Чтобы вернуть имена неизвестным героям войны, понадобится 100 лет

Считается, что война не закончена, пока не захоронен последний солдат. В наше время, спустя 79 лет после окончания Второй мировой, в местах боев находят тысячи останков погибших бойцов. Многие из найденных и тем более ненайденных до сих пор числятся пропавшими без вести. Потому что, даже если их найдут и перезахоронят со всеми воинскими почестями, это не всегда означает, что для них, а значит, и для нас, ныне живущих, война закончилась. Их имена трудно установить. Вот почему на могильных плитах воинских захоронений чаще встречается слово «Неизвестный», чем имя, фамилия и звание павшего солдата.

Армия неизвестных

Официально за годы Великой Отечественной войны в ходе боевых действий погибло 8,6 миллиона советских солдат. Из них 5,5 миллиона захоронены как неизвестные: 2,2 миллиона — в дальнем зарубежье, 1,1 миллиона — в ближнем и 2,2 миллиона — на территории России. Плюс, по разным подсчетам, около 2,5 миллиона красноармейцев значатся пропавшими без вести.

Такие печальные и по большому счету чудовищные цифры безвозвратных потерь Красной армии, ссылаясь на данные Минобороны России, привел нам лидер группы экспертов АНО «Родина» — Информационного центра по историко-правовой работе, направленной на сохранение памяти погибших при защите Отечества Алексей Трякин. Он знает, о чем говорит, так как не один год отработав в Департаменте Минобороны России по увековечению памяти погибших при защите Отечества, является автором концепции «Каталогизация российских воинских захоронений», научных статей, методических рекомендаций по поиску, паспортизации и ведению государственного учета, цифровых продуктов и проектов, посвященных возвращению имен и судеб неизвестным солдатам и пропавшим без вести.

В 1993 году за дело уже взялась власть российская. Был принят Закон «Об увековечивании памяти погибших при защите Отечества», в первой статье которого говорилось: «Увековечиванию подлежит память:  … умерших от ран, контузий, увечий или заболеваний, полученных при защите Отечества, независимо от времени наступления указанных последствий, а также пропавших без вести в ходе военных действий, при выполнении других боевых задач или при выполнении служебных обязанностей».

Но этого оказалось недостаточно. И начиная с 2000 года была проделана серьезная работа на законодательном и нормативном уровне по совершенствованию системы мемориальной деятельности и сохранению исторической памяти. Рассекречивались архивы Минобороны, открылись его зарубежные представительства. По результатам многочисленных поручений и указов президента сформированы конкретные административные и финансовые механизмы поддержки профильных общественных социально ориентированных организаций и многое другое. Появилась наконец федеральная целевая программа «Увековечение памяти погибших при защите Отечества на 2019—2024 годы».

И такое внимание понятно. Как отметила первый заместитель председателя Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству Ирина Рукавишникова, в сердце каждого жителя нашей страны живет память о миллионах советских солдат, погибших в годы Великой Отечественной войны. Именно поэтому увековечение памяти о героях, которые все еще остаются неизвестными или пропавшими без вести, находит широкую поддержку общества и государства. В частности, для того чтобы ускорить процесс идентификации пропавших без вести воинов, регионам переданы полномочия по захоронению и перезахоронению останков солдат, а также формированию их списков. Активно ведется работа по оцифровке и размещению в открытом доступе архивных документов, содержащих информацию о воинских захоронениях на территории страны.

«Эти меры направлены на совершенствование процесса установления имен неизвестных и пропавших без вести солдат. Уверена, что эта работа будет продолжена, так как она имеет важное значение для сохранения исторической памяти», — подчеркнула сенатор.

Какие изменения ждут семьи с детьми в 2024 году

Но историческая память это такая морально-нравственная категория, у которой не может быть пробелов. Родина призвала людей на свою защиту. Они пошли, и миллионы сложили головы. Да, по-разному. Кто-то на полях сражений, кто-то в госпиталях, кто-то не выдержал ужаса концлагерей, кого-то не смогли похоронить или похоронили, не узнав фамилии. Но разве от этого они перестали быть защитниками Отечества и память о них не должна быть увековечена? Павшие бойцы уже ничего не просят у государства, и, если им еще что-то нужно, так это сохраненная память с именем и фамилией на могильной плите у какой-нибудь безымянной высоты. Наконец, есть тут еще один аспект. Не секрет, что получение «похоронки» со словами  «пропал без вести» ставило клеймо предательства на всю семью погибшего солдата. И жить с этим было очень непросто во всех смыслах. Отголоски такого отношения слышны и сегодня. В 2014 году на пике подготовки к 70-летнему юбилею Победы прозвучало предложение признать всех пропавших без вести погибшими при защите Отечества. Однако позитивного отклика во властных структурах оно не получило.

