Спецгруппа «Баргузин» Артура Мурзаханова

СПАСИБО СЕМЬЕ И МАТУШКЕ-ПРИРОДЕ

Артуру Мурзаханову повезло родиться в глухой таежной деревне Ашеваны Омской области. Простая татарская семья, но с громкой княжеской фамилией. Мурза в переводе с тюрского — «принц», а хан — «правитель». Так вот, мама знатного правителя заведовала фельдшерско-акушерским пунктом.

О главе семейства стоит сказать особо. Рахим-жан — отец «аристократической» семьи — с малых лет познал немалую нужду. Потеряв в детстве ногу, он всю жизнь доказывал себе и людям свою нужность и полезность. Был охотником-промысловиком, работал монтажником-высотником, водолазом уходил под воду, выучился на радиста… Короче говоря, у Артура всегда был перед глазами родной и близкий пример для подражания.

Меня спросят, что хорошего появиться на свет в сибирской глухомани? Это к вопросу о жизненных университетах. Просто первой книгой для Артура стали заповедные места малой родины. С детства он начал постигать азбуку родной природы. Следы зверей, гнезда птиц, работа воды и ветра вызывали неподдельный интерес у подростка. Он учился читать живую книгу лесов и рек, восторгался их неповторимой красотой. Для некоторых его сверстников тайга как тайга, озеро и есть озеро, птичий гомон — ничего особенного. Ровно всё это же для Артура — бирюзово-зеленое море тайги, озерное зеркало небесной синевы, завораживающая симфония в исполнении птичьего хора!

А еще ему до слез было обидно встречать в этой мудрой книге жизни загаженные человеком страницы: вырубленные деревья, мусорные свалки, покалеченное зверье. Короче говоря, природа и семья заложили тот морально-нравственный фундамент неординарной личности, который и сыграл свою роль в формировании характера Мурзаханова- младшего. Характера — ершистого и твердого, как сибирский кедр.

- Отец очень хотел, чтобы я стал военным, — рассказывает Артур. — Поэтому после восьмого класса я поступил в Свердловское суворовское училище. Поступить-то поступил, а мысли были крамольные — мечтал о профессии охотоведа. Так затянула меня матушка-природа. Короче, бросил я суворовское училище. Зная суровый нрав отца, не спешил показываться ему на глаза. Полгода прятался у тетки. Не мытьем так катаньем отец все-таки переубедил меня. Однажды в гости к нам, как бы случайно, заглянули местный военком и охотовед. Военком рассказывал, как хорошо быть военным, а охотовед — как плохо быть охотоведом.

ЗАПОВЕДНЫЙ СПЕЦНАЗ В ДЕЙСТВИИ

Природоохранный стаж Артура Мурзаханова начался в Прибайкальском национальном парке на острове Ольхон. С первого взгляда он влюбился в местную природу: изумрудные ковры разнотравья, вековые лиственницы и сосны, гордые скалистые утесы и нежно-золотистые песчаные дюны. Беда заключалась только в том, что в 90-е годы рыночного безвластия проблемы на берегах священного озера Байкал стали нарастать с ужасающей быстротой. По вине «человека неразумного» с острова, окутанного множеством древних легенд и мифов, исчезали редкие виды растений, птиц и животных. «Украшениями» заповедной земли становились незаконно построенные халупы, стада диких автотуристов и горы мусора.

- Спасение уникального ландшафта, памятников древней истории потребовало от руководства неординарных мер, — воспоминает Артур. — У нас был умница директор Юрий Юрьевич Захаров. Для наведения порядка на территории национального парка он сформировал из бывших военных оперативную группу. Ребята, прошедшие Чечню, бывшие собровцы, стали оказывать немалую помощь правоохранительным органам в борьбе со злостными нарушителями.

Если кто помнит, в советские времена многие города и веси украшал плакат «Счастье — в борьбе! К. Маркс». Это цитата из анкеты-исповеди 47-летнего классика политэкономии. Эту же анкету я попросил заполнить 51-летнего Артура Мурзаханова. Скажу сразу, счастья от борьбы мой герой не испытывает. Но вот в строке «Ваше любимое изречение» он написал: «На войне как на войне». И это как нельзя лучше характеризует его личность.

