Валентина Петренко: Вопрос об оказании медпомощи несовершеннолетним должен быть уравновешен в правовом поле

- Иметь возможность оказывать экстренную медицинскую помощь — правильное желание. Однако этот вопрос нужно обязательно согласовать с законом о том, кто является законным представителем несовершеннолетних. Представителем ребенка являются его родители, и если родитель чинит препятствия оказанию медицинской помощи, то должен быть какой-то иной представитель. Например, может иметь место экстренное принятие решения суда, решение законного представителя из органов опеки и попечительства, - то есть того, кто берет на себя ответственность и подтверждает согласие на оказание медпомощи, если родители на неё не соглашаются.

Врач не может взять на себя такую ответственность, потому что завтра его могут обвинить в том, что по его вине погиб ребенок. Например, родитель может сказать: я знал, что у ребенка есть аллергия, а вы сделали инъекцию или дали какой-то препарат, от которого ребенок погиб или получил осложнения, приведшие к инвалидности. Кто тогда будет отвечать? Опять скажут, что у нас «врачи-убийцы».

Я понимаю, в связи с чем у петербургских законодателей появилось желание внести поправки в закон «Об основах здоровья граждан РФ». В стране есть сектанты, люди, совершающие культовые обряды, последователи даже несанкционированных ветвей различных религий. Они могут нанести вред здоровью ребенка из-за своих решений. В подобной ситуации кто-то третий должен принимать решение об оказании экстренной помощи. Возникает вопрос создания очень мобильной бригады, либо формирования некой группы людей, которая в случае необходимости выезжает в любое время — и принимает решение.

Если, предположим, ребенок попал в аварию, и его надо срочно оперировать, - никто не будет ждать родителя, ребенка будут оперировать и в то же время искать родителя. В скоропомощном плане всё достаточно понятно. Но когда у ребенка есть хроническое заболевание, а его не пускают в больницу - тогда, видимо, нужно формировать некую «третью силу», которая имела бы от имени государства право говорить о том, что родитель совершает преступление. Должны быть профессионалы, которые определяют, что действительно имеется угроза психическому или физическому здоровью ребенка. Кроме того, должен быть представитель юридической власти, определяющий, что ситуация находится в правовом поле, чтобы избежать обвинения о вторжении в семью.

Вопрос настолько серьезный, что, в случае принятия данных поправок в закон, должны быть предусмотрены все возможные факторы риска. Обезопасить врача, который оказывает помощь, с одной стороны; быстро оказать квалифицированную и необходимую помощь ребенку. И, с третьей стороны, не нарушить существующего на сегодняшний день законодательства, которое говорит о том, что родитель является законным представителем ребенка, если он не лишен родительских прав, имеет нормальное психическое здоровье. В этом «бермудском треугольнике» не должна погибнуть ни суть закона, ни желание быстро помочь ребенку, не должен пострадать сам ребёнок. Только если все эти стороны будут уравновешены в правовом поле, закон будет давать возможность быстро оказывать помощь, защищать врача и защищать ребенка.

Подготовила Дарья Бурда