Константин Косачев: Наступает время серьёзных вызовов

Международная «повестка» в 2015 году была сверхнасыщенной сюжетами, многие из которых, прямо скажем, оказались малоприятными для нашей страны. О том, как будут строиться наши отношения с Европой в будущем году, есть ли перспективы у БРИКС и ЕАЭС, кому нужны Минские соглашения и нуждается ли сегодня в защите Русский мир? На эти и другие вопросы отвечает глава Комитета Совета Федерации по международным делам Константин Косачев.

Удастся ли Европе вернуть суверенитет?

- Прежде всего, давайте условимся о терминах. Европа - это Европа, она включает в себя и Россию. Поэтому речь надо вести не об отношениях России и Европы, а об отношениях России с той частью Европы, которая объединилась в интеграционных структурах, таких как Европейский союз.

Нынешнее осложнение между Россией и ЕС не является неожиданным, оно носит системный характер. По той простой причине, что в последние годы многие европейские страны в угоду интеграции во многом потеряли самостоятельность в принятии внешнеполитических решений. А вслед за этим возникает еще одна проблема - наши партнёры все чаще начинают подменять ценности, которые для них на словах являются «священной коровой», банальными интересами. Это крайне затрудняет взаимоотношения с Россией, которая, напротив, своим ценностям не изменяет. В наших действиях мы, в отличие от большинства стран ЕС, абсолютно последовательны.

Политики ЕС Россию часто поддерживают, но только в кулуарах, а на публике это делать опасаются. При этом свое поведение объясняют примерно так: мы вас понимаем, но и вы поймите, что мы находимся в НАТО и лишены возможности действовать по-другому. Такая утрата собственного суверенитета - главная проблема Европы, провоцирующая сохранение раздражителей в отношениях с Россией.

- В будущем году Европе удастся вернуть внешнеполитический суверенитет?

- Совершенно точно нет. НАТО и ЕС с их коллективными гегемонистскими интересами никуда не исчезнут. Ситуация, на мой взгляд, изменится, когда появится новая объединительная идея для Европы. Но ее нужно отважиться предложить - так, как в своё время французский политик Робер Шуман выступил с идеей союза угля и стали, выросшей позже в концепцию Евросоюза. Инициатива была нестандартная, объединяла вчерашних непримиримых врагов Францию и Германию, в нее поначалу мало кто верил, но она сработала.

Кризис в ЕС сегодня глубочайший, и в Европе к нему оказались не готовы. То, что сейчас происходит, разрушает ЕС изнутри: «новички», которые в него пришли с неустойчивой экономикой и с антироссийскими фобиями, порой определяют политику Брюсселя. Но у меня есть ощущение, что внутри Европы осталось достаточно рациональных и созидательных сил, с помощью которых она сможет этот кризис преодолеть. Прежде всего, потому, что все 28 стран-участниц, даже когда они спорят друг с другом, в конечном счете заинтересованы в сохранении ЕС.

Непреодолимое в отношениях с США

- В тех параметрах дискуссии между Россией и ЕС, между Россией и НАТО, которые есть сейчас, об этом, к сожалению, говорить не приходится. Другое дело, что России можно и нужно налаживать мосты на двустороннем треке. И Москве удаётся значительно больше достигнуть в переговорах с Берлином, Парижем или Римом, чем с «коллективным Брюсселем». Но проблема остаётся: все наработки двустороннего плана остаются теорией, потому как тормозятся ЕС и НАТО, которые для Германии, Франции или Италии настолько важны, что они жертвуют ради корпоративной солидарности возможными достижениями в отношениях с Россией. И нам в таких случаях говорят одно и тоже: потерпите ещё немного, мы стараемся, но придётся подождать. Это откровенно разочаровывает, ведь настоящие интересы объединенной Европы заключаются в максимально глубоком сотрудничестве с Россией.

- Говорить о возвращении России в ПАСЕ в будущем году не стоит?

- Если полномочия России в ПАСЕ будут подтверждены без всяких ограничений, то нас не придётся уговаривать. Мы сторонники диалога. Другое дело, что здесь скорость движения, думаю, будет определяться «самым медленным верблюдом в караване»: число наших недоброжелателей в ПАСЕ, думаю, даже больше, чем в «среднем по ЕС». В ПАСЕ часто приходят люди, которые, не считаясь с реальными интересами своих стран, пользуются этой площадкой для безответственных заявлений, не более.

- Как вы относитесь к такому утверждению, что России и Западу никогда не удастся договориться до конца из-за «корневых», цивилизационных противоречий?

- Нет таких противоречий, во всяком случае, на европейском треке. Единственное непреодолимое противоречие носит не ценностный и не географический, а геополитический характер, и оно не со всем Западом, а главным образом с США. Заключается оно в том, что Штаты реализуют стратегию единоличного лидерства в мире. Мы ее принять не можем - не потому, что она исходит конкретно от США, а потому, что она, придавая отдельно взятой стране исключительные полномочия, в конечном итоге угрожает мировой стабильности. С нашей стороны это не соперничество за мировое лидерство: мы говорим, что центров силы на планете может быть сколь угодно много, но они обязательно должны сосуществовать, не навязывая друг другу свою волю, и искать точки соприкосновения друг с другом.

