Теракт в «Крокус Сити Холле»

14:48Джабаров считает, что попытка США скрыть угрозу теракта делает их соучастниками

13:56Арестованный по делу о теракте в «Крокусе» обжаловал решение суда

13:24Напавшие на «Крокус Сити Холл» были под воздействием наркотиков

Полярные конвои начались с джаза

Говоря сегодня о Севморпути, нельзя не вспомнить знаменитые полярные конвои времен Второй мировой войны. История их поучительна

Тема: VII Международный форум «Арктика: настоящее и будущее»

28.11.2017 20:50

Автор: Олег Дзюба

Полярные конвои начались с джаза

1942 год. Жители Мурманска одни из первых советских людей познакомились с диковинным джазом / Фото Евгения Халдея/ ТАСС

Вскоре после 22 июня 1941 года в активный лексикон русского языка вошло неслыханное прежде слово «ленд-лиз», за которым стояла поставляемая в СССР военная техника, сырье и продовольствие… Многие искренне полагают, что эта система помощи, при которой оплате подлежат только те грузы, что не были использованы до окончания войны, была придумана американцами исключительно для Советского Союза. Однако ленд-лизовский закон по инициативе президента США Теодора Рузвельта получил одобрение конгресса еще в марте 41-го. Поначалу его основными адресатами были Великобритания и Китай, а на СССР его действие было официально распространено только в ноябре. Впрочем, помощь стала поступать намного раньше.

Сразу же пришлось задумываться над вопросом: куда эту помощь направлять? Балтика была перекрыта фашистами. Грузы, шедшие через Владивосток, подолгу застревали на перегруженном Транссибе. Иранские порты не справлялись, да и железная дорога, ведущая к советской границе, не выдерживала интенсивных поставок. К тому же кратчайший путь к Ирану через Средиземное море и Суэцкий канал тоже оказался под присмотром немцев, и судам приходилось огибать Африку, что неимоверно удлиняло расстояние, а время в пути достигало 72 дней.

Кратчайшим в этих условиях оставался самый опасный маршрут — мимо Норвегии на Мурманск и Архангельск. Английские и русские моряки успешно освоили его для доставки военных грузов ещё в Первую мировую войну.

Первый конвой пришёл в Архангельск 31 августа 1941 года. Назывался он «Дервиш» и переход в оба конца совершил бескровно и без потопленных немцами судов.

Капитан рыболовецкого траулера Павел Воеводин, чьё судёнышко в те дни стояло на ремонте на местном заводе «Красная Кузница», много лет спустя рассказал, что горожане ходили вечерами к иноземным бортам послушать диковинный для них джаз, звучавший с палубных патефонов. Но городу и судовым экипажам скоро стало не до музыки. Моряки последующих караванов сходили на берег уже без улыбок, измотанные атаками с воздуха и постоянным ожиданием торпедных атак, уносящих жизни их товарищей.

Папанинский призыв

Если с организацией конвоев при всех политических, финансовых и прочих сложностях общий язык с союзниками в целом был найден и караваны, каким бы горестным ни был порой их путь, всё же пробивались к конечным пунктам, то состояние наших северных портов не отвечало внезапно возросшей нагрузке.

Британский постер времен войны  Фото с сайта wikipedia.org
Британский постер времен войны
Фото с сайта wikipedia.org

Разрубать гордиевы узлы портовых проблем пришлось Ивану Дмитриевичу Папанину, известному всей стране как начальник дрейфующей станции «Северный полюс-1», а затем вполне обжившемуся в кабинете начальника Главсевморпути. Прибывший в Архангельск в качестве уполномоченного Государственного комитета обороны Папанин заранее подготовился к безрадостной картине. Но действительность оказалась настолько хуже, что, по его собственным словам, привела полярного героя «в глубокое уныние». Как он впоследствии вспоминал, «вся территория порта была завалена лесом, металлом, различными грузами, тарой, на причалах негде было повернуться». Одновременно на разгрузке могло стоять не больше пяти судов осадкой не более 18 футов. Портовые районы и участки были сильно разбросаны по Северной Двине, не везде между ними имелось железнодорожное сообщение. Фактически надо было строить новый порт, одновременно взявшись за реконструкцию существующего. И уже будущим летом в Молотовске (нынешнем Северодвинске) появилось шесть новых причалов и многое другое. На разгрузке ленд-лизовских поставок работало сразу 15-17 кранов. Для углубления реки и залива земснарядами откачали более четырёх миллионов тонн грунта.

