Водка и коньяк подорожают. Это точно

Со времён Ивана Грозного доходы от продажи алкоголя  ощутимо пополняли казну. Не исключение и нынешний кризис. Однако в отличие от исторических времён, когда платежи были стабильны, сегодня можно быть уверенным только в одном — акцизы будут расти.

Всё равно мы пить не бросим

Вот и в этом году они увеличились практически на все виды алкоголя. А буквально в тот же день, когда в пресс-центре «Парламентской газеты»  состоялось обсуждение, насколько же эффективна акцизная политика Минфина, ведомство объявило о том, что предлагает повысить в очередной раз минимальные цены на коньяк и водку — традиционно наиболее востребованные в России напитки.

Теперь пол-литровая бутылка коньяка будет стоить минимум 314 рублей у производителя, 323 рубля — у оптовика, водка соответственно — 173 и 178 рублей. Специалисты Минфина утверждают, что при этом минимальная розничная цена составит 371 за коньяк и 205 рублей за водку. Утверждение оптимистичное, ведь размеры торговой наценки после того, как товар пройдёт по цепочке перекупщиков-посредников может составлять до 40 — 50 процентов… Нелишне напомнить, что себестоимость  производства литра водки около 40 рублей.

Удастся ли наполнить бюджет, увеличив акцизы и, как, видимо, предполагает Минфин, нарастив поступления от НДС на алкоголь и налога с предприятий-производителей водки и коньяка и торговых сетей?

Увы, но состоятельность таких расчётов может вызывать сомнения. И основания есть: в 2015 году после того, как минимальную цену на водку поднимали два раза, акцизные поступления в бюджеты всех уровней сократились до 279 миллиардов рублей - на 7 процентов, что нанесло ощутимый урон расходным статьям, в том числе социальным.

В этом году опасность того, что реализация спиртного уйдёт в тень, вымывая бюджетные доходы, ощутимо снизилась, уверен Айрат Фаррахов, член Комитета Госдумы по бюджету и налогам. Система ЕГАИС усовершенствовалась, теперь контролирующие органы фиксируют весь путь бутылки с алкоголем от линии розлива до прилавка, потому если падение продаж и будет в случае реализации минфиновских инициатив, то несущественное.

Эту мысль поддержала и Наталия Исаева, заместитель начальника контрольно-финансового управления Федеральной антимонопольной службы. По её словам, до недавнего времени примерно 60 процентов алкогольного рынка наполнялось продукцией, не попадавшей в зону внимания фискальных инстанций по разным причинам. Если удастся её сократить с помощью современных информационных технологий хотя бы вдвое, то в казну поступит не меньше 200 миллиардов рублей дополнительных средств.

О том, насколько эффективна система ЕГАИС, рассказал и Виталий Шуба: только в одной из северокавказских республик проверки выявили неучтённого алкоголя на 24 миллиарда рублей!  Хочется верить, что технологические новшества вкупе с работой депутатов и сенаторов, подкрепляющих их эффективными законами с конкретными нормами,  принесут результат.

Дружба дружбой, а выпивка врозь

Если проблема контрафакта и подпольных производств всё же в большой мере относится к компетенции правоохранительных и контролирующих инстанций, то другой фактор, который может свести на нет результативность «алкогольных» действий Минфина, лежит в сфере большой политики.

Дело в том, что от 20 до 40 процентов алкогольного рынка (а в приграничных областях и до 80 процентов) на вполне законных основаниях приходится на продукцию наших партнёров по Таможенному и Евразийскому экономическому союзу. В первую очередь Белоруссии и Казахстана, стоимость алкоголя в которых существенно ниже, чем у российских производителей. И повышение Минфином России цен автоматически приводит к тому, что бюджеты этих дружественных государств получают дополнительные доходы.

Разумеется, ровно на ту величину, что их недосчитывается российский бюджет.  Проблема непростая, на уровне высшего политического руководства. Однако и законодатели имеют своё видение, как её сгладить, разработав, в частности, по словам Виталия Шубы, законопроект, согласно которому объём перемещаемого через межгосударственную границу алкоголя будет ограничен пятью литрами.

Но хмельное зелье во всех видах имеет уникальную особенность: оно способно негативно влиять на социальную ситуацию. Именно поэтому у фискальной, казалось бы, темы повышения акцизов и увеличения цены на спиртное есть и второй план. Да, формально весьма вероятно, что уровень потребления населения в стоимостных показателях снизится.  Но, по мнению Айрата Фаррахова, косвенный эффект и в финансовом, и в демографическом измерении будет значительным: люди, ограничивающие себя в алкоголе, в том числе и по зарплатным соображениям, сохранят здоровье и работоспособность. Следовательно, меньше будут обращаться в бюджетные медицинские учреждения, сокращая соответствующие  затраты.

Другое измерение, о котором упомянул Виталий Шуба, — дополнительные бюджетные доходы, которые так или иначе будут направлены на социальные цели, в том числе и на медицину, и на строительство бассейнов, кортов, футбольных полей и других спортивных объектов, формирующих здоровый образ жизни. На это же направлены и разрабатываемые законодателями новшества в Бюджетном кодексе.

Предусмотрено, к примеру, перераспределять доходы от реализации алкоголя в зависимости от того, сколько спиртного будет реализовано, согласно данным ЕГАИС, в том или ином регионе. Механизм простой: чем больше продано бутылок, тем выше будут акцизные отчисления, остающиеся в распоряжении местного бюджета. Сегодняшний порядок, когда доходы остаются в регионах, где расположены заводы-производители, уже давно и обоснованно подвергался критике, и в ближайшем будущем, стоит надеяться, будет изменён.