- Но появление пятерки стран, включая Россию, которые способны каждая в одиночку заблокировать любое решение Совбеза ООН, многими до сих пор воспринимается как то, что одним позволено больше, чем всем остальным…

- Категорически не согласен. Считаю, что право вето, как это ни парадоксально звучит, призвано обеспечить как раз равенство государств: такой механизм сдерживает единоличное лидерство любой страны из «пятерки», будь то США, Китай, Франция, Великобритания или Россия. Это очень мудрый, ответственный механизм. И точно так же мы видим и устройство мира в целом - мира, где ни у одной страны нет возможности уйти « в отрыв», подвергнув тем самым риску функционирование всей системы.

- Правда ли, что в Европе по сей день опасаются того, что Россия может напасть на нее?

- Увы, это так, хотя такая угроза является абсолютным мифом. Но соответствующие страхи у европейцев самым беспардонным образом культивируются. Идет схватка за умы, за сознание людей. Так как сейчас Россия является самым последовательным оппонентом идеи однополярного мира, адепты этой концепции именно нашей стране приписывают самые коварные помыслы.

Киев заинтересован в срыве Минских соглашений

- Не всегда понятно, что творится в головах у наших геополитических соперников. Но в любом случае здесь нужно говорить о крайне поверхностном понимании западными аналитиками украинской специфики. Именно это является причиной той настырности и агрессивности, с которой втягивают Украину в НАТО и в Евросоюз.

Удивительно, но в глазах многих на Западе «продуктами» распада СССР стали не пятнадцать в равной степени сложных государств переходного периода, а одна «очень сложная» Россия, а также 14 «простых» стран. В соответствии с таким примитивным пониманием в Эстонии живут одни эстонцы, в Грузии - одни грузины, а на Украине - одни украинцы, и когда власти этих стран провозглашают лозунги типа «Эстония для эстонцев» или «Украина для украинцев», это не более чем становление независимости. Отсюда - последующие ошибки. Ведь те страны, которые поддержали «майдан», скорее всего, вполне искренне полагали, что поддерживают не более чем сторонников национального суверенитета, а ведь поддержали-то крайне националистические, экстремистские силы! Которые, по сути, не укрепляют, а разрушают суверенитет и территориальную целостность своих стран, уничтожают ее национальную идентичность. Каждой из этих стран надо выстраивать собственную государственность, но делать это можно только эволюционным, а не революционным путем. Последовательно, аккуратно и ответственно, как это делали в свое время многие европейские страны и как это делает Россия.

- Минские соглашения, по сути, игнорируются Киевом. Как выходить из этой ситуации и не пришло ли время нам обострять свои позиции в данном контексте?

- Основной удар по Минским соглашениям был нанесен теми, кто сделал «крайним» за их исполнение Россию. Именно поэтому Киев заинтересован в том, чтобы не исполнять соглашения, так как для него по понятным причинам сейчас главная цель - не столько решить собственные проблемы, сколько создать максимальное количество проблем для нашей страны. Выход из этой истории видится один: ежедневно, не щадя усилий, добиваться последовательной реализации всех без исключения положений «Минска» и показывать, что этого не происходит по вине киевских властей. Капля камень точит. Убежден, что здесь время работает против Киева: отношение к Украине на Западе - в большей степени в Европе, в меньшей степени в США - меняется в сторону реалистичных и, вследствие этого, нелицеприятных оценок. Но, к сожалению, на Западе остается много и тех, кого по большому счету устраивает любой итог по Украине - как выполнение Минских соглашений, так и их срыв, создающий для России новые проблемы. Отсюда и постыдное лицемерие в отношении минских договоренностей.

- Многие предрекают смену власти на Украине в самом скором времени?

- Смею предположить, что власть в Киеве будет меняться быстрее, чем это предполагают соответствующие конституционные полномочия. Ситуация на Украине уже не просто стагнирует, а деградирует - и во внутренней, и во внешней политике. Народ требует жертв. Поэтому отставка правительства там вполне вероятна уже в ближайшее время. А вот с отставкой президента ситуация более сложная и непредсказуемая.

- Хорошо известна историческая фраза: у России по-прежнему только два верных союзника - армия и флот. Насколько она актуальна?

- Армия и флот - наша главная опора, но далеко не единственная. У нас все больше союзников по интеграционным проектам в рамках ЕАЭС и ШОС. Огромное число сторонников в Азии, Африке и Латинской Америке. А последние действия России в сирийском контексте поддерживают многие региональные державы, включая Ирак, Иран, Иорданию, Египет. Да и с Саудовской Аравией мы находим точки соприкосновения. И это все чаще беспокоит тех самых адептов однополярного мира, которые из соображений сохранения монополии на единоличное лидерство превратно интерпретируют наши действия, пытаются приписать России единственное намерение - сохранить во чтобы то ни стало режим Башара Асада. А это, разумеется, не так.

