Могут ли музеи перейти в частные руки?

В России насчитывается свыше ста тысяч объектов культурного наследия. Сейчас активно обсуждается — надо ли привлекать бизнес для их сохранения или же только государство сможет оставить потомкам памятники в должном виде?

Состояние этих памятников очень разное. Есть те, что прекрасно сохранились, в их реставрацию вкладываются огромные деньги, туда ходят толпы экскурсантов. А есть те, которым до исчезновения — один шаг. Они лежат в руинах и ждут кого-то, кто их восстановит и явит миру их былую красоту и величие. Кто это будет — государство или частник, — сейчас активно обсуждается. В стране хватает как сторонников участия бизнеса в сохранении культурного наследия, так и противников, считающих, что только государство сможет оставить потомкам памятники в должном виде.

ОПАСЕНИЯ ЕСТЬ

Исторический опыт предоставляет аргументы обоим лагерям. В прошлом страны было немало случаев, когда частные лица не только отменно заботились о доставшихся им ценностях, но и создавали новые. А были иные случаи, когда только вмешательство государства спасало исторический объект от уничтожения.

Кстати, в этом году сразу несколько музейных жемчужин России — Павловск, Петергоф, Царское Село, Гатчина — отмечают столетние юбилеи. В 1918 году императорские резиденции вместе со своими прекрасными дворцами и парками превратились в музеи: 21 января нарком просвещения Луначарский подписал указ об их организации. А 28 марта — 100 лет назад — Совет народных комиссаров Петроградской трудовой коммуны издал декрет о национализации дворцово-парковых ансамблей Петергофа, Павловска, Царского Села (ныне Пушкин), Гатчины и Ораниенбаума (ныне Ломоносов) и создании на их базе музейных комплексов. И это спасло памятники. Уже в мае — июне 1918 года они были открыты для публики. После революции погибло множество уникальных дворцов, усадеб. Но государство сказало: стоп, так нельзя. И все последующие 70 лет именно оно заботилось об охране культурного наследия.

Теперь страна другая: в ней снова появился частный бизнес, и он проявляет интерес к памятникам. Тем более что законы позволяют их приватизировать, брать в аренду или получать в безвозмездное пользование. Тут же появились примеры того, как инвесторы перестраивали здания, чтобы разместить в них гостиницы или рестораны. А порой и вовсе сносили их, чтобы расчистить место под новое строительство.

В прошлом страны было немало случаев, когда частные лица не только отменно заботились о доставшихся им ценностях, но и создавали новые»

Беспокойство за судьбу архитектурных жемчужин и исторических мест сформулировалось в законопроекте, который внесли в Госдуму депутаты из Ингушетии: они предложили передавать объекты культурного наследия в частные руки только с согласия местных парламентов. По их мнению, это станет дополнительным препятствием на пути тех, кому не дорого культурное наследие.

«Может возникнуть вероятность, что объекты, имеющие уникальную ценность, могут попасть в руки недобросовестных организаций в рамках действующего законодательства, — объяснили свои мотивы ингушские народные избранники. — В последующем эти памятники могут стать объектами свободных рыночных отношений».

В общем, опасения есть. Но есть и тысячи гибнущих исторических мест, до которых у государства не доходят руки. Так есть ли выход?

БИЗНЕС БЕЗ ПРИБЫЛИ

Генеральный директор Государственного музея-заповедника «Петергоф» Елена Кальницкая в процветание памятников, переданных в частные руки, не верит. Во всяком случае, в нынешних условиях. «Я убеждена, что прибыль из памятника не извлечь, — вздохнула она. — Поэтому претендовать на владение им можно только в одном случае: если человек готов тратить деньги, чтобы сохранить культурное наследие».

Попыток в том же Петергофе было множество. Кальницкая, как и многие директора до нее, пыталась возродить Ропшинский дворец, некогда принадлежавший императорской семье. Именно здесь погиб Петр III. Это здание с парком, несмотря на то что входит в состав Всемирного наследия ЮНЕСКО, пребывает в руинах. Директор подумывала о чем-то вроде государственно-частного партнерства, но эксперты, приехавшие в Ропшу, пришли к выводу: прибыль там получать неоткуда, а без нее бизнесу делать нечего. Ни ресторан, ни гостиница в Ропше не будут пользоваться спросом. В итоге предложили создать там… дом престарелых.

