В преддверии третьей республики
24-25 февраля в Италии состоялись досрочные парламентские выборы. Победу в них одержали левоцентристские силы во главе с лидером Демократической партии Пьером Луиджи Берсани.
Они получили 55 процентов мест в палате депутатов парламента страны. Однако минимальное преимущество в сенате — там у левоцентристов всего на пять мандатов больше, чем у представителей правого центра — ставит под сомнение политическую выживаемость как законодательного органа власти, так и правительства, которое Берсани предстоит сформировать. Для Италии политическая нестабильность — явление привычное и обычное. За 65 минувших лет в результате политических кризисов здесь сменилось 50 правительств. Но при всем при том нынешнее досрочное голосование вполне может стать поворотным пунктом в политическом процессе страны, который на протяжении минувших 18 лет проходил, по мнению итальянских экспертов, под знаком «берлусконизма».
Формальным поводом, спровоцировавшим крушение технического кабинета профессора Марио Монти, стал отказ партии Сильвио Берлускони «Народ свободы», имеющей в коалиции с «Лигой Севера» парламентское большинство, поддержать «Закон о развитии» — бюджетный документ на 2013 год, что привело бы к неминуемой экономической катастрофе. И тогда премьер-министр предложил своего рода размен: он уйдет в отставку, Сильвио Берлускони озабочен итогами выборов, но только после того, как будет принят госбюджет. Это устроило парламентариев от «Народа свободы» и их союзников из правоцентристского объединения. Но, судя по всему, здесь не обошлось без причин иного свойства, связанных как с личным политическим будущим Кавальере (в 1977 году он удостоился от президента страны почетного звания «Кавалер труда»), так и с электоральными перспективами созданной им партии.
«Партийная десятина»
На авансцену политической жизни Италии Берлускони вышел в 1994 году. Тогда от былой политической системы страны остались лишь одни жалкие обломки. Этому предшествовала операция «Чистые руки», инициированная двумя годами раньше прокурором Антонио ди Пьетро. Несколько лет назад он подался в политику и возглавил левую партию «Италия ценностей». Потянув за ниточку коррупционных связей социалистов из Милана, возглавлявших местный совет, с миром бизнеса, следователи размотали целый клубок. Оказалось, что к взяточничеству и коррупции были причастны не только провинциальные партийные функционеры, но и представители политической элиты Италии. Так называемую «партийную десятину», десять процентов от стоимости контрактов, подрядов, льготных кредитов и так далее, получали и демохристиане, и либералы, и социалисты, и социал-демократы, и республиканцы, и даже неофашисты.
Политический циклон, рожденный рядовым и поначалу незаметным миланским делом, погрузил Италию в глубокую пропасть политического банкротства. Он обнажил обширную систему коррумпированности сверху донизу. По делам о взяточничестве проходили два бывших премьер-министра, более 300 парламентариев, ряд министров правительства. «Революция судей», такое еще название получила операция «Чистые руки», привела к краху Первой республики, основанной на руинах фашизма. Президент страны, демохристианин Оскар Луиджи Скальфаро взял курс на проведение политических реформ, в ходе которых дискредитированный партийный ландшафт был упразднен, а пропорциональная система выборов заменена смешанной. Это привело к кардинальному обновлению политической элиты, институтов государственной власти.
Фактор Кавальере
Приход предпринимателя, миллиардера Берлускони во власть был стремительным и триумфальным. При информационной поддержке собственных общенациональных телеканалов и печатных СМИ, а также сотен фанатских клубов своей футбольной команды «Милан» он создал правую партию «Вперед, Италия!». Эксперты предрекали партии Берлускони недолгую жизнь, поскольку она коренным образом отличалась от традиционных итальянских политических партий. Ей был присущ ярко выраженный персоналистский характер. У нее не было массовых низовых организаций. Она не вела постоянной будничной работы по расширению партийной базы, по разъяснению идей и смыслов правого движения. Но, как оказалось, Кавальере вполне может обойтись и без этого. С помощью своих незаурядных харизматических качеств и при поддержке собственных СМИ ему удавалось мобилизовывать электорат в периоды наивысших политических температур и оказывать решающее влияние на вектор развития политического процесса во Второй республике. В коалиции с «Лигой Севера» Умберто Босси и наследником неофашистов «Национальным альянсом» Джанфранко Фини партия не единожды получала парламентское большинство. Как лидер коалиции правоцентристких сил Кавальере три раза возглавлял правительство Италии.
