Возрождение Государства Российского

В этом году к празднованию Дня России прибавля­ется еще и 25-летний юбилей принятия Деклара­ции о государственном суверенитете РСФСР Два этих явления в отечественной истории неразрыв­но связаны между собой. Но парадокс заключается в том, что россияне и главный праздник своей страны, и Декла­рацию, на основании которой он появился, воспринимают неоднозначно.

 

У каждого из государств, возникших на постсоветском пространстве, есть свой официальный государственный праздник — День независимости. И везде, если верить соцопросам, он воспринимается гражданами вполне лояльно. Россия — исключение. И вот это, пожалуй, самое тревожное. Ведь что такое, по большому счету, праздник День России? Наверное, это, прежде всего, урок патриотизма, призыв госу­дарства к своим гражданам помнить прошлое и гордиться своей страной с тысячелетней историей. И принятие в 1990 году Декларации о государственном суверенитете было по­пыткой возродить прерванную некогда связь времен, начав строительство новой, демократической России.

 

Это и есть суть праздника, который мы никак не можем полностью прочувствовать. С большой долей уверенности можно сказать, что подавляющее большинство россиян об этом не знают и под таким углом зрения событие, произо­шедшее 12 июня 1990 года, не рассматривают.

 

В связи времен, столь необходимой для осмысления обществом сути событий, вновь возникает разрыв. И не достигает своей главной цели государственный праздник День России — воспитания чувства патриотизма у наших граждан. Вместо этого в обществе действует сложившийся стереотип восприятия, будто именно та Декларация поло­жила начало распаду СССР, что до сих пор очень болезнен­но воспринимается россиянами.

 

Но так ли это? Нелишне было бы коротко вспомнить историю возникновения этого праздника. 12 июня 1990 года Первый Съезд народных депутатов РСФСР под руко­водством председателя Верховного Совета Бориса Ельцина принимает документ под названием «Декларация о госу­дарственном суверенитете РСФСР». На следующий год в тот же день прошли выборы первого Президента России, которым стал опять же Борис Ельцин. Еще через год по­становлением Верховного Совета РСФСР было установле­но, что 12 июня является праздничным нерабочим днем. Статус же официального государственного праздника этот день получил лишь в 1994 году согласно Указу президента… Но какая череда эпохальных событий уместилась в эти не­сколько предложений! Говорить о празднике и не вспом­нить их — нельзя.

 

Весна 1990 года. СССР бурлит от перестроечных про­цессов. Прибалтийские республики и Азербайджан уже приняли декларации о государственном суверенитете или о восстановлении независимости. Другие республики по­ка молчат, но центробежные тенденции укрепляются, и это отчетливо ощущается в политической атмосфере. На этом фоне 16 мая 1990 года начинает свою работу Первый Съезд народных депутатов РСФСР. Страсти накаляются быстро и до предела. Уже в первый день — свалка у трибуны Съезда. Почти две недели депутаты не могут избрать Председателя Верховного Совета. И, тем не менее, уже в день открытия формируется повестка дня.

 

Без преувеличения под гром аплодисментов был утверж­ден ее четвертый пункт — о суверенитете России. На второй день Съезд заслушивает доклад Председателя Совета мини­стров РСФСР Александра Власова «О социально-экономиче­ском положении в РСФСР», вызвавший откровенный шок. В нем была показана безрадостная картина униженной и обездоленной России. Хотя депутаты и сами являлись сви­детелями бедственного положения в своих регионах, они представить себе не могли всю тяжесть положения, в ко­тором находилась страна в целом. Прения по докладу шли три дня. Каждый выступавший добавлял к общей печаль­ной картине отдельные негативные факты.

 

Лишь 22 мая Съезд приступил к рассмотрению пункта повестки дня о суверенитете, новом Союзном договоре и народовластии в РСФСР. Основным докладчиком был Пред­седатель Президиума Верховного Совета РСФСР Виталий Воротников. С трибуны Съезда он вопрошал: «Почему же случилось так, что святое, трепетное имя Россия, имя, с ко­торым жили многие поколения наших предков, которое они произносили гордо, почему это имя, которое всегда было символом подвижнического труда, больших свершений, по­чему оно потускнело? Почему в нем слышится укор тем, кому следует продолжать и развивать традиции великого народа? У нас должны быть все реальные атрибуты неза­висимости, свои экономические, политические, культурные структуры, не только свои флаг, герб и гимн, но и своя твер­дая самостоятельная политика… Я предлагаю Съезду при­нять Декларацию о суверенитете Российской Федерации».