Два года назад в трудовой книжке Артура Мурзаханова появилась новая запись — старший государственный инспектор ФГБУ «Заповедное Подлеморье». Несмотря на статус особо охраняемой природной территории, экологические беды не обошли стороной эти чудные места. Особо беспредельничали на Байкале браконьеры.

- Здесь немало уникальных мест. Например, Чивыркуйский залив, — рассказывает он. — Практически восемь месяцев в году, с небольшими перерывами, в заливе нерестятся ценные виды рыб — хариус, омуль, сиг. Представляете, какое раздолье для вольных промысловиков! Наши «пациенты», как я их называю, многие годы чувствовали себя здесь хозяевами жизни. Особо предприимчивые «бизнесмены» благодаря криминальному промыслу, который стал едва ли не промышленным, получали немалые барыши. Вот и была поставлена передо мной задача — навести в «Заповедном Подлеморье» порядок. Объявлением войны браконьерам всех мастей стало создание «заповедного спецназа». Именно так нашу оперативную группу позднее окрестил ваш брат-журналист.

Дело в том, что из 30 кандидатов в свою группу Артур Мурзаханов отобрал четверых бывших спецназовцев. При этом он сразу назвал главный критерий отбора кандидатов — любовь к природе. И добавил: «Это так же, как любовь к женщине. Если ты любишь свою женщину, ты всегда ее будешь защищать. То же самое и с природой».

О погонях, засадах и ночных рейдах природоохранной пятерки во главе с командиром можно писать отдельную историю. Вначале «рыболовная каморра» пыталась подкупить инспекторов — не получилось. Тогда пустили в ход угрозы. Было всё — наезды братков, угрозы оружием, протараненные лодки, нападения на кордон. Но и эти попытки приручить «Баргузин» потерпели неудачу. Начали действовать более изощренно — от лица якобы общественности посыпались письма в СМИ, жалобы в прокуратуру. Апофеозом войны браконьеров с оперативниками стал сельский сход, организованный горсткой особо активных «пациентов» Мурзаханова.

- Выступавшие по бумажкам люди потребовали расформировать нашу группу, — вспоминает тот день Артур. — И это во время нереста омуля. Обратился тогда к ним с пламенной речью: «Мужики, я родился в глухой таежной деревне. Там до сих пор жители соблюдают неписаные законы. Даже во время нереста сорной рыбы никто не выходит на воду. Неужели вы готовы собственными руками гробить богатство Байкала, уничтожать наше будущее?!» Местный люд в большинстве своем прислушался к моему призыву. А вот с хорошо оснащенными преступными группами мы продолжаем воевать. Свою роль в наведении порядка в «Заповедном Подлеморье» сыграло взаимодействие нашей группы с местными правоохранителями. Честно скажу, в первый год работы мы не водили особой дружбы с рыбоохраной, полицией. Теперь держим постоянный контакт и с полицией, и с прокуратурой. Особенно в нерестовый период.

Как пишут теперь в отчетах: опергруппа «Баргузин» свела незаконный вылов рыбы к минимуму. Что это значит? За полтора года работы заведено 26 уголовных дел, составлено 106 административных протоколов, 52 определения, изъято более 60 километров сетей и 6 тонн рыбы.

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

После совещания в Минприроды мне удалось переговорить и с директором «Заповедного Подлеморья» Михаилом Овдиным.

- Михаил Евгеньевич, а вы в курсе, что «криминальная общественность» предлагала Артуру вашу должность, если он сбавит обороты?

- Знаю, сулили ему полцарства. Только не подумали о характере и принципиальности этого человека.

- Вам не надоело отбиваться от жалоб на Мурзаханова и его группу? Может, найти сотрудников поспокойнее?

- Что вы такое говорите! Благодаря их работе я сегодня сидел рядом с министром, а наш опыт востребован в масштабах страны.

- На войне как на войне?

- Ныне браконьер — не голодный человек, который ловит рыбу на прокорм семьи. Это хорошо организованные группы, имеющие связи во властных структурах. С теми, кто уродует природу, мы и дальше будем говорить языком силы Закона…