«В районе Петергофа множество памятников, их можно было бы отдать в частные руки, но частный бизнес должен что-то от них получить, это должно окупаться, продолжила она свою мысль. — Это трудно: мало того, что расходы колоссальные, надо еще знать законы, использовать только лицензированных реставраторов. Поэтому передача в частные руки чаще всего оборачивается бедой: люди хватаются, а потом остаются одни, им никто не помогает. Что-то может измениться, но для этого придется изменять законодательство. Людей с деньгами, богатых корпораций немало, и они готовы помогать музеям. Но одно дело помогать и совсем другое — брать в собственность или аренду».

ГРАДОЗАЩИТНИКИ ПОМОГУТ

«По большому счету, памятнику не важно, кто им владеет, государство или частное лицо, — уверена директор Государственного музея-заповедника «Павловск» Вера Дементьева. — Законы одинаковые для всех, и ограничения одинаковые. Но нужен жесткий контроль — не только и не столько чиновничий, сколько общественный. Я думаю, мы спасем многие усадьбы, если передадим их в частные руки. Это не универсальный метод, но может сработать».

Она много лет возглавляла петербургский Комитет по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры. Так что изучала ситуацию и как чиновница, и как музейный работник. «Надо научиться жить с мыслью, что не все частные собственники грабители и бандиты, — говорит Вера Дементьева. — Государство никогда само не справится со всем реставрационным объемом. В Москве уже сделали аренду памятников за 1 рубль, пока частникам передано 20-30 объектов, но это уже хоть что-то!»

Сегодня в России ежедневно погибает один памятник, напомнила она, и каждую такую потерю невозможно оценить. Поэтому времени на раскачку у России нет: «Нам надо не топтаться на месте, нам надо перенимать весь имеющийся в мире опыт, привлекать Общество охраны памятников, градозащитников».

Директор Павловска напомнила также о духе и букве закона об объектах культурного наследия, в котором записана обязанность всех и каждого это наследие сохранять: «Сейчас это дело лишь кучки чиновников и кучки градозащитников — а этим должны заниматься все! Каждый шаг — технологии, проектирование, реставрация — должен делаться под контролем общественности».

Собственно, идея прозрачна: если будет эффективный контроль за сохранением памятников, то какая разница, кому они принадлежат? «А понять, какой памятник можно отдать в частные руки, а какой нельзя, несложно, — улыбнулась Вера Дементьева. — Нужно выяснить, не что инвестор собирается с ним сделать, а как. И если видно, что запланированная гостиница в это здание никак не вписывается, отдавать не нужно».

В Павловске уже есть хороший опыт: крепость Бип. Этот небольшой замок Павла I частный инвестор взял в аренду на 49 лет, провел колоссальный объем работ, сделал там отель и ресторан. «Я, честно говоря, не верила, что ему это удастся, думала, он плюнет, не выдержит, — призналась директор. — А он сделал! И не только саму крепость, там были огромные ландшафтные работы».

По ее мнению, передача объектов культурного наследия в частные руки возможна по такой схеме: во-первых, аренда с обременением и четкими сроками выполнения реставрационных работ. Во-вторых, зачет в арендных платежах затрат на реставрацию — то есть, выполнив все работы, арендатор надолго освобождается от платы за пользование объектом. И наконец, возможность выкупа памятника с учетом понесенных затрат. «Но тут, конечно, возникает масса возможностей для манипуляции с этими затратами, — предостерегла она. — Что в них засчитывать, в каком размере. Поэтому такой подсчет должен производиться под контролем общественности».

