Потсдам — консенсус победителей

Принятые ими решения во многом определяют со­временную архитектуру международных отноше­ний, хотя с распадом СССР в этой конструкции появились трещины. Очень важно оценить те события с позиций сегодняшнего дня, когда раскрылись архивы и за­говорили свидетели.

 

Это была последняя конференция «Большой тройки», явившаяся переходом от военного сотрудничества к по­следующей конфронтации. Соединенные Штаты вместо умершего в апреле 1945 года Ф. Рузвельта представлял пре­зидент Г. Трумэн. А У. Черчилля в ходе переговоров сменил победивший на парламентских выборах лейборист К. Эттли.

 

Атмосфера переговоров, как видно из донесений и вос­поминаний советских дипломатов, в отличие от Тегерана и Ялты стала жестче и суше. И неудивительно. В апреле бри­танский премьер уже дал военным распоряжение прора­ботать план совместного с США нападения на СССР, чтобы изгнать его из Европы, а американцы за сутки до встречи испытали первую в мире атомную бомбу. Черчилль с удов­летворением воспринял новость, отметив, что теперь у За­пада есть средство для восстановления соотношения сил с Россией. Сталин никак не прореагировал на сообщение о бомбе, что даже вызвало у членов американской деле­гации предположение о непонимании им смысла события.

 

Каждый из представителей «тройки» имел свои зада­чи и свой горизонт возможностей. Выработка решений требовала компромиссов. Очень важным был вопрос о Германии. Сталин настаивал на сохранении ее единой. Был решен вопрос о передаче СССР Кенигсберга как не­замерзающего порта и прилегающего района. Сталин согласился ограничиться получением репараций лишь с советской зоны оккупации. Это был шаг навстречу союзникам. В свою очередь, они приняли предложе­ние о приходе к власти в Польше дружественного Мо­скве правительства, а не эмигрантского, находящегося в Лондоне. Советская сторона настояла на установле­нии дипломатических отношений с Венгрией, Румыни­ей, Болгарией, Финляндией еще до подписания с ними мирных договоров. Трумэн, считавший, что с СССР со­трудничать нельзя, проявлял договороспособность по причине острой нужды в участии Советского Союза в войне с Японией. Из американских документов известно, что возможные потери США в случае противостояния японской армии один на один оценивались в миллион че­ловек.

 

Прологом к Потсдамской конференции стал знамени­тый визит Вячеслава Молотова в Вашингтон в 1942 году. Там он договорился с Рузвельтом о том, что США и Вели­кобритания не будут буквально трактовать принятую ими еще в августе 1941 года, когда немцы находились под Смо­ленском и Киевом, «Атлантическую хартию» (проект ново­го мироустройства), которую Сталин считал направлен­ной против интересов СССР. В ней впервые упоминается концепция «трех полицейских», в окончательном варианте закрепленная на конференции в Тегеране как концепция четырех.

 

Победа в войне ознаменовала рост авторитета Совет­ского Союза в мире, что позволило ему начать выстраи­вать свою сферу влияния. Напомним, что в середине 30-х годов наша страна была «сама по себе». Для других побе­дителей — Великобритании и Франции период после 45-го года стал периодом развала их империй. Распад СССР в 1991 году привел к тому, что биполярная мировая система сменилась на однополярную. Но ялтинско-потсдамский порядок до сих пор сохраняется в трех основных его прин­ципах: формально ведущая роль ООН в международных отношениях, право вето постоянных членов его Совбеза и ракетно-ядерный паритет РФ и США.

 

Очень часто об Антигитлеровской коалиции мы но­стальгически судим по фильмам «Встреча на Эльбе» и «Нормандия — Неман», где братаются и задушевно поют: «В небесах мы летали одних». Утвердившееся в обществен­ном сознании представление о тогдашнем военном пар­тнерстве как союзничестве трех народов — упрощение и своего рода мифология, считает заведующий научным сек­тором Российского военно-исторического общества Юрий Никифоров. Идеализация в советские времена этого со­трудничества застилала его всегдашний формат 2 плюс 1. Существовал военный советско-британский союзный до­говор, тогда как с США нас связывали лишь общая Декла­рация Объединенных Наций (26 государств) и соглашение по ленд-лизу.

 

Вся история ХХ века ознаменовалась для Соединенных Штатов движением к имперству. Вклад в него внесла и Вторая мировая война. Американцы воспользовались пло­дами победы, сменив, в частности, Британскую империю в прежних регионах ее доминирования, утвердив свои по­зиции в Европе, откуда они в отличие от их поведения после Первой мировой войны не ушли. Гегемонистские притязания выразились даже в таком наглом, по мнению самих американских историков, предложении Трумэна, как передача под юрисдикцию международных структур судоходства по Дунаю. Что означало бы лишить придунайские государства права суверенитета в сфере речных перевозок.