- Даже Турция поддерживает борьбу России с ДАИШ…

- Хотелось бы в это верить. Но мешает наличие специфических целей как раз у Турции, а не у России. В результате те организации, которые мы признаём террористическими, Турцией в ряде случаев воспринимаются как союзники в борьбе, скажем, с курдским сопротивлением или с режимом Асада. А потом это выливается в провокации, как в случае со сбитым турками российским самолетом.

Именно поэтому очень важно на глобальном уровне согласовать список террористических организаций и территории, которые они контролируют. Для этого надо садиться за стол и говорить друг с другом. Недавние контакты на это счет в Вене и в Нью-Йорке в целом обнадеживают.

- Парламентарии чем-то могут здесь помочь?

- Парламенты могут стать площадкой для таких переговоров с участием и представителей официальных властей, и экспертов. Тем более что сейчас наши парламентские контакты со странами Ближнего Востока носят как никогда активный характер, что, думаю, продолжится и в 2016 году.

ЕАЭС - лучший наш проект за 25 лет

- БРИКС - это структура, чьё будущее не предопределено. Оно зависит от активности участников. Никто не ставит пока вопрос о том, чтобы преобразовать БРИКС в полноценную международную организацию. Но у объединения уже есть два «детища»: механизм согласования позиций во внешней политике, который работает достаточно успешно, и договоренности в финансовой сфере (Банк развития БРИКС и пул резервных валют). Подчеркну, что БРИКС - это инструмент, который должен помогать реализовывать национальные интересы. Содержание здесь важнее формы.

- Парламентский форум БРИКС сохранится в будущем?

- На этот счёт есть разные точки зрения. Россия решительно «за», но полного единства мнений пока нет. Через два-три года мы сможем сказать однозначно, какое развитие получит этот формат. И 2016-й год может стать ключевым в данном контексте.

- Очень много скептических мнений о перспективах ЕАЭС. Как считаете, он будет прирастать участниками?

- Конечно. ЕАЭС считаю наиболее удачным интеграционным проектом с участием России за весь постсоветский период. Он имеет колоссальный потенциал, и если бы первый год его становления не пришёлся на жесточайший экономический кризис, который носит глобальный характер, то уже сейчас вопросов о перспективах ЕАЭС просто не могло бы быть. Абсолютно убежден в том, что Союз является важнейшим стабилизирующим элементом в тех тяжелейших условиях, в которых сегодня существуют страны евразийской «пятерки».

- Возможно ли создание парламентского форума ЕАЭС?

- С точки зрения российских парламентариев, это было бы интересной перспективой. Но мы считаем возможным двигаться вперед по этому, как и любому другому направлению, только тогда будем уверены в том, что это интересно всем участникам ЕАЭС.

 «Русский мир» - поле развития, а не войны

- Первое - сохранение «Русского мира» является важнейшей задачей. Задачей всей страны и всего общества, а не какого-то отдельно взятого ведомства. И второе. Когда говорят о защите «Русского мира» - это подспудно предполагает разделение на «мы» и «они», сохранение и воспроизведение противостояния. Правильная же постановка вопроса заключается, на мой взгляд, в другом: надо так изменить отношение к нашим соотечественникам за рубежом в соответствующих странах, чтобы они воспринимались не как проблема и тем более не как потенциальная угроза, а как достояние, как дополнительный и очень важный ресурс в развитии добрых отношений каждой конкретной страны с Россией. Для этого должно появляться больше конкретных и успешных проектов, инициаторами либо участниками которых выступали бы наши соотечественники. Тогда удастся уйти от восприятия «Русского мира» за рубежом как поля противостояния, разделенного на «наших» и «не наших», и реально поддержать наших соотечественников.

Такая работа может быть рассчитана только на стратегическую перспективу, и она требует серьёзнейшего ресурсного обеспечения. Скажем, было бы наивно ожидать каких-то подвигов и чудес с точки зрения изменения общественного мнения на Украине по отношению к России исключительно от российского Центра науки и культуры в Киеве. Его сотрудники работают самоотверженно и в крайне непростых обстоятельствах. Но бюджет только одного американского агентства USAID на той же Украине в два раза больше, чем бюджет Россотрудничества на весь мир! Наше агентство по сей день финансируется по остаточному принципу, а ресурсы на активизацию его работы предлагается изыскивать в основном из внутренних и внебюджетных источников. Но идти по пути закрытия центров в одних странах, чтобы открыть их в других, на мой взгляд, недопустимо, равно как и уповать исключительно на поддержку бизнеса. Это тупиковый путь. Требуется кардинально изменить отношение государства к ресурсному, кадровому и информационному обеспечению российской «мягкой силы», осуществлять грантовую поддержку российских и зарубежных НПО, работающих на улучшение отношений, целенаправленно стимулировать общественную инициативу, образовательные и культурные проекты, научные и молодежные обмены, стимулировать людей на изучение русского языка как средства межличностных коммуникаций и ведения бизнеса. Тогда и результаты такой работы обязательно дадут себя знать.

Беседовал Никита Вятчанин