ДЕЛО ДЛЯ ПАТРИОТОВ

Сторонником передачи памятников в частные руки выступила и директор Государственного музея-заповедника «Царское Село» Ольга Таратынова: «Если бы было бесконечное финансирование, то можно было бы провести все реставрационные работы, но кошелек имеет конечные объемы, и со всем государству не справиться. Так что в частниках ничего страшного нет, но должен быть четкий перечень предметов охраны, и их будущий владелец обязан сохранять. Следить за этим нужно очень жестко. Потому что когда доходит до ремонтных работ, эти господа часто забывают красивые фразы о сохранении культурного наследия, которые они произнесли, и у них включается калькулятор. Реставрация — это очень дорого, и они экономят. Вот за этим надо очень жестко следить».

Она считает, что здания, построенные для государственных целей, например под министерство, отдавать в частные руки не стоит: у нового владельца будет велик соблазн сделать там гостиницу или жилье. А это потребует перестройки, так как меняется функция здания. Зато частные особняки, усадьбы отдавать частникам можно и нужно.

«Но они должны осознавать: это потребует от них больших вложений, и если объект находится где-то в провинции, то затраты никогда не окупятся, — предупредила потенциальных инвесторов директор Царского Села. — Тут людьми могут руководить только патриотические чувства или семейная история. Лишь энтузиасты могут этим заниматься. А государство могло бы им помочь, сделав программу возрождения усадеб, подразумевающую, в том числе, и создание инфраструктуры, например строительство дорог. К некоторым усадьбам ведь нельзя проехать!»

О государственно-частном партнерстве в Царском Селе думали: хотели с его помощью возродить бывшие императорские теплицы, поместить туда всю коммерческую деятельность — кафе, рестораны, сувенирные лавки, даже подземную парковку хотели устроить. Чтобы там были не руины, а живая площадка, плюс музей имел бы доход от аренды. Но инвесторов оттолкнула неясность с судьбой земли. Ведь они хотят вкладывать деньги в то, что в конечном итоге станет их собственностью, а с музейной землей это невозможно. «Так что при нынешнем законодательстве подобные проекты не получатся», -вздохнула Ольга Таратынова.

Государство никогда само не справится со всем реставрационным объемом. В Москве уже сделали аренду памятников за 1 рубль, пока частникам передано 20-30 объектов, но это уже хоть что-то»

ОПЫТ ЕВРОПЫ

А вот с чем согласны директора всех трех музеев, отмечающих в этом году свое столетие, так это с тем, что России надо перенимать западный опыт сохранения памятников. Больше всего им импонирует система трастовых фондов, принятая в Англии, Франции, Германии и других странах. Они возникли как раз потому, что содержать старинные поместья очень дорого, не всем владельцам, получившим их по наследству, это по карману. Ведь требования на Западе жесткие: там даже оконные рамы нельзя заменить на новые, и никого не волнует, что хозяевам дует.

«Но, давая такое обременение, государство платит собственнику, помогает в реставрации, — отметила Ольга Таратынова. — Мы же сейчас все проблемы взваливаем на частника, никто ему не помогает».

«В Англии трастовые фонды требуют, чтобы хозяин и сам извлекал доход из своего имущества, — добавила Елена Кальницкая. — Помню, был один очень показательный случай: у трех старушек сгорело поместье. Им обещали поддержку, если они придумают, как получать прибыль из их исторической недвижимости. В итоге одна сделала музей Элтона Джона — она его большая поклонница, вторая сделала выставку-продажу кукольных домиков, третья — музей Камасутры. Плюс, конечно, они сдают помещения под свадьбы, банкеты. Я бы, конечно, не отдала Ропшу под музей Камасутры. Но в Европе не боятся придавать памятникам функции торгово-развлекательно-концертных центров — там и едят, и слушают музыку, и делают покупки. Развлекательная составляющая — не всегда плохо. Нельзя же в каждом старом здании вокзала сделать музей Орсе».

«Трастовые фонды уже прекрасно себя зарекомендовали в Англии, Франции, Германии, — категорична Вера Дементьева. — Но их управление должно быть не чиновным. Я уверена, что там пригодились бы многие известные люди, переживающие о сохранении культурного наследия. Туда могли бы войти и градозащитники. У нас есть крепкое градозащитное движение, его голос слышен — этих людей можно задействовать в общественном контроле, в наблюдательных советах трастовых фондов… У нашего наследия уже нет времени на пробы и ошибки!»

Санкт-Петербург