Владимир Бурматов: чем острее дискуссии, тем выше качество принимаемых законов

Депутат и один из руководителей партии конституционного большинства в Госдуме рассказал «Парламентской газете», как явка на заседания Госдумы связана с качеством принимаемых законов и как могут повлиять на парламентариев их избиратели.

Владимир Бурматов вошёл в большую политику из системы образования, став в 2011 году одним из самых молодых  депутатов Госдумы.  Его парламентскую деятельность оценили и граждане, вновь избрав, причём по одномандатному округу, депутатом. И партия – назначив руководителем Центрального исполнительного комитета «Единой России». 

– Владимир Владимирович, как вы будете успевать сочетать работу главы ЦИК «Единой России» и депутата Госдумы? Будете метаться между залом заседаний Госдумы и кабинетом в партии?

– В Госдуме прежнего созыва я так же занимался и партийной работой, и  депутатской – был первым зампредом Комитета по образованию и одновременно руководил одним из Межрегиональных координационных советов партии, курировал крупный партпроект. Ко всему прочему, тогда ещё и кафедрой в университете руководил, преподавал. В сутках целых 24 часа, и этого времени при желании хватит на всё. Так что заседания палаты, если вы про это спрашиваете, прогуливать не собираюсь. Да и раньше этого не делал. Как я мог пропустить заседание, о чём я буду с людьми потом в своём избирательном округе разговаривать?

– И всё-таки не слишком ли жёсткая мера – радикальный запрет на голосование по доверенности в Госдуме 7-го созыва?

– Во время избирательной кампании у меня, как и у многих моих коллег, было больше тысячи встреч с гражданами. И практически на каждой говорили: мы по телевизору видим, как вы нажимаете на свою кнопку и ещё на кнопку соседа. Почему?  Я отвечал: потому что коллега оставил мне доверенность. С точки зрения граждан, это было хоть и законно, но как-то неправильно, ведь люди выбирали депутата не для того, чтобы он свой голос передал другому. Так что запрет на голосование по доверенности  мы – я говорю «мы», потому что, во-первых, это инициатива «Единой России», а, во-вторых,  в этом созыве я как член Комитета по Регламенту голосовал за новые нормы – был поддержан не просто так.  По большому счёту он даже не связан с дисциплиной или красивой картинкой полного зала в телевизоре. Запрет на передачу голоса – это в первую очередь  качество проработки законопроектов и качество принимаемых законов Государственной Думой. Потому что когда приходит представитель Правительства, докладывает по федеральным программам для Дальнего Востока, а в зале нет ни одного депутата-дальневосточника, о чём можно говорить? А вот как проходят заседания в этом созыве: из 450 депутатов  10 отсутствующих по болезни, остальные на местах, за день мы рассматриваем не 100 законопроектов, а несколько десятков, как положено, потому что задаются вопросы, идёт обсуждение, дискуссии, политические выступления, заявления. Допускаю, что кому-то это не нравится, к парикмахеру срочно надо или на отбеливание зубов... Ну придётся сходить в воскресенье.

– Практически сразу после первого заседания Госдумы нового созыва Вячеслав Володин сказал, что законопроекты, которые готовятся к внесению в палату, должны проходить предварительную экспертную оценку во фракциях, чтобы отсечь заведомо непроходные, популистские инициативы. Неужели их так много?

– Популистские инициативы всегда были и будут. Они изобретаются, как правило, оппозиционными депутатами для того, чтобы их внести, а не для того, чтобы принимать. Некоторые носят чудаческий характер и необходимы авторам для привлечения к своей персоне внимания средств массовой информации. Другие – и это гораздо серьёзнее – популистские с точки зрения того, что на них можно потратить весь бюджет Российской Федерации, причём его всё равно не хватит, чтобы всё написанное выполнить. Мы это проходили в конце 90-х годов, тогда крупнейшая фракция в Госдуме была у оппозиции. Напринимали массу подобных законов, как будто соревновались в этой удали, естественно, нереализуемых.  В итоге социальные обязательства в пять раз превышали общий объём бюджета Российской Федерации. Это, с моей точки зрения, явно не парламентаризм, а что-то другое, потому что задача депутатов –  найти наилучшее решение из возможных, а не когда ты просто всё, что взбрело в голову, кладёшь на бумагу. Что однозначно мы увидим и уже сейчас наблюдаем в Госдуме – это парламентские слушания. Уже прошли слушания проекта бюджета, сейчас мы ждём парламентских слушаний по законопроекту, посвящённому садоводам, а это десятки миллионов наших граждан, и так далее. Это очень правильный формат обсуждения законопроектов. Второй формат – нулевые чтения, когда документ до того, как его будут обсуждать в профильном комитете, предварительно рассматривается экспертами. Третий  –  «круглые столы», ещё до нулевых чтений, на которых можно выяснить ошибки, неточности, шероховатости законопроектов, привлечь, например, общественников, учёных, академические круги. Кроме того, недавно мы запустили по партийной линии обсуждение законодательных инициатив с регионами. Так что настоящая депутатская работа довольная сложная и, конечно, совсем не популистская.

