Ёлки – зелёные, цены – колючие

Как наживаются на доверчивых покупателях продавцы лесных красавиц

Самый востребованный товар в преддверии новогодних праздников – это ёлка. Эксперты подсчитали: объём рынка зелёных красавиц во второй половине декабря составляет полмиллиарда долларов. Подзаработать на этом бизнесе стремятся многие дельцы, и далеко не всегда при этом они чтут закон. Какие ёлки мы покупаем и как нас при этом обманывают? Чтобы это выяснить, обозреватель «Парламентской газеты» на некоторое время стала продавцом ёлок.

Попытка устроиться на работу через сайты вакансий закончилась сокрушительным провалом. Требования к кандидатам пространства для манёвра не оставляли: это должен был быть мужчина с опытом аналогичной работы и знанием кассового аппарата. И первое, и второе, и третье – не про меня, так что пришлось идти обходным путём.

На ёлочном базаре в Центральном округе столицы я познакомилась с продавцом ­Сергеем. Вместе с напарником Владимиром они торгуют ёлками третий год. Получают, по их словам, прилично – по 1800 рублей в день плюс один процент от проданных деревьев. За десять предновогодних дней наде­ются заработать по 50 тысяч рублей. В обмен на обещание помочь с наплывом покупателей ребята согласились посвятить меня в тонкости бизнеса. «Надень не меньше двух пуховиков, побольше брюк и свитеров. С собой бери термос с горячим чаем. А то на морозе и двух часов не простоишь», – первым делом советует Сергей. И мы прощаемся «до выходных».

10.15. Суббота. Сергей и Владимир пересчитывают деревья. Как оказалось, хвойные здесь и ночуют: возить их на склад хлопотно, удобней нанять сторожа, который присмотрит за ними в то время, пока базар закрыт. Охранять, кстати, есть что: цены «кусаются». Метр датской ели – 4500 рублей, пихты Фразера – 4900, «сосны обыкновенной» – 1200 рублей. Самый дешёвый вариант – ель сибирская. Но и она обойдётся 900 руб­лей за метр. А маленьких деревьев вокруг немного – по словам умудрённых опытом «коллег», чаще всего покупатели предпочитают хвойные размером от 1,5 метра до трёх. Помимо ёлок, тут можно купить деревьям горшки и подставки. Цены на атрибуты колеблются от 300 до 2,5 тысячи рублей. Из платных услуг, оказываемых продавцами, – упаковка дерева (150 рублей) и установка его на подставку (300 рублей).

Наш первый покупатель – хрупкий юноша в очках. Уверенно подходит к датским елям и просит показать дерево «размером с него». Вова услужливо протягивает ему ель, завёрнутую в специальную сетку, интересуется: «Распаковать?» И тут же предупреждает: обратная упаковка будет стоить денег.

Подумав, покупатель решает брать кота в мешке. «Не сомневайтесь, у нас все деревья хорошие», – подбадривает его Вова.

– А почему ты чек не пробил? Нет кассы? – интересуюсь, когда юноша уходит. Вова смущается.

Как оказалось, касса здесь есть – завёрнутая в целлофан, валяется под столом.

– Тут с электричеством проб­лемы, – вздыхает Сергей. – Стемнеет, включатся уличные фонари, тогда мы чеки и сможем пробивать.

Уловка для продавца

Того, что на этом нарушении их схватят за руку правоохранители, ­Сергей и Вова не боятся: «Зачем им вообще сюда приходить? Базар открыт легально, с документами на деревья всё в порядке».К пяти часам раскуплены все пихты Фразера (их, правда, было всего шесть) и половина датских елей (их было 68). Елей сибирских забрали значительно больше сотни. Всё это время присесть не удавалось ни на минуту. И вот в потоке покупателей настал перерыв.

Мои коллеги хватаются за термос с горячим чаем и припасённые бутерброды, а я отправляюсь знакомиться с конкурентами. Они расположились на самодельном прилавке, прямо у входа в метро. Торгуют не целыми ёлками, а ветками, затейливо связанными в букеты. Цены «шедевров» колеблются от 250 до 350 рублей.

