Крым и Севастополь определились с судьями

С вопроса о необычной длительности командировки членов коллегии и начался разговор с председателем ВККС Россий­ской Федерации, председателем судебного состава Судебной коллегии по уголов­ным делам Верховного Суда Российской Федерации Николаем Тимошиным.

РФС: Почему возникла необходимость в таком продолжительном заседании — три недели?

Николай Тимошин: Эта необходи­мость возникла из следования Феде­ральному закону о создании россий­ских судов в новых субъектах федера­ции, в котором указано, что суд может начать работу только после назначе­ния на должности двух третей числен­ности судей.

Дело в том, что на каждом из пя­тидневных заседаний ВККС, которые проходят в Москве, как правило, не реже одного раза в два месяца, обыч­но рассматриваются заявления не более ста претендентов. Штатная чис­ленность судей в Крыму и Севастопо­ле 462 человека. Поэтому и было при­нято такое решение: выезд на место расположения судов, чтобы облегчить претендентам участие в заседании, и продолжительность работы вплоть до решения задачи — рассмотреть заяв­ления всех претендентов. В сущности, в одно заседание спрессованы три-четыре регулярных заседания. Такого в истории ВККС еще не было. На 21-м году работы ВККС приобрела уникаль­ный опыт непрерывного решения мас­штабной задачи.

Кстати, заседание в Севастополе стало как бы продолжением заседания в Москве, где еще 4 сентября коллегия рассмотрела заявления претендентов на должности председателей всех 35 крымских судов и 29 претендентам дала рекомендации.

РФС: В какой атмосфере проходило заседание? Очевидцы рассказывают, что претенденты в холле переживали сильно. Кто-то крестился перед вхо­дом в зал заседания, рекомендован­ных встречали аплодисментами.

Николай Тимошин: У вас обстоятель­ная информация… Поведение и эмо­ции претендентов в общем и целом не отличались от других заседаний. Раз­ница только в том, что претенденты, а это в основном лица, замещающие должности судей в местных судах, ви­димо, не слишком хорошо знакомы с нашими требованиями и еще меньше знают практику рассмотрения вопро­сов и принятия решений ВККС. Может быть, поэтому у людей возникли тре­вожные ожидания, в каких-то случаях непонимание нашей позиции и напро­тив — аффектированная радость. Это нормальная реакция на те решения, которые оказывают существенное влияние на их профессиональную деятельность, а значит — жизнь. Что касается атмосферы… для претенден­тов она была всякой — и радостной, и печальной, ну, а для членов коллегии обычной, то есть напряженно-рабочей.

РФС: И как вам работалось?

Николай Тимошин: Полноценно. Три­надцать рабочих дней. Рассмотрели заявления 529 претендентов, то есть всех, кто хотел участвовать в конкур­сах и стать кандидатом на вакантные должности судей судов Республики Крым и города федерального значения Севастополь.

РФС: Подождите-ка, посчитаем. Вот, по­лучается, что на рассмотрение заявле­ния одного претендента коллегия тра­тила в среднем 12 рабочих минут. А вы знаете, что Минздрав России в проекте отраслевых норм рекомендует врачам общей практики тратить на прием од­ного пациента столько же времени?

Николай Тимошин: Ну, это совпадение — случайность. Но если продолжать предложенную вами аналогию, ска­жу так. Собственно заседанию пред­шествует изучение всей доступной и возможной информации о претенден­те. Так что эти минуты — итоговый «осмотр» претендента своеобразным консилиумом из членов коллегии, фор­мирование спектра индивидуальных мнений, которые в сумме и рождают коллегиальную оценку каждого пре­тендента. Но и время на претендентов тратили разное. С кем-то коллегия об­щалась пять минут, а с другими — в не­сколько раз дольше.

РФС: Понравились вам претенденты? Каков их уровень?

Николай Тимошин: Понимаете, когда последовательно знакомишься более чем с пятьюстами судьями, юриста­ми, дать однозначную оценку просто невозможно. Но можно отметить ха­рактерные особенности будущего су­дейского корпуса на крымской земле.

Большинство, конечно же, те, кто и раньше здесь работал, но есть и судьи из других субъектов России. Женщин, носящих судейские мантии, почти в полтора раза больше, чем мужчин. Большинство кандидатов в возрасте от 35 до 60 лет. Наиболее распростра­ненный стаж от 11 до 20 лет, есть и су­дьи, только-только отработавшие три года, будут дальше трудиться и те, чей опыт вместил в себя два, а то и три судейских десятилетия. Превалирова­ние опытных судей — фактор в целом позитивный при переходе на новые судебные рельсы. Важно, чтобы преж­ний опыт работы по другим законам не мешал восприятию российского законодательства, судопроизводства и практики правоприменения.

Проявились две противоречивые тенденции. Одна — индивидуальная, почти незаметная — это трезвая само­оценка претендентов и соотнесение своих возможностей с пониманием сложности завтрашних задач. Другая — массовая, яркая — и это стремление претендентов во что бы то ни стало попасть в российский суд.