– Как показали парламентские слушания, проект  трёхлетнего бюджета – серьёзный компромиссный документ. Как вы представляете себе  его обсуждение с гражданами? Насколько реально объяснить людям, почему на что-то выделяется денег больше, а на  что-то меньше?

– Идти с гигантским документом на сотнях страниц во дворы никто не собирается. Но говорить с людьми о том, что после принятия бюджета реально повлияет на их жизнь, необходимо. Причём так, чтобы человек, не являясь специалистом, мог во всём разобраться.  А вот экспертные обсуждения в регионах – это другое. У нас там есть люди, которые в бюджете понимают очень хорошо, например депутаты законодательных собраний и городских дум административных центров, и к ним мы идём на этой неделе. Они знают потребности своей территории с учётом и ресурсов, и экономического положения, и промышленного развития, и торговых контактов, и их знания нам при обсуждении бюджета необходимы.

– Какие моменты могут вызвать наиболее жаркие дискуссии в Государственной Думе?

– Жёстко спорят по поводу бюджета всегда. При этом наша партия хочет сделать его обсуждение более открытым, как, кстати, и вообще все законотворческие процессы, более широким и при этом профессиональным.

– Сейчас идёт региональная неделя – депутаты Госдумы должны были разъехаться по округам. В Думе появились одномандатники. Станут ли они работать «на земле» по-другому?

– Во-первых, важно, что все депутаты поехали в свои регионы сейчас, а не ближе к выборам. Положа руку на сердце некоторые депутаты не появлялись в регионах почти никогда. Во всяком случае, у себя в Челябинской области, когда я приезжал не просто в какое-то отдалённое село, а часто даже в административный центр сельского района и спрашивал, был ли у них кто-то из депутатов Госдумы, например от оппозиционных фракций, слышал ответ: нет. Конечно, чтобы депутаты доехали до регионов не самоцель. У нас есть о чём поговорить сейчас с людьми. В первую очередь, конечно, бюджет, второй вопрос – начало работы Государственной Думы и социальные законопроекты, которые мы  предлагаем. Основной и наиболее значимый – доиндексация пенсий, на которой мы настояли. Выплата в 5 тысяч рублей пенсионерам, в том числе и работающим, – тот наказ, который «Единая Россия» получила в ходе избирательной кампании. И теперь мы  отчитываемся о выполнении этого наказа –  договорились с Правительством, прошло первое чтение, готовимся вносить поправки, чтобы принять этот закон и так далее. В течение  региональной недели федеральные законодатели  будут общаться с однопартийцами в законодательных собраниях, в думе административного центра, пойдут встречаться с муниципальными депутатами, общаться с партийным активом региона, общественниками и с вашими коллегами-журналистами, станут проводить приёмы граждан. 

Кстати, на любое из этих мероприятий могут прийти журналисты, задать вопрос, поднять проблему – мы видим в журналистах наших помощников, которые глубоко погружены в региональную тематику. И если пишут о социальных проблемах, если разоблачают каких-нибудь нерадивых застройщиков, борются с бесчинством управляющих компаний, пусть приходят к нам. Вообще в ходе избирательной кампании мы сформировали очень плотную коммуникацию между нашими кандидатами и гражданами. Поэтому основная идея не потерять этой драгоценной для нас связи. Мы стараемся не отдаляться от людей, жить их проблемами и решать эти проблемы.

– Когда «Единая Россия» шла к этому впечатляющему успеху на выборах в Госдуму, вы отдавали себе отчёт, какая ответственность будет ложиться на партию, у которой конституционное большинство, в преддверии сложных в экономике и в финансовом секторе страны лет? Непростые годы ведь на дворе.

