Минусы без плюсов

Эксперимент с ЕГЭ длится уже десяток лет, и можно подвести некоторые итоги. Только что Рособрнадзор понизил минимальный порог оценки Единого госэкзамена по математике — с 24 до 20, а еще ранее — с 36 до 24 баллов — по русскому языку. Нужны ли комментарии? Оказывает­ся, у большинства учащихся не очень хорошо с языком, на котором мы все разговариваем. И еще хуже с матема­тикой. О целесообразности ее изучения в школе регулярно вспыхивают споры. Будучи математиком, я уверен, что в школьном образовании она важна не как набор теорем, а как дисциплина, обучающая детей логике рассуждений и основам логического мышления. Раз­ве это повредит в жизни?

 

Слышал, что в 2014 году объектив­ность итогов ЕГЭ возросла: количество утечки правильных ответов снизилось, а контроль за школьниками в ходе эк­замена, напротив, повысился. Откуда, дескать, и рост «двоечников». Ставят видеокамеры в аудиториях, запрещают пользоваться электронными гаджетами и т.д. То есть технологии проверки зна­ний выпускников оптимизируются. Ну а что с самими знаниями происходит? В свое время я был деканом математи­ческого факультета и ректором Ново­сибирского госуниверситета, сейчас не­сколько отошел от вузовского образо­вания, но от коллег знаю, что уровень подготовки школьников в последние годы резко упал. Да и недавние шаги Рособрнадзора наглядно подтверждают ухудшение качества образования.

 

Теперь что касается коррупции. Скандалы прошлых лет то с выклады­ванием ответов на вопросы в Интер­нет, то в связи с массовым взлетом высоких оценок в том или ином реги­оне свидетельствовали, что коренного улучшения положения дел и здесь не произошло. Сегодня систему ЕГЭ как-то пытаются улучшить, изменить в правильном направлении. Предлагает­ся вернуться к написанию сочинения, учету портфолио и средних баллов успеваемости по аттестату. Но это все­го лишь частности в ситуации, когда школа в старших классах делает упор не на усвоение учащимися знаний, а на их натаскивание к выпускному те­сту. По его результатам оценивается работа педагогов со всеми вытекаю­щими отсюда последствиями.

 

Посмотрим, как выполняется еще одна из задач, поставленных при вне­дрении единого экзамена — возмож­ность дать шанс детям из отдаленных регионов учиться в лучших вузах страны. Это вроде бы проявление со­циальной справедливости на деле ве­дет к искажениям здравого смысла, потому что в условиях демографиче­ской ямы преимущество даруется сто­личным вузам.

 

Скажем, в Новосибирске, где я жи­ву. Новосибирский госуниверситет очень сильно зависит от физико-ма­тематической школы, которая всегда славилась высоким набором знаний своих выпускников. Сейчас многие из них уезжают в столицу. И не в силу каких-то объективных причин, а по са­мому факту возможности перебраться в Москву. Считаю, что это неправиль­но. Мы отбираем школьников по всей стране, учим, заботимся о них, а по­том москвичи собирают сливки. При том, что у нас учащиеся могут полу­чить ничуть не меньшие знания. И в этом смысле ЕГЭ для хороших университетов в регионах оборачивается не­приятностями. Сейчас, когда вузы со­ревнуются за право попасть в топ-100, он мешает им отобрать достойный контингент студентов. Это плохо для общества в целом и несправедливо по отношению к тем учебным заведени­ям, которые дают хорошее образова­ние и опекают своих потенциальных будущих студентов со школьной ска­мьи, а они, сдав ЕГЭ, устремляются в Москву и Санкт-Петербург

 

То, о чем я сказал, касается вузов и Новосибирска, и Томска, и всех других городов. И вот эта столичноцентричность поставленных ЕГЭ целей мне представляется неправильной. Я сам закончил НГУ, и, как видите, это не по­мешало мне стать академиком. Скорее помогло. Нам читали лекции академик Сергей Львович Соболев, будущий Но­белевский лауреат академик Леонид Витальевич Канторович, академик Анатолий Иванович Мальцев — пер­вые величины в мировой математике. Поднятая ими планка уровня препо­давания сохраняется Новосибирским университетом до сих пор.

 

Монополизация в любой сфере вредна, поэтому ЕГЭ не должен быть единственным методом оценки знаний. Думаю, что надо разрешить пусть не всем вузам, но лучшим, тем, которые борются за вхождение в топ-100, устраивать собственные вступительные экзамены для абитуриентов. Слышал, что в МГУ им. Ломоносова на некоторых факультетах это практикуется. Ну Москва частично себе пробила эту возможность, а нам не позволяют. Система высшей школы только выиграет, так как это сильный стимул для университетов повышать качество обучения.