Вынужденный размах работ требовал рабочей силы. И тогда Наркомат обороны санкционировал призыв пятидесятилетних мужчин, по возрасту не подлежавших воинской службе. Эту первую волну «мобилизации» на трудовой фронт вынесли на себе Вологодская и Костромская области, где после этого весь фактически сельский труд стал неотменяемым уделом женщин. А ради того, чтобы очистить захламленные причалы, остановили занятия в техникумах и институтах.

Сходную акцию позднее Папанину пришлось проводить и в Мурманске. На этот раз под призыв попали Рязанская и Тульская области, откуда набрали около двух тысяч крестьян. Одним из первоочередных объектов в нём стало экстренно выдолбленное в скалах бомбоубежище. Без него порт, расположенный всего в сорока километрах от неприятеля, работать уж точно не смог бы…

Всем причастным к этой беспримерной страде приходилось то и дело проявлять чудеса смекалки и изворотливости. Моста через Северную Двину тогда не было. Британские танки, выгруженные на одном берегу, не могли попасть на другой, так как быстрая река никак не спешила покрыться надежным льдом и пролагать по нему временную железнодорожную переправу было рискованно. Фронт между тем требовал броненосного пополнения. Чтобы убыстрить намораживание, Папанин приказал собрать на реке городские пожарные помпы.

Немало хлопот требовало и невиданное для Архангельска самолётное хозяйство. Об этой странице истории до недавних времён вообще мало кто знал. Завесы истории совсем недавно приоткрыл архангельский историк Михаил Супрун, описавший авиационную составляющую ленд-лиза. Так, в городе удалось наладить сборку истребителей, ведь англичане присылали не только разобранные самолёты, но и специалистов по сборке вкупе с пилотами-инструкторами.

1942 год. Мурманск. Разгрузка американских танков с британского судна / Фото AP PHOTO/ТАСС

Самоуправством другого рода Папанин добился сохранения темпов разгрузки танков уже в Мурманске. Немецкие бомбардировщики потопили плавкран, переносивший многотонные машины с борта судна на плашкоуты. Руководитель британской миссии в тот день сказал Папанину, что тяжелые грузы, того и гляди, придётся отправлять обратно! Тогда Иван Дмитриевич в сопровождении представителя США отправился на причалы и уговорил капитана заокеанского сухогруза оставить в порту судовой сорокапятитонный подъёмный кран, способный перегружать танки. Капитан не возражал, но, опасаясь гнева судовладельца, сказал, что необходим какой-то подарок. Пообещав уладить это через американскую миссию, Папанин выяснил, что жена хозяина судна обожает меха. Голубого песца для неё нашли в ближайшем зверосовхозе.

Приведём ещё восторженное свидетельство, оставленное американским моряком: «Советские портовые рабочие и работницы — это они были невоспетыми героями успехов мурманских конвоев. Это они и население города жили в аду непрерывных бомбёжек с воздуха не только тогда, когда работали на судах, но также и у себя дома в перерывах между рабочими сменами. Они были истинными Героями Советского Союза. Те из нас, кто был там проездом, подвергались атакам противника в ограниченные и определенные периоды, в то время как жители Мурманска не имели передышек…»

ЛЕДОВЫЕ РОБИНЗОНЫ

ЛЕНД-ЛИЗ В ЦИФРАХХронику полярных конвоев и караванов (а это не только ленд-лизовские рейсы, но и маршруты по Советской Арктике) поначалу вели в лаконичном стиле военных сводок, отмечая лишь общие итоги — численность прорвавшихся к портам назначения судов. О людях, обеспечивших эти тыловые, но бесценные победы, поначалу вспоминали лишь их близкие, так что историки заинтересовались судьбами участников арктических робинзонад далеко не сразу.

