Шахназаров назвал Меньшова эпохальной фигурой

Смерть режиссёра и актёра Владимира Меньшова — колоссальная потеря, он был абсолютно эпохальной фигурой. Об этом «360» заявил режиссёр Карен Шахназаров.

Ранее в киноконцерне «Мосфильм» сообщили о том, что Владимир Меньшов скончался на 82-м году жизни от последствий коронавирусной инфекции. Прощание с режиссёром состоится 8 июля в 11:00 в Большом зале Дома кино. Он будет похоронен на Новодевичьем кладбище.

«Это мой лучший друг был. <…> Я приношу соболезнования всему российскому народу и всему русскоговорящему вообще миру, поскольку Меньшов был фигурой эпохальной абсолютно. Его картины формировали и формируют мировоззрение любого человека, для которого русский язык родной. Это потеря просто колоссальная», — сказал Шахназаров.

По его словам, вместе с Меньшовым уходит великая эпоха советского кино.

Путин: Меньшова отличали безграничная преданность искусству и зрителям

Как пишет «Царьград», Шахназаров также сравнил труды Меньшова с достоянием Пушкина.

«Я с трудом представляю возможность найти кого-то, кто не видел фильмы «Москва слезам не верит», «Любовь и голуби». Это картины, которые стали такой же частью нашего мировоззрения, как сказки Александра Пушкина. Он человек именно такого уровня, и его картины останутся. Это художник масштаба Эйзенштейна, Тарковского, а, может быть, он оказал и большее влияние. Мало кто пользовался такой любовью и как режиссёр, и как актёр»,- констатировал он.

По его словам, в режиссёре «удивительным образом сочеталось советское и русское».

«Вы знаете, я вспоминаю историю, которая была с нами в 1991 году. Мы встречали Новый год в Доме кино. В конце этого года распался Советский Союз, и уже было ощущение приближающегося краха. Тогда ещё в Доме кино в 12:00 играл гимн Советского Союза. И я помню, когда заиграл гимн, мы с Меньшовым встали. Больше никто не встал. На нас особенно не смотрели, но как-то искоса поглядывали, и тогда я понял, что Советский Союз обречён. Было очень неудобно стоять одним в зале, полном выпивающих и переговаривающихся людей. И я бы, наверное, сел, если бы не Меньшов. Я увидел его лицо — абсолютно каменное, застывшее. Он стоял, и в этом он был весь. В этом был его характер — железная принципиальность, с которой он подходил ко всему», — заключил он.