– «Единая Россия» – это партия президента, и мы шли на выборы реализовывать курс Президента РФ. Это самая высокая ответственность, которая в принципе может быть. И назовите мне хоть один лёгкий год за все 15 лет существования партии?  Мы же помним, что, например, когда президент пришёл на свою должность и «Единая Россия» только появилась как партия, у нас весь бюджет страны был меньше, чем сейчас мы тратим только на одно образование. Мы помним, что тогда было с пенсиями и пособиями – их не платили. Я хорошо, выросший в семье двух учителей, знаю, что в конце 90-х было в небольших городках с учительскими зарплатами – их в принципе не платили. Мы помним, что тогда было с целостностью нашего государства – мы воевали с собственным субъектом Федерации. И поэтому давайте уж всё-таки скажем: партия последовательно реализует курс президента, и тот успех на выборах, про который вы говорите, – это успех и показатель доверия со стороны людей к курсу президента. И наша ответственность – это курс реализовать так, чтобы не было стыдно ни перед избирателями, ни перед президентом.

– Почти 100% законопроектов, автором которых вы стали в предыдущем созыве, и приняты, и подписаны, и вступили в силу. А есть то, что не удалось принять?

– Есть. Например, законопроект о полном запрете алкоэнергетиков на федеральном уровне, который был уже принят в ряде регионов, но при этом не работает. Мы хотели его  принять ещё в прошлом созыве, но… Я занимался этим вопросом, находясь в комитете образования, потому что всё это продаётся в непосредственной близости от школ, часто в нарушение всех требований и прямых норм законодательства, то есть идёт нелегальная продажа, и основная аудитория, которой осуществляется сбыт, которой адресована вся эта гадость, – это школьники, причём зачастую младшие школьники. Это дёшево, это «вставляет» быстро. Пока не приняли. 

Кстати, эта проблема – доступности всей вот этой околоалкогольной дряни ширится, и новая настоящая эпидемия в регионах – автоматы по продаже всевозможных настоек боярышника и так далее. И самое страшное, что это абсолютно законно, к сожалению. Его даже на законных основаниях демонтировать нельзя, потому что они продают лосьон для протирки чего-то там, хоть кожи, хоть обуви, хоть автостекол с надписью типа «не для употребления живыми организмами». Но употребляют это люди. Я думаю, что нам придётся и здесь смотреть поправки в закон. А в целом оценка пакета законопроектов нынешней Государственной Думы показала: за сопоставимый период он примерно в два раза объёмнее, чем портфель законопроектов предыдущей Государственной Думы. Поэтому работы у нас будет много. Моя работа сейчас в Комитете по Регламенту, там сейчас рассматриваются решения, призванные повысить качество обсуждения принимаемых законопроектов и дисциплину. И пока всё говорит о том, что это происходит успешно.

– Вы – активный пользователь социальных сетей. Я посмотрел, в «Твиттере» у вас больше 200 тысяч подписчиков, в других соцсетях также. На посту руководителя ЦИК «Единой России» будете продолжать такую активную жизнь в социальных сетях или уже статус не позволяет «твитеть»?

– Честно говоря, я своих подписчиков по головам не считал. Для меня функция всех этих соцсетей одна – это моя интернет-приёмная, то есть обращение туда рассматривается моими помощниками точно так же, как если бы человек пришёл ко мне на приём или написал письменный запрос. Это очень удобно, потому что сейчас уже не только молодёжь, но и пенсионеры, люди в возрасте пользуются этим. Есть даже постоянные читатели, которые мне постоянно пишут из регионов о каких-то проблемах, которые возникают. Вы знаете, что я занимался целым рядом вопросов, связанных с образованием, и соцсети были одним из основных канал получения информации по злоупотреблениям в сфере образования. Вспомните, сколько раз мы вмешивались в  ситуацию с невыплатой зарплат учителям? Я прокуратуру в Забайкалье присылал то ли четыре, то ли пять раз, когда там зарплату не платили. Откуда узнавал? Оттуда и узнавал, люди обращались. И у нас сложилась такая практика, что, когда вопрос положительно решался, мне присылали какие-то подтверждения того, что всё нормально – что отменили поборы, которые вводили, что платные продлёнки, которые должны были быть бесплатными, отменили. И много, много таких историй.

– А если завтра всех чиновников обяжут уйти из соцсетей?

– Я же не чиновник. За меня проголосовали 87 694 человека, я буду там, где будут эти люди. Если им удобно обращаться ко мне в том числе так, через соцсети, я буду и отвечать им там же. Сейчас на приём, который я проводил в рамках региональной недели, ко мне записалось 97 человек, я даже не успел всех принять лично. В день мои помощники иногда обрабатывают до 150 депутатских запросов по тем обращениям, которые идут. У нас было четыре общественных приёмных в регионе, мы сделали девять, ещё и с мобильными приёмными, потому что надо доехать и до отдалённых сёл… При этом почти каждый приём начинается с того, что приходят люди с предыдущего приёма и рассказывают о том, что их проблемы успешно решены. И я этим больше всего дорожу, потому что это как раз и есть свидетельство того, что мы занимаемся чем-то правильным.