Фёдор Лукьянов: Понятия «европейская безопасность» нет

— Целая серия террористических атак, которая произошла в Париже на минувшей неделе, оставила много вопросов и претензий к французским службам безопасности. На ваш взгляд, Европа способна защитить себя от террористической угрозы?

— События последних даже не дней и месяцев, а лет — с момента начала «арабской весны» — показали, что такого понятия, как «европейская безопасность», нет. Безопасность граждан Европы неразрывно связана и с Ближним Востоком, и с обширным Евразийским континентом, и с происходящими в мире процессами. Поэтому бессмысленно пытаться обсуждать эту проблему в традиционном ключе, что это тема исключительно ОБСЕ.

Не случайно, что об этом говорили на недавнем саммите «Большой двадцатки», хотя это не то место, где принимаются какие-то серьёзные решения по вопросам безопасности. Понятно, что повестка была смещена из-за трагедии в Париже. Но, строго говоря, G-20 не про это. Да, это хорошая возможность провести предварительные консультации, и мы видим, что Владимир Путин этим воспользовался в полной мере. Он поговорил с президентом США, что сейчас не так часто случается.

— Франция уже заявила о закрытии своих границ, полиция многих стран ЕС переведена на усиленный режим работы. Какие ещё шаги может предпринять Европа в стремлении обезопасить своих граждан?

— Заявления о временном закрытии границ во Франции не означают, что страны ЕС восстановят пограничный контроль в полном масштабе. Речь идёт о введении выборочных проверок граждан на национальных границах. До отказа от шенгенской зоны теоретически дойти может, но для этого должно произойти что-то совсем чудовищное. Возврат к пограничным кордонам на внутренних границах между государствами ЕС будет означать начало краха всего Евросоюза, и на это никто не пойдёт.

Думаю, что изменения в структуре европейской безопасности будут очень существенные. Прежде всего неизбежен серьёзный пересмотр всей политики в отношении миграции. Это может быть завуалировано разными другими формами, но фактически заявленная линия «открытых дверей», которая осенью была продекларирована Германией и частью европейских стран, не переживёт французского потрясения. Будет ужесточаться полицейский контроль, всеми правдами и неправдами страны ЕС станут препятствовать дальнейшему притоку мигрантов. Часть приехавших беженцев они попытаются вернуть обратно или переместят в резервации, размещённые на Ближнем Востоке. Если это произойдёт, то внушительная часть мигрантов хорошенько как минимум задумается, прежде чем ехать в Европу. Находиться в лагерях беженцев где-нибудь в Ливане или Турции им совершенно неинтересно. Они едут за совсем другим.

— Очевидно, что проблему беженцев надо решать там, откуда они бегут.

— Совершенно верно, и здесь мы скоро увидим усиление давления на «Исламское государство» (запрещённая в России организация. — Ред.). Об этом уже заявили и США, и Франция. Это естественная реакция, особенно со стороны Парижа, которому надо показать, что он способен нанести удар возмездия по виновным в убийстве своих граждан. Но вряд ли это поможет победить ИГ, потому что посылать в Сирию сухопутные войска ни Франция, ни США, ни Россия не хотят. А у региональных стран, которые теоретически могли бы это сделать (Турция, Египет, Иран), совершенно иная повестка дня. Для них теракт в Париже не является поворотным пунктом в борьбе с ИГ.

На этом фоне возможен ощутимый сдвиг в вопросе сирийского регулирования. Франция, которая занимала жёсткую позицию в отношении Башара Асада, даже более бескомпромиссную, чем США, перестанет требовать немедленного смещения главы Сирии. Возможно, страны Запада благосклоннее отнесутся к действиям российских ВКС в том регионе и прислушаются к нашим предложениям по объединению антитеррористических усилий.

При этом я не верю в глобальные коалиции против террора. Это всё лозунги, которые не реализуются, и после теракта в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года это было ясно видно. Но некое взаимодействие или, по крайней мере, договорённость не мешать друг другу, разделение сфер ответственности в борьбе с терроризмом возможны. Особенно на какой-то период. Перед Россией не стоит задача тем самым нормализовать или ухудшить отношения с Западом. Пора уже прекратить мыслить в этих категориях. Есть конкретная проблема даже не всплеска терроризма, а распада всего Ближнего Востока. Это касается всех в той или иной степени и толкает страны мира к необходимости взаимодействовать.

— Тем не менее можно ли сказать, что в глазах Запада Россия теперь перестанет быть «плохим парнем»? Стоит ли рассчитывать на смягчение антироссийских санкций?

— В случае с США нам рассчитывать не на что. Если Вашингтон вводит санкции, то они, как правило, длятся годами и десятилетиями. Европа не столь категорична. Думаю, когда подойдёт время продления или утверждения нового пакета ограничений против России, того дружного консенсуса, как это было ранее, страны ЕС уже не продемонстрируют. Италия, Австрия, Греция, Венгрия, Кипр и в какой-то степени Финляндия станут выступать за прекращение санкций. И Франция с Германией вынуждены будут их внимательно выслушать.

Беседовал Геннадий Мельник