная система.