Рентабельность Счетной палаты выше, чем в Газпроме

Последний отчет СП, посвя­щенный итогам деятель­ности контролеров в про­шлом году, публично оглашен в мае.

Обратил на себя внимание один, не самый заметный, из ито­говых показателей: Счетная па­лата обеспечила возврат в феде­ральный бюджет, что называется, наличными, 10 миллиардов 317 миллионов рублей. В пересчете на каждого из 1200 сотрудников получается около 8,5 миллиона рублей! Такой финансовой эф­фективности, уверен, позавидо­вали бы и работники самых вы­сокодоходных отраслей нашей экономики! И это не считая не прямых профитов, которые в зна­чительной степени оздоровили экономику, предотвратив крайне негативные последствия наспех спланированных трат: всего про­ведено 322 контрольных и экс­пертно-аналитических мероприя­тия, выявлено нарушений на 516,5 миллиарда рублей.

ДЕНЬГИ ЕСТЬ, НО ТРАТИТЬ ИХ НЕ УМЕЮТ

Но известна закономерность: достижения Счетной палаты — ре­зультат провалов экономических ведомств. Не исключение и про­шлый год. Разговоры о том, что в стране кризис, а санкции Запада лишают экономику финансовых ресурсов для инвестиций, опро­вергаются данными Счетной пала­ты. Согласно им, в совокупности значительную часть расходов кон­солидированного бюджета либо вообще не могут потратить, либо тратят неэффективно. Вот толь­ко некоторые примеры из отчета СП: наибольший объем неиспол­ненных бюджетных ассигнований сложился по 12 распорядителям — Минфину России (108 миллиардов рублей), Росавиации (15,9 мил­лиарда рублей), Минздраву (7,2 миллиарда) и так далее, включая и авторов такого планирования расходов из Минэкономразвития (2,5 миллиарда рублей). Всего при­близительно на 190 миллиардов рублей, что, по подсчетам экспер­тов, составляет, к примеру, почти половину суммы, необходимой для индексации пенсий, заморо­женной государством. Аналогич­ная ситуация и во многих реги­ональных бюджетах, которые не могут израсходовать трансферты из федерального бюджета, в итоге до 72,5 миллиарда рублей возрос­ли так называемые переходящие остатки на счетах субъектов Рос­сийской Федерации!

Другой источник, который может наполнить бюджет дополнительны­ми немалыми доходами, — совер­шенствование работы Федеральной налоговой службы. Налоговики работают так «хорошо», что уму­дрились довести общую задолжен­ность в бюджет до 1 триллиона 142 миллиардов рублей, что практиче­ски совпадает с суммой, которую государство ожидает получить от весьма спорной распродажи стратегических активов. Даже из этих фрагментов ясно, что в стране день­ги есть. И в немалых количествах, что ставит под сомнение необходи­мость вводить новые фискальные платежи или устраивать новую приватизацию.

Может быть, подобные случаи единичны и их можно объяснить халатностью или примитивной некомпетентностью чиновников, помня, что на среднем управлен­ческом уровне действуют уже выпускники по ЕГЭ? Так нет. Не­гативные процессы цикличны и повторяются из года в год по на­растающей. В целом неисполнен­ные назначения (деньги из бюд­жета выделили, а потратить их не смогли) составили в 2015 году 243,4 милли­арда рублей. В 2014-м — у 220,7 миллиарда рублей, а в 2013-м — внимание! — всего 121,4 миллиарда рублей. Почему всего за 2013-2014 го­ды сумма невостребованных ре­сурсов увеличилась почти в два раза? Что, настолько упал уро­вень проработанности плановых заданий или сменились кадры в Минэкономразвития? Нет, ника­ких организационных потрясений зафиксировано не было. А вот потрясения на валютном рынке были, именно тогда началось па­дение курса рубля, которое вы­звало небывалое оживление у отечественных и международных валютных спекулянтов, накачива­ющих рублями, не обеспеченными адекватным товарным наполне­нием, финансовую систему Рос­сии. Проще говоря, на рынок по­ступило значительное количество рублей, которые их обладатели обратили во вполне конкретные товарные запасы. И на госбюд­жетные средства уже нельзя было купить по запланированным це­нам необходимое для реализации плановых заданий количество материально-технических ресур­сов, учитывая, что любое превы­шение расчетных цен вызовет острый интерес и соответствую­щие действия всех контрольных инстанций — от ведомственных ревизоров до следователей МВД и прокуратуры. Поэтому во избежа­ние неприятностей деньги просто замораживали на счетах.

Эта, казалось бы, частная си­туация, следствие рутинной регу­лярной проверки Счетной палаты прекрасно иллюстрирует несосто­ятельность нынешней либеральной политики, в основу которой поло­жен примитивный лозунг — рынок решает все, балансируя в том числе денежный спрос и товарное пред­ложение.

Либеральная политика прин­ципиально не может обеспечить гармоничное развитие и эффек­тивные расходы даже на уровне плановых заданий относительно небольших отдельных предпри­ятий: по данным Счетной палаты, остаток средств на счетах бюд­жетных и автономных учрежде­ний составил в 2015 году 175,7 миллиарда рублей, а лидируют здесь организации Минобрнауки — 42,4 миллиарда рублей.