 

Проектов Декларации оказалось множество. Чуть ли не каждая региональная группа депутатов предлагала свой ва­риант. Специально созданная редакционная комиссия доло­жила Съезду объединенный проект, который и был принят за основу. Уже в него депутаты внесли свыше 200 поправок и новых формулировок. Обсуждение и постатейное приня­тие текста сложилось настолько обстоятельным, что в один день уложиться не удалось. Работу закончили лишь 12 июня.

 

Тут важно понять два обстоятельства. Первое: принятый документ — это плод работы сотен людей, озабоченных сло­жившейся на тот момент судьбой России. Они, безусловно, имели разные политические взгляды. Кто-то оставался при­верженцем коммунистических идеалов, кто-то склонялся к демократическим преобразованиям. Каждый по-своему, но все они желали России лучшей жизни. За что единодушно и проголосовали, принимая текст Декларации в целом. Из 929 депутатов за проголосовали 907, против — 13, воздержались — 9. Итог депутаты приветствовали стоя, под шквал аплодисментов. Эти люди искренне считали, что нет друго­го пути у России, если она хочет сохранить свою самобыт­ность и идентичность в составе СССР. Как не было, по их мнению, и другого пути сохранить сам Союз.

 

И второе обстоятельство. Ни в одном из 15 пунктов Декла­рации ни разу не появляется термин «независимость». А суве­ренитет и независимость — не синонимы. Создатели докумен­та будто сознательно не использовали его, понимая, к каким последствиям может привести обратное. Наоборот, в нем тщательно подчеркивались необходимость и обязательность сохранения СССР, при соблюдении политических и экономи­ческих интересов России, как, впрочем, и других республик.

 

Теперь уже, видимо, не удастся выяснить, каким образом Декларация о государственном суверенитете РСФСР пре­вратилась в общественном сознании в Декларацию о неза­висимости России. Можно предположить, что эта подмена понятий была сознательно «вброшена» в общество с целью дискредитации политики действовавших на тот момент рос­сийских властей. Ведь не случайно же любые комментарии о Декларации сопровождаются словами, что именно она по­служила причиной развала СССР Эти мысли упорно на про­тяжении долгих лет вбивались в общественное сознание. И в результате объявленный праздник в народном обиходе стал именоваться «Днем независимости» с неизменным горьким вопросом — независимости от кого? От самих себя, от частей великой России, потом и кровью собранной нашими предка­ми, а теперь ставших независимыми государствами?

 

Наверное, понимая это, а также то, что все, связанное с рождением праздника (и сама Декларация, и Верховный Совет, и личность первого Президента России), восприни­маются в обществе неоднозначно, Борис Ельцин в 1998 го­ду предложил переименовать его в День России. Но уже официально нынешнее название праздник получил лишь 1 февраля 2002 года, когда в силу вступили положения но­вого Трудового кодекса. Однако сложившиеся стереотипы ломаются очень тяжело.

 

Двадцать пять лет прошло с тех пор, целое поколение россиян выросло. Казалось бы, вся наносная шелуха долж­на отсеяться, оставив лишь одно светлое зерно — произо­шло возрождение Государства Российского, и начался но­вый этап его исторического существования. Но этого не происходит. Граждане по-прежнему не сознают, что суве­ренитет России был провозглашен вовсе не ради развала СССР, а во имя обеспечения каждому человеку неотъем­лемого права на достойную жизнь, свободное развитие и пользование языком, а каждому народу — права на само­определение в избранных им национально-государственных и национально-культурных формах. Все эти и многие дру­гие положения Декларации от 12 июня 1990 года позже вошли в действующую Конституцию России, по которой сегодня живет и развивается страна.

 

А ведь первые шаги или хотя бы первые попытки начать движение в этом направлении были совершены именно 12 июня 1990 года, когда принималась Декларация о государственном суверенитете России.