– Думаете, бизнес у меня незаконный? – оскорбляется продавец, внушительных габаритов дама лет пятидесяти, представившаяся Еленой. В запале она достаёт из внутреннего кармана мятую бумажку размером с квитанцию по квартплате и быстро машет ею перед моим носом. – Вот это мне дали в лесничестве Подмосковья, все ветки я покупала у них, по закону. Печать видите? Она настоящая.

Увидеть что-либо при скорости её движений проблематично, тем более невозможно разобрать, что именно на бумаге написано. А в руки мне её Елена не даёт: закончив манипуляции, быстро прячет «сокровище» в карман.

– Вообще на этих ветках много не заработаешь, тысяч пятнадцать, не больше, – вздыхает она. – А сколько нервов себе потреплешь! Полицейские гоняют, раза по три в день приходится отсюда убегать и ждать, когда они уйдут.

Раньше, когда был жив её муж, Елена торговала с ним ёлками на базарах. Она открыла мне несколько секретов «ёлочного бизнеса».

– По правилам высоту ёлки надо мерить не по верхушке, а по последней ветке. Не каждый покупатель об этом знает, вот продавцы и не теряются. А если дерево дорогое, то прибыль выходит очень хорошей, – говорит она.

Другой нюанс – отнюдь не все деревья сохранят красоту до новогодней ночи. Сруб­ленные задолго до праздников, они рискуют серьёзно осыпаться к торжеству. Проверить «свежесть» хвойной, по словам Елены, несложно – достаточно её резко встряхнуть и посмотреть, будут ли падать иголки. Но если в первые дни продаж делать это торговцы милостиво разрешают, то ближе к концу «сезона» такая просьба может встретить решительный отпор.

В поисках утраченных сантиметров

– Ты представляешь, что от такой ёлки останется, если каждый её встряхнёт? – говорит Елена. – Потому 30 и 31 декабря многие продавцы нарочно повышают стоимость упаковки, чтобы доставать дерево из сетки покупателям было невыгодно. Ещё тут главное – до темноты дотянуть. Вечером зелёный цвет игл от желтоватого отличить невозможно.В десять вечера поток покупателей иссяк окончательно. Казалось бы, можно вздохнуть спокойно, но тут в рядах моих коллег намечается паника: вместе с выручкой за день, – а она составила без малого четыреста тысяч, – им нужно сдать посланцу конторы отчёт, в котором указаны количество проданных деревьев, их порода и высота.

– Ты понимаешь, что мы попали тысяч на десять из-за того, что ты предложил эту таблицу по-новому вести? У долбаных датских елей не хватает 250 сантиметров. Что теперь делать? – горячится Сергей. Вова вымученно оправдывается.

А мне с «контролёром» встречаться ни к чему, советуют «коллеги». Я с облегчением ретируюсь – домой, греться…

Кстати

Официальные ёлочные базары должны работать по строгим правилам: огороженная площадка, хорошее освещение и красочное оформление, наличие документов на деревья, чеков, упаковочного материала и спецлинейки для измерения ёлок. А по требованию покупателя продавец обязан предъявить книгу жалоб и предложений. Чтобы убедиться, что ель не браконьерская, специалисты советуют осмотреть срез ствола – он должен быть ровным. Штраф за самовольную вырубку ёлки в Москве согласно законодательству может составить от 200 тысяч до двух миллионов рублей.

Сотрудникам МВД разрешено останавливать пешеходов и автомобилистов с ёлками и проверять товарные чеки. За одну ёлку сомнительного происхождения физическим лицам придётся заплатить штраф в размере до пяти тысяч, юридическим – до 300 тысяч рублей.

Мнения

Александр Агеев

первый заместитель председателя Комитета Государственной Думы по конституционному законодательству и государственному строительству:

«Уже несколько лет в моём рабочем кабинете стоит небольшая живая ёлка в горшке. В преддверии новогодних праздников мы с коллегами её украшаем, и она заменяет нам срубленное или искусственное дерево. А дома мы наряжаем ёлку искусственную: дети объявили, что им жалко деревья, которые «убивают» ради нескольких праздничных дней. В этом году мы нарядили дерево 1 декабря. Знакомые, конечно, удивлялись, зачем так рано. Но новогодняя ёлка ведь всегда ассоциируется с праздником, мы и решили: пусть праздник в нашем доме наступит пораньше и продлится подольше».