 

Имперские амбиции и определяли неизбежность холод­ной войны, которая началась не с фултонской речи Чер­чилля, а гораздо раньше. Наличие глубинной ненависти к Сталину западных лидеров американские публицисты сегодня не скрывают. Причины просты — Советский Союз являлся альтернативой западной модели развития и пре­пятствием на пути к мировой гегемонии США.

 

Первый шаг к процессу глобализации Соединенные Штаты сделали еще в 1934 году, приняв закон о торговле на основе взаимности. В послании к Конгрессу 1940 года Ф. Рузвельт заявил, что Америка призвана взять на себя лидирующую роль в момент заключения мира. Тогда же возникла идея «большого пространства» как принципи­альный момент программы послевоенного переустрой­ства планеты. Второй ее тезис ставил благосостояние и безопасность США в зависимость от отсутствия на Евра­зийском континенте враждебной державы, способной бла­годаря захваченным ресурсам бросить им вызов. Предпо­лагалось, что вермахт сомнет Красную Армию и дойдет до Урала, поэтому шла речь о выстраивании негерманско­го пространства вокруг оккупированной Европы в целях противостояния режиму Гитлера.

 

После Сталинграда и Курска стало ясно: никуда не деться от того, что Советский Союз в недалеком будущем станет фактором нового мирового порядка, а значит, при­дется учитывать его мнение. И все же послевоенная ар­хитектура планеты формировалась во многом именно по американским рецептам. Элита Америки убеждена в мо­ральном превосходстве США над другими странами. Ска­зал же еще президент Джеймс Мэдисон: что бы ни сдела­ли США, количество добра в мире увеличивается. В схеме «четырех полицейских» Вашингтон видел своего соратника Чан Кайши. Он должен был отвечать за Китай и Восточ­ную Азию, СССР — за самого себя, Великобритания — за Европу и свою империю, а квартальным надзирателем над ними будут США. По предложению Москвы в четверку включили Францию как противовес англосаксам. Концеп­ция «4 полицейских» институциализировалась в создании ООН. В пятерку постоянных членов ее Совбеза включили Китайскую Республику (Тайвань), лишь в 1971 году заме­ненную Китайской Народной Республикой, а площадкой для выпускания пара стала Генассамблея ООН.

 

В число американских рецептов вошел и постулат о необходимости экономически связать участников нового порядка, с тем чтобы выступать против него было невыгодно. Отсюда главные идеи - реструктуризация мировой экономики, уничтожение бывших индустриальных центров и создание новых, предложение миру доллара в качестве общей валюты на основе Бреттон-Вуда.

 

Не Советский Союз подрывал «ялтинский дух консенсуса». Даже с охлаждением отношений в период с 1949 по 1954 год советская дипломатия очень активно работала над созданием системы коллективной безопасности в Европе с участием США. И лишь в 1955 году после заключения Парижских соглашений, предусматривавших ремилитаризацию Западной Германии, был подписан Варшавский договор, носивший оборонительный характер.

 

Известный российско-американский политолог, частый гость отечественных телеканалов и радиостанций убеждает нас в том, что Америка мало интересуется Россией. Это лукавство. Россия для США и сегодня важна, потому что ее самостоятельная позиция мешает окончательному построению американоцентричного мира. Вот откуда постоянно нарастающее массированное давление на Москву. Последний штрих - разговоры о трибунале по сбитому малайзийскому «боингу». Профессор кафедры внешней политики и международных отношений Дипломатической академии МИД РФ Сергей Большаков уверен, что он превратился бы в площадку для будущего суда над «путинским режимом».

 

Глобалисты из США не могут позволить, чтобы на Евразийском континенте сложился какой-то неконтролируемый ими блок, пусть даже Россия в нем будет младшим партнером Китая. Нападать на нашу страну Вашингтон не собирается, ему нужно лишь сменить команду в Кремле. Выход оппозиционеров в 2011 году на Болотную площадь западная аналитика расценила как показатель отсутствия монолитности российского общества и сигнал для Запада к действиям по свержению действующей власти. Что касается внимания к России, то интеллектуалы из Колумбийского университета уверяют, что, пока она остается ядерной державой, США никогда не потеряют к ней интереса. Поэтому независимо от того, кто конкретно находится в Белом доме, приоритеты Вашингтона неизменны.

 

Это демонтаж ядерного потенциала России и обеспечение невозможности его быстрого восстановления, а также ее раздел на мелкие государства, по мнению доцента кафедры международной безопасности факультета мировой политики МГУ имени М.В. Ломоносова Алексея Фененко. Так что об этом надо помнить и соответствующим образом выстраивать свою политику. Порожденные эпохой горбачевской перестройки иллюзии относительно отсутствия у России врагов вредны. Отстаивание себя перед различными видами угроз  — обычное состояние нашей страны, подчеркивает историк Юрий Никифоров: «Поэтому погружаться в потребительскую спячку опасно. Забыть об этом, значит, уже подготовить себя к тому, чтобы стать чьей-то едой». Главный урок Потсдама: чтобы с тобой договаривались, надо быть сильным. Слабые идут на удобрение Истории.