Народные артисты СССР сразу становились народными героями…

Выдающийся русский танцовщик, премьер Большого театра, балетмейстер, хореограф, театральный режиссер и педагог, бессменный художественный руководитель созданного им театра «Русский балет» Вячеслав Гордеев упорно и целеустремленно шел к своему званию — народный артист СССР…

Начал свое восхождение к вы­соким творческим достиже­ниям он еще в годы учебы, когда его родное Московское хо­реографическое училище гастро­лировало в Париже и Лондоне. Во французской столице его назвали любимцем, в английской окрестили «золотым мальчиком». Приглаше­ние юного артиста в Большой театр поэтому ни для кого не стало не­ожиданностью. Здесь ему довелось совершенствовать свое мастерство под руководством выдающихся пе­дагогов Алексея Варламова и Асафа Мессерера, а еще выпало счастье репетировать вместе с признан­ными звездами мирового балета Галиной Улановой и Мариной Се­меновой.

Но точкой отсчета своей звездной творческой биографии он считает тот день, когда его пригла­сил в свою постановку «Щелкун­чика» мэтр русского балета Юрий Григорович. Гордеев про­нес сквозь всю свою жизнь уважение и благодарность к Юрию Николае­вичу, которого называет своим учи­телем и который, будучи худруком балета Большого театра, доверил ему исполнение ведущих партий во многих своих постановках. Потом были блистательные победы на Всесоюзном и Международном кон­курсах балета, вместе с постоянной партнершей, а затем и супругой На­деждой Павловой он удостаивается званий лауреата премии Ленинско­го комсомола, заслуженного, на­родного артиста РСФСР и, наконец, народного артиста СССР.

Точкой отсчета своей звездной творческой биографии он считает тот день, когда его пригласил в свою постановку «Щелкунчика» мэтр русского балета Юрий Григорович»

- День — вряд ли, а вот год был 1984-й. Ситуация, как сейчас пом­ню, была несколько необычной. Мы с моей партнершей Надей Пав­ловой тогда пребывали в том воз­расте, который, по всем канонам, был, мягко говоря, юн для присуж­дения такого звания. И если кому-то из балетных артистов в этом смысле везло, то только в случае, если он добивался своим искус­ством чего-то неординарного, яр­кого. Такого, чего до него еще ни­кто не достигал.

К тому же бытовало в те вре­мена такое сравнение: если звание народного артиста республики приравнивалось к квартире, то на­родного СССР — к многокомнатной квартире. Скажу больше: в респу­бликах страны Советов народные артисты сразу становились народ­ными героями. О большем призна­нии твоих творческих заслуг меч­тать уже не приходилось.

Как бывший солист Большого театра скажу, что раньше он зани­мал особое положение в мире. Его по праву считали лучшим, первым, флагманом. И во всем этом не было преувеличений. ГАБТ — это уникаль­ный институт — таким количеством артистов уникального творческого дарования не мог тогда похвастать ни один театр мира. Конечно, соз­давались заметные постановки и в Мариинке, и в лондонской Коро­левской опере, но русская классика традиционно была представлена грандиозными постановками толь­ко у нас, ими по праву гордилась страна. Помните: «И даже в области балета мы впереди планеты всей…»

Так вот о том, как я об этом узнал. Театр гастролировал в Ин­дии. Помню, я там танцевал «Шопениану», сцены из «Жизели», «Дон Кихота». После одного из наших выступлений посол СССР в Дели вдруг приглашает всех артистов на торжественный прием в посольство. Среди почетных гостей — руковод­ство труппы, высокопоставленные индийские политические и обще­ственные деятели, журналисты. Все заинтригованы: по какому случаю? Когда собрались, интрига разряди­лась: посол объявил, что поводом для приема стало знаменательное событие — из Москвы пришла теле­грамма: «Надежде Павловой и Вя­чеславу Гордееву присуждены зва­ния народных артистов СССР».

Надя в свои 28 лет в одночасье стала тогда одной из самых молодых народных артисток. По-моему, в то время в более молодом возрасте -27 лет — была удостоена этого зва­ния оперная певица Бэла Руденко.

- Как восприняли эту ошелом­ляющую новость ваши коллеги по труппе?

