Таможня даёт добро, когда берёт

Нынешний Ташкент меня огорчил. После того как самолёт приземлился в местном аэропорту, за его пределы мне удалось выйти только через три часа. Ровно столько времени длился паспортный контроль пассажиров всего лишь одного рейса (других не было). И — таможенный досмотр.

И ведь по большому счёту к резонам вроде «борьбы с терроризмом» не придерёшься. Ну да, за ради этого в душном загончике паспортного контроля, может, и стоит мариновать людские массы сколь угодно долго. Но таможня-то что ищет — вялотекуще так, с отвлечением на разговоры с друзьями и с потрошением всех сумок подряд? Разгадки явились сами собой. Сначала в виде явно аэропортовского субъекта, подгребшего ко мне сбоку:

- Могу провести без очереди.

- Это как?

- А вон там, через правую стойку.

- Но ведь она не работает.

- Будет работать, дорогой!

«Пройти без очереди» стоило тысячу российских руб­лей. На эти деньги в Ташкенте можно неплохо погулять в ресторане. Причём целой компанией. Пытаюсь сбить цену: «Пятьсот!» Ну говорят же на Востоке: «Дурак тот, кто пошёл на базар и ничего не купил. Но дважды дурак тот, кто купил, не торгуясь». Аэропортовский субъект понял, что теряет со мной время, и углубился в потоки томительно ожидавших добра от таможни. И надо же: не работавшая правая стойка вдруг заработала! Правда, почему-то избирательно, не для всех.

- Что, не пускают? — улыбнулся я своему соседу по очереди, когда тот наивно решил, что к стойке может подойти любой желающий.

- А пёс их поймёт, — чертыхнулся сосед. — Таможенник сказал: «Не обслуживается».

Время от времени, правда, таможенник там кому-то давал добро. Или, может быть, брал. Но я, честно говоря, не пожалел, что зажал тысчонку, посчитав, что лишний раз погулять в ресторане не бывает лишним. Если же быть серьёзным, у меня, например, частенько возникает желание получше изучить вешалку, с которой, как известно, начинается театр. Или — всякого рода процедуры в аэропорту, с которого для приезжих начинается страна. И тогда многое, что происходит в этой стране, уже укладывается в голове по сусекам осознания господствующих нравов. В том числе государственных. И ты понимаешь, что тебе следует ждать в государстве родном. Пусть мы и разделились двадцать лет назад на «независящих друг от друга», но гоголевская-то шинель, из которой все мы вышли, у нас всё равно одна.

Впрочем, запашок коррупционной бытовухи на российских просторах ныне уже прочный, как в выгребной яме. Чиновник давно разговаривает с тобой через губу. Полицейский чванится, как ташкентский таможенник, хотя солидным брюхом правоохранители обзавелись ещё не поголовно. В местах, где нужно выправить бумагу, царит выжидающее равнодушие. Да, конечно, «развернувшаяся» борьба с коррупцией сделала людей более осторожными, хотя и не менее жаждущими заполучить свой бакшиш. Однако хлипкую систему сдержек в вопросах «подзаработать» на хлебном месте рано или поздно обрушит масса мздоимств в повседневности. Ведь масса, как и красота, — страшная сила!

…Что-то таможенник нашёл «неположенное» в бауле моего соседа по очереди в ташкентском аэропорту:

- Я ваш товар задерживаю на 15 суток. Таков закон. Придёте сюда через две недели, после его оформления.

Потом таможенник и мой сосед куда-то минут на десять скрылись. Затем, судя по всему, довольные друг другом, вернулись. Ну да, конечно, вот почему столь долго приходится торчать в аэропорту! Каждого надо тщательно проверить! Благо моя тощая сумка, куда я со сменой белья бросил пару килограммов подмосковных яблок, чтобы удивить друзей, ни у кого не вызвала интереса.