ДВОЙКА ЗА ПЛАНИРОВАНИЕ

Другой крайне важный аспект дея­тельности Счетной палаты — анализ перспективных планов и меропри­ятий социально-экономических ве­домств.

Так, в отчете Счетной палаты упомянут сводный годовой до­клад Минэкономразвития, в ко­тором специалисты министерства оценивают, насколько эффек­тивно были реализованы госпрограммы — основа для развития экономики, на которые выделены весьма значительные средства. В соответствии с этим документом все если и не прекрасно, то впол­не удовлетворительно: уровень достижения плановых значений составляет 91,4 процента, из 32 госпрограмм уровень реализации пяти оценен как высокоэффектив­ный, 13 — выше среднего уровня, 6 — удовлетворительно, и низкое качество отчетов зафиксировано по двум госпрограммам. Однако комплексная проверка СП выяви­ла несколько другую картинку: ни одна из программ не получила вы­сокую степень реализации. Средний уровень эффективности опре­делен по трем госпрограммам, низкий уровень — по 17, а 12 госпрограмм вообще не подлежали оценке по причине того, что там фактически ничего не сделано!

Еще раз подчеркнем дипломатич­ность составителей отчета, которые не упомянули о четырех триллионах бюджетных рублей, омертвленных в недостроенных объектах феде­ральной адресной инвестиционной программы, эта потрясающая во­ображение и финансовую систему страны цифра была обнародована несколько раньше. Однако и другие цифры также впечатляют.

Например, в составе прогноза экономического развития — доку­мента стратегического планирова­ния от Минэкономразвития — в со­ставе показателей отмечены только 18 из 58 пунктов указов Президента РФ от 7 мая 2012 года, словно их не существует в природе. Крайне лю­бопытен и другой факт: в составе доходов федерального бюджета от­сутствуют расчеты по части доходов объемом в 717,9 миллиарда рублей. То есть цифра поступлений обо­значена, источники (часть прибыли Банка России, арбитражная госпош­лина и некоторые другие) определе­ны, а расчетов, на основании кото­рых была высчитана эта сумма, нет.

Среди причин кризисного со­стояния экономики в числе глав­ных указана недостаточно каче­ственная работа Правительства и отдельных ведомств, которые «не дают комплексную и взаимосвя­занную оценку достижения и при­оритетов и целей государственной политики и эффективности исполь­зования затраченных финансовых ресурсов», несвоевременно готовят законодательные акты, используют для планирования разнородную и потому не всегда достоверную информацию и так далее… В итоге из перечня необходимых меропри­ятий, предусмотренных в антикри­зисных мерах Правительства, было выполнено всего лишь 16 пунктов (26,7 процента). Под сомнение по­ставлены и радужные предсказа­ния по поводу уровня инфляции: более чем двукратное планируемое снижение уровня инфляции в 2016 году недостаточно обоснованно, в том числе и по причине того, что в действиях Правительства отсут­ствует сбалансированный и си­стемный подход к стимулированию долгосрочных накоплений, а также не учитывается действие фунда­ментальных факторов, связанных с колебаниями сырьевых котировок и высоких инфляционных ожида­ний населения на фоне роста по­требительских цен.

Но достаточно. Можно долго перечислять факты, прямо говоря, безобразий и провалов в стратеги­ческом планировании и управлении бюджетом, которые спрятаны за мягкими формулировками и специ­альными экономическими терми­нами. Суть останется неизменной: нынешний состав экономического блока, от руководителей до испол­нителей, не справляется со своими государственными функциями и обязанностями. Отягчающим об­стоятельством является то, что в очень многих случаях руководители министерств и ведомств пытаются исказить реальные экономические обстоятельства и результативность своих действий.

И что? Да ничего. Нет в законо­дательстве средств, позволяющих той же Счетной палате сделать организационные выводы. Они возможны только в порядке ад­министративного подчинения. Но что-то не известны случаи, когда министра снимали с целевой фор­мулировкой «за развал работы и невыполнение целевых показате­лей». И стоит ли удивляться тому, что, оценивая непотопляемость начальников и ухудшающуюся жизнь, люди обращаются к опыту сталинской политики, игнорируя разницу в исторических условиях и оценки того периода. Нет, свои правовые возможности СП исполь­зует максимально: в прокуратуру, МВД и ФСБ направлено 118 мате­риалов по результатам проверок, возбуждены уголовные дела, о которых правоохранители проин­формировали Палату. А о том, бы­ли ли судебные разбирательства и чем они закончились, то неведомо, нет таких компетенций у СП.

Судя по отчету, ревизоры пора­ботали хорошо. Практически все, что Правительство, вероятно, пред­почло бы не обнародовать, было явлено на свет. Но работа эта по­ка в основном приносит мораль­ное удовлетворение. Пока не будет четкой и неотвратимой системы оценок за проваленную работу не­зависимо от должности и личных связей, Счетная палата без дела не останется. А хотелось бы.