- Откровенно скажу: у многих после слов посла лица как-то вы­тянулись. Ведь это звание тогда бы­ло в особом почете по сравнению с тем, как оно оценивается нынче. Автоматически появлялся статус, который достаточно серьезно влиял на твое положение в обществе. Это отражалось и на зарплате, и на раз­личных привилегиях.

Тогда я впервые, наверное, ощу­тил справедливость бытовавшей не только в нашем театре шутки: «Со­ветский артист радуется, когда ему дают звание, но по-настоящему он счастлив тогда, когда звание не дают другому». Не надо удивляться тому, что в каждом творческом коллекти­ве, в том числе и в Большом театре, всегда считалось, что кому-то, ко­нечно, и надо давать звание, но есть такие, которым уж точно не надо. Те и без того многое имеют: во-первых, без конца мотаются по гастролям, во-вторых, немало денег получают да к тому же еще и слишком молоды.

- Это звание ведь еще и нема­лая ответственность…

- Без сомнения. Мало того что мы с Павловой его заслужили, до­бившись больших творческих успе­хов в мировом балетном искусстве. Я, например, до этого занял первое место в престижном международ­ном балетном конкурсе, а Надя за­воевала Гран-при. Да и расставшись потом, каждый из нас продолжал занимать высокие места в балетной иерархии. Наши имена делали пого­ду на афишах многих театров, нас стали узнавать на улицах столиц множества стран. Кстати, в Аме­рике после моего выступления там сама мадам Никсон подарила мне запонки. При всем этом я никогда не давал себе поблажки — в класс я приходил в 9 утра, за час до офи­циального начала урока. И так про­должалось на протяжении первых десяти лет моей балетной карьеры в Большом.

- Вы упомянули о льготах на­родных СССР. А какая у них была зарплата?

- У меня лично зарплата была одна из самых высоких.

- Какая, если не секрет?

- В Большом — предельная, 450 рублей. Такую получали еще толь­ко Майя Плисецкая, Владимир Ва­сильев с Катей Максимовой…

- Если говорить о сегодняш­нем дне, вы — народный артист государства, которого уже нет. Является ли для вас это нынче по­водом для гордости, особенно на фоне модных разговоров о том, что в СССР все было у нас плохо и гордиться нам нечем?

- Это порочная практика — бро­сать камень в прошлое родной страны. Во-первых, наше государ­ство было великим, ему было чем гордиться: достижениями и в науке, и в космосе, и в балете. Оборачи­ваясь на то время из сегодняшнего дня, могу с уверенностью утверж­дать, что статусно мое звание значительно выше звания «Народный артист РСФСР». Несмотря на то что СССР был больше России поч­ти в два раза, народных СССР было всегда значительно меньше народ­ных советских республик.

Пользуясь нынешней термино­логией, я бы назвал бы это звание раритетным. Его нельзя было по­лучить по блату, будучи чьим-то сыном или племянником, как по­рой мы наблюдаем сегодня. Мне, например, особо рассчитывать на помощь родных в этом смысле не приходилось — мои родители труди­лись на заводе и очень надеялись, что я стану военнослужащим, от­правив меня учиться в Суворовское училище.

Наблюдая за тем, как порой се­годня раздаются почетные звания и награды, хотел бы упрекнуть вла­сти. Мне, как бессменному в течение десятилетий руководителю «Русско­го балета», безумно трудно выдви­нуть на звание кого-либо из своих артистов, которому рукоплещет мир. Всегда найдутся у чиновников сотни причин для возврата документов.

- Вы среди народных артистов СССР, наверное, единственный, кто может похвастать дипломом жур­налиста. К тому же в свое время избрались в депутаты Московской областной думы. Откуда у вас такие разносторонние интересы?! Разве вам мало хлопот в своем театре?

- Работа в Думе принесла мне неоценимый опыт общения с представителями разных слоев населения, теми, с кем долгие годы творческой работы нас разделяла рампа. К тому же этот период совпал с моей достаточно тяжелой травмой ноги и операцией, и в полной мере отдаваться профессии я тогда не мог, но и сидеть сложа руки не умею. Я благодарен судьбе, бросающей меня из огня да в полымя. Такой своеобразный контрастный жизненный душ позволяет более полно ощущать свой истинный человеческий потенциал…