Да и куда там равняться Робинзону Крузо на его цветущем острове, к берегам которого ветра и течения услужливо пригоняли потерпевшие крушения парусники с ощутимыми запасами чего душа пожелает, с робинзонадой судового машиниста Павла Вавилова, чудом избежавшего гибели и плена после того, как его еле вооруженный пароход «Александр Сибиряков» принял неравный и гибельный бой с гитлеровским «карманным» линкором «Адмирал Шеер»… Часть команды угодила в плен, а машинист остался незамеченным и продержался в ледяной воде, пока немцы не скрылись из виду.

Усилиями, которые нельзя не назвать неимоверными, Вавилов смог забраться в уцелевшую после немецкого обстрела судовую шлюпку, в которой на его счастье нашлось немного пропитания и даже револьвер с патронами. На ней он догреб к острову Белуха, спасался там от белых медведей в башенке заброшенного деревянного маяка и продержался более месяца, пока его не снял с этого клочка земли известный полярный летчик Иван Черевичный. После таких приключений сам бог велел держаться после войны подальше от моря, но Вавилов к голосу судьбы не прислушался, остался работать на ледокольном флоте и через пятнадцать лет после Дня Победы стал Героем Социалистического Труда!..

Союзникам тоже хватало острых ощущений. Так, американец Ромуальд Голубович стал участником северных конвоев благодаря чему-то вроде нашей производственной практики. Палубный кадет-практикант (такой статус был уготован начинающему моряку на борту сухогруза «Сайрос») впервые увидел врага через четыре дня после того, как конвой PQ-16 покинул Исландию. Это был воздушный разведчик «фокке-вульф». А дальше — пять дней воздушных атак, не нанесших особого вреда, но полностью истощивших боезапас зенитных пулеметов. Наконец наблюдавший за морем Голубович увидел примерно в тысяче метров от судна бурун, оказавшийся следствием поднятия перископа, а затем на воде проявился след торпеды, за которым последовал взрыв и вынужденное купание в ледяной воде. Из тридцати пяти моряков уцелело двадцать восемь. Английский военный корабль их доставил на советскую военно-морскую базу в Полярном, затем в созданный специально для спасшихся моряков союзных конвоев лагерь близ Мурманска. В нем они и переждали паузу до окончания разгрузки. Отправившись в обратный путь на однотипном с «Сайросом» сухогрузе, Голубович снова пережил торпедную атаку, правда, на этот раз успел попасть в спасательную шлюпку.

«Практика» между тем продолжалась. Получив и отгуляв небольшой отпуск в США, кадет прибыл к новому месту службы и уже на борту буквально остолбенел, узнав, что ему вновь предстоит рейс в Мурманск. Заранее настроенный на худшее уроженец штата Висконсин, к своему удивлению, вновь добрался на Кольский полуостров вполне благополучно. Зато на обратном пути его судно с грузом апатитов не выдержало ударов волн и корпус рассекли тревожные трещины. Капитан в привычных уже тогда традициях моряков-союзников решил не рисковать. Экипаж пересел в шлюпки и после многих треволнений был подобран военным кораблем и возвращался домой на перекладных опять же через Исландию.

В итоге Ромуальд Голубович был отмечен советской медалью «За боевые заслуги». В то время у нас к правительственным наградам прилагалось денежное вознаграждение, так что несколько лет американский моряк исправно получал из советского посольства чеки из расчета по пять рублей в месяц в долларовом эквиваленте. Потом наступила холодная война, и наградные прибавки прекратились…

Читайте нас в Telegram
Просмотров 3487