Куда плывет российский флот

Можно без преувеличения сказать, что впервые за последние годы в канун профессионального праздника — Дня защитника Отечества и действующие военные, первые решения нового руководства вызвали одобрение как среди профес­сионалов военного дела, так и во всем обществе. Особенно отрадно то, что идет не только работа над ошибками, и ветераны Вооруженных сил могут с оптимизмом говорить о будущем нашей Армии и Флота. Связано это, конечно, с назначением на пост министра обороны Сергея Шойгу. Уже первые решения нового руководства вызвали одобрение как среди профессионалов военного дела, так и во всем обществе. Особенно отрадно то, что идет не только работа над ошибками, но и предпринимаются конкретные шаги к созданию современных Воору­женных сил, гарантирующих безопас­ность страны. При этом очень важно не замыкаться в узковедомственных границах, а изучать и мнения эксперт­ного сообщества.

Например. В последнее время в средствах массовой информации по­являются интервью, заявления, ком­ментарии военачальников, политоло­гов, военных экспертов, посвященные Военно-морскому флоту России — его состоянию, перспективам развития, деятельности. Это вполне естественно: военно-политическая обстановка в мире, современные угрозы и вызовы, адресованные Российской Федерации, в том числе и с морских направлений, настоятельно требуют наличия у на­шего государства «второй державной руки» — мощного военного флота.

История учит

На наш взгляд, ничего удивительного в развернувшейся дискуссии нет. Вся история России наглядно свидетель­ствует, что она обязана флоту и при­ращением военной силы, и междуна­родным влиянием, и новыми террито­риями, и, что особенно важно сегодня, прямыми экономическими дивиденда­ми. И в то же время слабость власти непременно отражалась на ее морской мощи, в результате чего нередки были политические и экономические поте­ри государства. Так было в Крымской войне, в которой техническое отстава­ние войск и флота привели, по сути, к поражению нашего государства. Это стоило флоту более ста затопленных кораблей по условиям Парижского до­говора 1856 года.

Во время вроде бы победоносной во­йны с Турцией 1877—1878 годов русская армия была вынуждена отступить от стен Константинополя только при од­ном известии о появлении в проливной зоне английского флота. Позднее не­компетентные политические и военные решения заставили флот бездейство­вать на начальном этапе русско-япон­ской войны (1904—1905), что привело к падению Порт-Артура, а в дальнейшем и закономерному разгрому русской эскадры при Цусиме. В результате стра­на получила серьезные социальные и политические потрясения.

А взять Первую мировую войну, 100-летие начала которой отмечается в этом году? Она оставила Россию без флота и балтийских баз, кроме Крон­штадта. Ценой огромных сил страна восстановила свои военно-морские силы, которые прекрасно проявили себя в Великой Отечественной войне. Но в 1950—1960-е годы Никитой Хру­щевым, не понимавшим значения фло­та, было уничтожено около 400 новей­ших кораблей, расформирована почти вся морская авиация, ликвидирована Амурская флотилия, а великолепные речные корабли-мониторы, вооруженные 130-мм орудиями, были разрезаны на металлолом.

Одумались быстро. Опасно склады­вающаяся вокруг Советского Союза военно-политическая обстановка за­ставила руководство вновь взяться за восстановление флота. И к середине 1980-х годов страна подошла уже с до­вольно стройной и относительно сба­лансированной программой военного кораблестроения. Мы лидировали в вопросах создания и строительства комплексно-автоматизированных вы­сокоскоростных торпедных противо­лодочных аппаратов (ПЛА), крупней­ших в мире амфибийных кораблей на воздушной подушке, боевых ПЛА с глубиной погружения 1000 метров. Мы первыми внедрили на корабли газотурбинную энергетику, сверхзву­ковые крылатые ракеты, начали ис­пользовать управляемые подводные крылья на крупных быстроходных кораблях, десантные и ракетные экранопланы. Каждое десятилетие в строй вводилось новое поколение подводных лодок и надводных кораблей…

Совершенно очевидно, что военно-стратегический паритет достигался не только количеством, но и высоким качеством наших кораблей, которые полностью соответствовали мировым стандартам.

К сожалению, все это осталось в прошлом. Во второй половине 1980-х годов государство перестало прини­мать кораблестроительные программы и финансировать действующие. После же распада СССР мы еще потеряли и районы базирования на Балтике, Чер­ном и Каспийском морях, а также аэ­родромы, судостроительную и судоре­монтную инфраструктуру, часть объ­ектов системы управления. Закончили же разгром флота лихие 90-е.

Слепое копирование

Попытки как-то исправить ситуацию принятием таких документов, как «Основы политики Российской Фе­дерации в области военно-морской деятельности на период до 2010 года» и «План строительства и развития Во­енно-Морского Флота на 2001—2005 годы», не принесли желаемого резуль­тата. Большинство из прописанных в них мер так и остались на бумаге. В результате оперативные возможности ВМФ по решению возлагаемых на него задач сократились по океанской зоне в 3—4 раза, в морской — на треть. В ВМФ России осталось несколько де­сятков в основном устаревших типов боевых кораблей, которые с трудом справляются даже с такой задачей, как дальние походы в Индийский оке­ан, где плавсостав, напрягая котлы турбин и обливаясь потом, борется с пиратами. Ощущая слабое присут­ствие Российского флота в Мировом океане, участились наглые захваты на­ших гражданских судов…

Сегодня ни для кого не секрет, что в основу реформ по приданию Воору­женным силам нового облика была по­ложена организация американской ар­мии — и стратегические командования, и бригадная структура, и многое дру­гое. При этом, похоже, произошло сле­пое копирование этой организации, так как, например, не учли, что комитет начальников штабов вооруженных сил США, который, по сути, выполняет те же функции, что и наш Генштаб, вклю­чает полноценные видовые штабы, отвечающие за состояние и развитие подчиненных им сил. Тот же штаб ВМС США занимается постоянной готовно­стью сил флота, развитием систем их боевого управления и так далее.

