Доктора исторической памяти

 

 

Такую характеристику Александру Ивановичу Гучкову дал в своем романе «Красное колесо» Александр Исаевич Солженицын. «Круглый стол» в пер­вый день работы конференции как раз и был посвящен этому выдающемуся государственному и политическому деятелю конца XIX — начала XX века.

Прадед Александра Ивановича — крепостной крестьянин-старовер, за несколько десятилетий до отмены кре­постного права выкупивший себя и свою семью из крепостной зависимо­сти и основавший в Москве собствен­ное ткацкое предприятие, передал сво­им потомкам чувство ответственности за свое дело, готовность отстаивать собственные убеждения и жертвовать ради них личным благополучием. По мнению доктора исторических на­ук Валентина Шелохаева, наряду с мощным влиянием семьи, блестящим образованием и историческими усло­виями личность политического ли­дера прежде всего определяется спо­собностью к поступкам и внутренней убежденностью в их необходимости. Александр Гучков был талантливым общественным и политическим дея­телем, который прошел путь от члена Московской городской управы до ли­дера политической партии и Председа­теля Государственной Думы.

 

Вместе с этим он совершал подчас рискованные поступки, за что при­обрел репутацию любителя сильных ощущений. В молодости Гучков совер­шил неофициальную поездку по тер­ритории Османской империи, переход через Тибет, участвовал вместе с бра­том Федором на стороне буров в анг­ло-бурской войне, ездил в Македонию во время антитурецкого Илинденского восстания. Во время русско-японской войны он в качестве представителя Мо­сковской городской Думы, Российского общества Красного Креста и Комитета великой княгини Елизаветы Федоров­ны находился в расположении действу­ющей армии. А весной 1905 года попал в плен к японцам, так как не пожелал покинуть Мукден вместе с отступаю­щими русскими войсками и оставить находившихся в госпитале раненых.

 

Гучкова часто упрекали в том, что он, будучи председателем Государ­ственной Думы, шел на компромиссы в отношениях с властью. Он же со своей стороны считал своим долгом исполь­зовать все потенциальные возмож­ности для развития страны. При этом Александр Иванович был сторонни­ком конституционной монархии с сильной центральной исполнительной властью. Будучи уже в эмиграции и от­вечая на один из самых часто задава­емых ему вопросов об отречении им­ператора, говорил, что не испытывал никакого злорадства по отношению к Николаю II, а скорее, чувство горечи.

 

Деятельность Александра Иванови­ча Гучкова на посту военного и морско­го министра Временного правительства продолжалась около двух месяцев. Бу­дучи сторонником продолжения войны, он инициировал масштабную чистку командного состава армии. Старался выдвигать на командные посты моло­дых и энергичных офицеров. В апреле 1917 года из-за неспособности противо­стоять анархии и разложению армии Гучков подал в отставку. Его министер­ская деятельность разочаровала многих современников, видевших в нем силь­ную личность и надеявшихся на то, что ему удастся сохранить боеспособность войск. Доктор исторических наук Алек­сандр Сенин подчеркнул, что, обладая богатым жизненным опытом, влиянием и связями в обществе, политической во­лей, Гучков не в силах был воздейство­вать на ситуацию, сложившуюся в то время. Он и подобные ему талантливые и деятельные люди слишком поздно пришли к руководству страной.

 

Впрочем, участники «круглого сто­ла» единодушно согласились, что Гуч­ков — личность сильная, увлекающая­ся, страстная, человек, у которого сло­во и дело всегда были неразделимы. Он был, безусловно, яркой фигурой на отечественном политическом не­босклоне. Эти же слова можно отнести и к некоторым другим думским деяте­лям — его современникам.

 

Так, доцент МГУ им. М.В. Ломоносо­ва Людмила Муромцева, рассказывая о становлении российского парламента­ризма, основное внимание уделила лич­ности Председателя Первой Государ­ственной Думы Сергея Андреевича Му­ромцева. Блестяще образованный уче­ный-правовед, профессор Московского университета, он более двадцати лет занимался адвокатской практикой, был одним из основателей и лидеров пар­тии кадетов, задолго до принятия Ма­нифеста 17 октября поддерживал идею народных представительств. Историк Александр Александрович Кизеветтер писал о нем: «Строгий, суровый, торже­ственный, стоял он на своем месте и вел заседание твердо, в полном сознании правоты своих действий. Но несмотря на его суровость все члены Первой Ду­мы не только слушались, но и сердечно любили его. Они все чувствовали, что Муромцеву Дума была дорога, потому что ему дорога была Родина, для блага которой он пошел в Думу»…

 

Наряду с парламентскими вопро­сами участники конференции уделили большое внимание проблеме консти­туционализма, поскольку в этом году мы отмечаем не только двадцатилетие Российского парламента, но и приня­тия Основного закона страны. Канди­дат юридических наук Олег Румянцев рассказал, как проходила работа над первым проектом Конституции России в сентябре 1990 года. Он подчеркнул, что в формулировку преамбулы была заложена национальная идея — идея конституционного патриотизма. По его мнению, в столь разнонаправленном, противоречивом обществе, каким явля­ется Российская Федерация, нас может и должно сближать понимание общности нашей судьбы, задач, которые перед все­ми нами стоят в развитии конституци­онного строя. Особо юрист подчеркнул, что необходимость внесения поправок в Конституцию должна проходить с уче­том реалий сегодняшнего дня. Вопрос о том, какие это будут поправки, требует тщательной проработки и обществен­ного обсуждения. Переработка текста Основного закона — это своеобразные посылы, сигналы обществу. От них за­висит в конечном итоге, проиграет или выиграет наше государство.

 

Конституция — основа стабильности государственного развития. Она имеет свои недостатки и требует внесения из­менений, но «плохой закон лучше, чем его отсутствие», отметил и доктор исто­рических наук Рудольф Пихоя, при­звав беречь Основной закон.

В свою очередь, председатель Ко­митета ГД по образованию Вячеслав Никонов остановился на теме насле­дия российского парламентаризма. Рассказывая о Народном вече, Зем­ских соборах, Государственной Думе, Съезде народных депутатов СССР, депутат подчеркнул преемственность и самобытность российских тради­ций народного представительства. Он также отметил, что вопрос эффектив­ности работы того или иного парла­мента измеряется не временем, кото­рое депутаты проводят в дебатах, и не их интенсивностью, а юридическим качеством принимаемых законов. В Российской империи к этому процессу были привлечены лучшие профессио­нальные кадры, в наши дни с этим во­просом дело обстоит несколько хуже.

 

Итоговое заседание конференции было посвящено вопросам сбора, хра­нения и обнародования документов и культурных артефактов по истории оте­чественного парламентаризма. Так, ген­директор Государственного централь­ного музея современной истории Рос­сии Сергей Архангелов и сотрудник Государственного исторического музея Любовь Лушина считают необходи­мым «будить историческое воображе­ние» молодежи, ее стремление знать историю Российского парламентаризма и его современное развитие. Валентин Шелохаев высказал идею создания вир­туального музея Российского парламен­таризма, а также предложил организо­вывать музеи в регионах, размещая их в помещении школ или Дворцов куль­туры, поскольку люди должны знать биографии своих земляков, представ­лявших их в Государственной Думе до революции. Подытоживая дискуссию, директор Российского государствен­ного архива социально-политической истории Андрей Сорокин назвал ар­хивы «докторами исторической памя­ти». И это вполне справедливо. 

 

главный архивист Центра хранения электронных и

аудиовизуальных документов Москвы