Поэтому первые отзывали заявления вследствие переоценки своих возмож­ностей и шансов получить рекоменда­цию, а вчерашние председатели и за­местители председателей местных су­дов претендовали на должности судей, аргументируя этот шаг пониманием сложности новых для них требований российского законодательства и су­дебной практики. Вторые же убеждали коллегию в стопроцентной готовности вершить правосудие, причем невзирая порой на явные и серьезные недостатки в своей работе и отсутствие опыта.

Резюмируя, можно сказать, что по­нравились те претенденты, которым мы дали рекомендации. Но ко всем и каждому мы подходили с одинаковы­ми критериями, учитывая то преиму­щественное право, которое местным судьям предоставил Федеральный за­кон о порядке отбора кандидатов в фе­деральные судьи этих субъектов Рос­сии. Претенденты оценивались в кон­курсном режиме, и отбор был строгим.

Приведу два наиболее ярких, даже исключительных примера. На девять вакансий в Сакском районном суде претендовали восемь человек, а реко­мендацию получили только двое. Из восьми претендентов на пять вакансий судей Крымского гарнизонного военно­го суда рекомендацию получил один.

Конечно же, в большинстве кон­курсов были не столь масштабные потери. Более того, в некоторые суды коллегия рекомендовала кандидатов даже больше числа вакансий. Так, во вновь создаваемом Двадцать первом арбитражном апелляционном суде 26 вакансий, коллегия отобрала 33 кан­дидата из 46 претендентов. В Севасто­польский городской суд на 24 должно­сти претендовали 34 человека, а реко­мендации получили 26. Впрочем, нас такая ситуация даже радует, посколь­ку возникает кадровый запас проч­ности и по количеству кандидатов и по их профессиональным качествам. В целом коллегия рекомендовала 372 кандидата на 462 должности судей, что составляет 80 процентов вакансий. Так что почти во все суды рекомендо­вано достаточное количество кандида­тов для того, чтобы после назначения их судьями суды могли начать работу. А на оставшиеся вакансии будут объ­явлены новые конкурсы.

РФС: И все-таки в чем причины отка­зов в рекомендациях, ведь их не полу­чили претенденты на 90 должностей? Как принимались решения?

Николай Тимошин: Принимались они просто — голосованием. А вот дости­гались нередко совсем не просто, в спорах, столкновениях мнений. Едино­гласное голосование было только при уверенности всех членов коллегии в том, достоин претендент или нет. Ча­ще мнения разделялись, было даже так, что решение принималось боль­шинством в один-два голоса.

И причина как раз в тонкой про­цедуре оценки претендентов, различ­ной весомости тех или иных фактов и факторов. Вот вы спрашивали: по­нравились ли претенденты, и я отве­тил. Но ведь на уровне «понравился — не понравился» коллегия никого не оценивает. О тщательности изучения личности претендента, его окружения говорит то, что выявляются и по мере необходимости обсуждаются с претен­дентом факты его биографии, о кото­рых даже он сам забыл.

Очевидно, что к наиболее веским причинам отказов относились недо­статочный уровень профессионализ­ма и компетентности, о чем говорят отмены и изменения решений судьи вышестоящими инстанциями. О какой рекомендации можно говорить, если стабильность решений одного судьи не превышает 33 процентов, а более половины решений другим судьей принимаются с нарушениями сроков? Когда наша коллегия видит тенденцию ухудшения качества правосудия из го­да в год, мы стараемся выявить причи­ны этого и возможности судьи испра­вить положение. И если эти возмож­ности явственно не высвечиваются, рекомендации ждать не приходится.

Недостаток опыта и тем более его отсутствие также были основаниями для того, чтобы претенденту были даны единственные рекомендации — этот опыт наработать в мировой юстиции или в аппарате суда.

Немало внимания мы уделяли ана­лизу профессиональных связей и по­стоянных, прежде всего родственных, отношений с другими людьми с целью выявления потенциального конфлик­та интересов. Всегда огорчительной бывает ситуация, когда у граждан, за­мещающих должности судей, осущест­вляющих правосудие с неплохим и хо­рошим качеством, выявляется потен­циальный конфликт интересов. При­чиной отказа одному из претендентов в рекомендации стало, например, то, что его ближайшие родственники ра­ботают в прокуратуре и органах вну­тренних дел этого же субъекта России.

Документы и сведения, представ­ленные претендентами, проверяются весьма тщательно, в том числе со­ответствующими службами. И если устанавливается их недостоверность, то по Федеральному закону о порядке отбора кандидатов это является осно­ванием для отказа в рекомендации. Выявленная компрометирующая ин­формация — также.

РФС: Недовольные решениями ВККС есть?

Николай Тимошин: Конечно.

РФС: Как они могут выразить свое не­довольство?

Николай Тимошин: Выразить — как угодно. А добиваться изменения или от­мены нашего решения могут только од­ним способом — обратиться с жалобой в Верховный суд России, причем обжа­ловать можно как в связи с нарушени­ем порядка отбора, так и по существу.

Кстати, Верховный суд России уже рассмотрел несколько таких жалоб и наши решения об отказе в рекоменда­ции оставил в силе.

Отказ в даче рекомендации — не запрет на профессию, а лишь временное ограничение на занятие конкретной должности. Гражданин, отвечающий законодательным требованиям, имеет право участвовать в другом конкурсе на судейскую должность, но, как правило, в суде более низкого уровня, чем тот, на должность в котором он уже претендовал.