Мы же передали флоты и Каспий­скую флотилию командованию воен­ных округов, создав так называемые межвидовые группировки. А в резуль­тате Военно-морской флот России из самостоятельного вида Вооруженных сил фактически превратился в «мор­ское подразделение армии». От нынеш­него главкомата и главного штаба ВМФ мало что зависит, так как они остались без многих структур управления. Их функции переданы другим органам.

А между тем, каждый военный зна­ет, что всякое управление начинается с оценки обстановки. Оценка обста­новки в Мировом океане всегда необ­ходима для всех флотов, какими бы они ни были. Какое отношение имеет командующий Западным округом к по­ложению дел в Северном Ледовитом и Атлантическом океанах? Раньше этим занимались разведывательные и опера­тивные управления Северного флота и Главного штаба ВМФ. А сейчас кто оце­нивает обстановку в Мировом океане? А это дело не такое уж простое, учи­тывая растущую морскую активность многих стран. И потом, к сожалению, стало нормой, когда на стратегических направлениях и по регионам приме­няются произвольные понятия, как Север, Юг, Восток и Запад, игнорируя океанские и морские театры военной деятельности. Каждый флот получа­ет директивные указания от военного округа, которому он подчинен, имеет свой автономный план. Следовательно, в Вооруженных силах РФ существуют несвязанные между собой 4 флота.

Теперь коснемся строительства ко­раблей. Оно должно осуществляться в соответствии с оперативными зада­чами, поставленными перед флотами. Однако и здесь функции главкомата усечены до предела — на сегодня не он главный в определении сил и средств, необходимых для выполнения задач в Мировом океане. А в результате воз­никает масса острых вопросов к про­ектируемым и уже принятым на воо­ружение боевым кораблям. Многие из них уже сегодня морально устарели, не понятно, под решение каких задач в море созданы непомерно громоздкие и дорогие в производстве корабли.

И причин тут несколько — это в первую очередь слабая единая техни­ческая политика, что в свою очередь ставит нашу промышленность в жесткую зависимость от зарубежных по­ставщиков большого количества ком­плектующих изделий, и компонентной базы, медленного технического пере­оснащения предприятий ОПК. В совре­менной России практически исчерпан научно-технический задел, созданный в прошлом веке. Совершенно очевид­но, что нужна максимальная унифика­ция новых проектов кораблей и под­водных лодок, достигаемая благодаря использованию стандартизированных энергетических установок, систем во­оружения, боевых информационно-управляющих систем, радиоэлектрон­ного вооружения и так далее. Такой подход, принятый у всех ведущих морских держав, должен удешевить, упростить и, как следствие, ускорить строительство флота. А в дальнейшем облегчить его обеспечение и поддер­жание в боевой готовности.

Что же касается подготовки кадров, то здесь «новый облик» этого просто не предусмотрел не только с точки зрения организационной, но и с точки зрения подготовки специалистов для флота. Реорганизации, которую умест­нее назвать развалом, подверглась си­стема военного образования на флоте. Тоже позаимствованная у Соединен­ных Штатов она во многом оказалась недееспособной в российских услови­ях. Около 75 процентов выпускников увольняются сразу после выпуска, получив диплом о высшем професси­ональном образовании. А между тем беспрецедентная концентрация вузов погубила многие лучшие в своем роде военные учебные заведения на флоте, вынудив их слиться с крупными цен­трами. Как итог — нужны дальнейшиекоренные преобразования, иначе чис­ло офицеров на флоте может снизить­ся до критической отметки.

Военное образование не должно быть сферой услуг военного ведом­ства. Ведь подготовка специалистов — структура производящая, а кадровые органы — структура распределяющая. Очевидно, чтобы в последующем из­бежать различных перекосов и толко­ваний, стране необходим Закон о во­енном образовании.

Что делать?

Фактически то, что мы имеем сейчас, — прямой антипод старой советской системе, отличавшейся, по мнению ве­теранов флота, достаточной скоростью, надежностью, эффективностью управ­ления и высоким профессионализмом личного состава. Повторимся — и эта система была не идеальна, тем более в условиях середины 2000-х годов. Необ­ходимость модернизации назрела давно, в том числе и радикальных сокращений численности органов управления. Но за­чем же надо было рубить сплеча?

Что же надо сделать для того, чтобы флот вновь обрел смысл жизни и мог выполнять свое исконное предназначение? Прежде всего, необходимо на научной основе сформировать Главное командование ВМФ, способное по своему составу руководить боевой и мобилизационной готовностью флота, его строительством. Для реализации этого замысла необходимо передать флоты и Каспийскую флотилию в административное подчинение главкому ВМФ, возложив на него всю полноту ответственности за боевую и мобилизационную готовность, и строительство флота, наделив его функциями заказчика вооружений и военной техники. Причем принимать эти меры необходимо как можно быстрее, пока есть еще возможность исправить допущенные ошибки. Иначе платить за них придется по очень высоким расценкам.