Поиск до суда доведет

И действительно, если в результате принятых мер дела в сфере мемориальной деятельности значительно улучшились — военные обелиски и воинские захоронения обновлялись, открывались новые, то в отношении исторической памяти до сих пор все обстоит не так гладко. И основной проблемой здесь, считает Трякин, остается то, что миллионы пропавших без вести как раз и захоронены в большинстве своем как неизвестные, а темпы решения проблемы быстрее не стали.

Причины тому, считает Трякин, лежат на поверхности. Мало откопать в поле останки убитого солдата или получить запрос родственников на установление судьбы пропавшего без вести. Поиск надо вести в архивах, а как это делать — никто не учит. Профессиональных же «архивных поисковиков» очень мало. Отсутствует и современная система учета безвозвратных потерь: нет единого списка пропавших без вести и уже установленных имен. И, наконец, до сих пор не создана экспертная структура, которая концентрировала бы в себе все результаты поиска, включая признания в судебном порядке без вести пропавших умершими (погибшими).

Алексей Трякин © Архив АНО "Родина"

Последнее, кстати, необходимый этап. Найти документы на пропавшего без вести хоть и сложно, но можно. А вот увековечить память о нем как о погибшем при защите Отечества нельзя: он так и останется пропавшим по всем спискам и реестрам до тех пор, пока не изменится его юридический статус. А изменится он, согласно действующему законодательству РФ, только когда суд признает человеку умершим. И этот процесс далеко не прост.

Системный подход и его результаты

Формирование своей методологии архивно-поисковой работы, а скорее системы поиска, Трякин начал с 2017 года, работая первым секретарем посольства, руководителем представительства Минобороны России по организации и ведению военно-мемориальной работы в Чешской Республике. Кратко изложить суть методики сложно. Это нечто среднее между работой эксперта, переводчика, следователя, архивиста и еще многое другое вместе взятое. Но о результатах говорят цифры. Только при реализации первого пилотного проекта в одном из чешских городов были установлены имена 800 погибших в боях солдат и умерших в концентрационных лагерях военнопленных. Всего за неполных четыре года из разряда неизвестных и пропавших без вести было возвращено 32 тысячи солдат. Важно, что имена 90 процентов из них найдены в российских архивах Минобороны. Конечно, это сделал не один Трякин: по созданной им системе помогали четверо сотрудников представительства Минобороны и волонтеры из числа школьников из смешанных или русскоязычных семей, студентов из России, Армении, Казахстана, Беларуси, обучавшихся в пражских вузах, активисты и члены общественных организаций.

Что делать?

Еще работая в профильном департаменте Минобороны, Трякин осознал одну очень важную вещь. Если мы действительно хотим массово сократить армию безвестных героев, процесс признания их умершими должны инициировать не родственники — далеко не все готовы на это, да их может уже и не быть спустя почти 80 лет после окончания Великой Отечественной войны. И не отдельные, болеющие за сохранение исторической памяти активисты. Память о солдате, отдавшем жизнь при защите Отечества, оно и должно сохранять, инициируя и контролируя процесс возвращения ему имени и судьбы.

Для заместителя председателя Комитета Госдумы по бюджету и налогам Каплана Панеша это не просто слова. В большие, как это принято на Кавказе семьи, во время Великой Отечественной пришло немало «похоронок», но только о двоих своих родных дедах он знает, где они сложили головы на полях сражений — на Украине и под Мурманском. О судьбах других родственников вестей нет.

Необходимо создать независимый экспертный орган, который мог бы проводить проверку результатов поиска и осуществлять контроль за деятельностью общественных поисковых организаций в части, касающейся учета полученных результатов, а также хранения и обобщения сопутствующей документации, полагает парламентарий.

По подсчетам Трякина, усилиями профильного департамента Минобороны, поисковиками, соответствующими отделами посольств (если речь идет о зарубежных захоронениях) за год в среднем устанавливается до 28 тысяч имен и судеб отдавших свою жизнь бойцов Красной армии. Если сравнить эту цифру с миллионами неизвестных и пропавших, нетрудно подсчитать, что на установление оставшихся потребуется целое столетие.

Читайте также:

• ​Снесенные за границей советские памятники собираются восстанавливать в России