Константин Михайлов: Мне импонирует линия Министерства культуры на взаимодействие с общественностью и экспертами

— Государственная политика в области культуры, с одной стороны, отражена в концепциях, в государственных программах, в частности, в программе «Культура России». С другой стороны, эти концепции по-прежнему вызывает вопросы у самих культурных деятелей, чему я был свидетелем на заседаниях Общественного совета Министерства культуры. А именно, каковы государственные приоритеты, должен ли существовать некий госзаказ в сфере культуры, и если да, то в чем он должен выражаться, и кто должен определять те направления, по которым осуществляется государственный заказ. Эти вопросы никуда не ушли из повестки дня. В советское время они были примерно определены и понятны — государство поддерживало произведения, основанные на господствовавшей идеологии. Требовалось воспевать усилия коммунистической партии, человека труда или роль молодежи в социалистическом строительстве — конечно, тот госзаказ вызывал тоже много недоуменных вопросов, но по крайней мере были понятно, с чем мы все имеем дело.

Нынешний же госзаказ вызывает вопрос другого порядка. Что государство поддерживает в сфере культуры? Культура — большое пространство, в котором есть масса разнообразных направлений: традиционалисты, новаторы, сторонники национальных течений в искусстве, сторонники художественных направлений, идущих с Запада, классическое искусство, авангардное искусство, проявляющееся в последнее время в каких-то новых формах.

Кроме того, стоит обсудить кадровую и структурную политику, которую проводит министерство, в силу того, что она вызывает вопросы, а иногда и противодействие в самой культурной сфере. У всех на слуху недавние волнения в среде научно-культурных учреждений, когда возник скандал с гипотетической реорганизацией научно-исследовательских институтов при министерстве культуры. Дело дошло чуть ли не до митингов культурных работников, и министерству пришлось их разуверять. Затем последовал новый всплеск на региональном уровне с назначением неоднозначной кандидатуры на роль директора заповедника в Кижах.

В министерстве, и это естественно, есть некая концепция кадровой и структурной политики, есть вопросы к тем или иным культурным учреждениям. Но то, как данная политика воплощается в жизнь, приводит к совершенно ненужным потрясениям в весьма хрупком и чувствительном культурном мире. Вероятно, эту концепцию следует сначала обнародовать, добиться общественного консенсуса, а затем проводить ее в жизнь, потому что культурная политика всегда резонансна. Если бы, образно говоря, министерство экономики уволло директора металлургического завода и назначит на его место другого, это никогда не произвело бы на общество в целом такого впечатления, не вызвало такого отклика. Когда подобное происходит в сфере культуры — в силу естественного чувства сопричастности, которое испытывают все культурные люди, это вызывает резонанс. Этого нельзя не учитывать, и поэтому кадровая политика в культурной сфере должна быть выстроена бережнее, нежели в других сферах нашей жизни.

Помимо прочего существует несколько нерешенных проблем в сфере охраны наследия, решению которых министерство культуры могло бы содействовать, как мне кажется, более активно. Уже на протяжении полутора лет в Государственной Думе находится целый комплекс поправок к федеральному закону об объектах культурного наследия, которые разработаны ведущими специалистами, экспертами, рабочей группой Комитета по культуре Госдумы. Работа шла около полутора лет, и эти поправки могут существенно улучшить положение с охраной наследия в нашей стране. К сожалению, этот законопроект больше года лежит без движения, не может выйти даже на второе чтение. Это одна из проблем, которую надо решать совместными усилиями.

Мне, в принципе, импонирует линия на взаимодействие с общественностью и экспертами, проводимая Министерством культуры. Например, создание общественного совета, которое состоялось прошлым летом, с возможностью обсуждения всех проблем. То, что многие важные вопросы там не обсуждаются, я считаю, недоработка самих членов общественного совета, а не министерства. К себе эту «претензию» отношу в первую очередь. На этой площадке действительно можно поднимать любые проблемы, по крайней мере по своей тематике я ни разу не встречал никакого противодействия или просьб чего-то не обсуждать. Как правило, в министерстве в ответ на наши обращения по конкретным объектам происходит некое движение — даются поручения департаментам, проводятся заседания федерального научно-методического совета, в регионы отправляются компетентные комиссии. Механизм работы с общественными организациями и с экспертами для выработки важных решений существует, хотя и он требует совершенствования.

Подготовила Дарья Бурда