Впрочем, ни переход с пропорциональной системы выборов к смешанной, ни активное формирование правого блока, предпринятое Кавальере, ни собирание под сенью «Оливы» левоцентристских сил к желаемой политической стабильности так и не привели. Дело в том, что партийный пейзаж Второй республики не стал более строгим и структурированным. Он оказался еще пестрее, нежели во времена Первой республики.
Между так называемыми правыми и левыми располагались около двух десятков разношерстных мелких партий. А стало быть, для политической выживаемости парламента и, конечно же, правительства также была востребована прежняя конфигурация правоцентристских или же левоцентристских сил для получения парламентского большинства, которому принадлежит право формировать орган исполнительной власти. Как правило, это происходило с долгим торгом, с внутрипартийными склоками, с неизбежными договоренностями и расколами, схождениями и расхождениями, «вольными стрелками» и подковерной борьбой.
За минувшие 18 лет партийной системе Италии так и не удалось достичь необходимой зрелости. Больше того, она продолжает находиться в состоянии зыбкости, текучести, постоянного переформатирования. Канула в Лету левая «Маргерита». Рассыпался правый «Национальный альянс». Сильвио Берлускони вынужден был реорганизовать партию «Вперед, Италия!». С 2009 года она называется «Народ свободы». В нее, кстати, вошли остатки «Национального альянса». Между тем Джанфранко Фини создал новую партию — «Будущее и Свобода для Италии». В свою очередь, умеренные левые объединились в Демократическую партию, во главе которой встал Пьер Луиджи Берсани, бывший министр экономического развития в левоцентристском кабинете Романо Проди.
Помимо этого, политический климат еще осложнялся и так называемым «фактором Кавальере». Известно, что, выходя на политическое поле, Берлускони не столько руководствовался идеями сохранения и упрочения правых ценностей, достижения политической стабильности, сколько собственными бизнес-обстоятельствами. С неизбежным, как оказалось, конфликтом интересов. С 1993 года за ним тянулся шлейф судебных дел и скандалов, связанных с махинациями компаний его холдинга «Фининвест». К ним полтора года назад еще добавились и секс-скандалы. Тем не менее, в течение долгого времени Кавальере благополучно выскальзывал из объятий итальянской Фемиды. Дело в том, что, занимая пост премьер-министра, он тратил немало усилий на принятие законов, которые ему позволяли уходить от следствия.
Все это вызвало яростную полемику между представителями правых и левых сил и надолго отравило политический климат в стране. Между тем серьезнейшие социальные и экономические проблемы отходили на второй план. Завис и вопрос конституционной реформы. Осенью 2011 года Италия попала в жесточайший финансовый шторм. На горизонте замаячил дефолт. И тогда в ноябре под давлением левоцентристов и чиновников из евро-структур Кавальере был вынужден отдать бразды правления техническому правительству Марио Монти.
Чистка авгиевых конюшен
Техническому кабинету досталось тяжелое наследие. Государственный долг достиг двух триллионов евро. В 2011 году валовой внутренний продукт по сравнению с годом предыдущим снизился на 2,5 процента. Разгулявшаяся рецессия привела к росту безработицы, особенно среди молодежи, спаду покупательского спроса, закрытию предприятий. Конечно, в такой ситуации без сокращения социальных программ, структурных реформ и мер жесткой экономии нельзя было обойтись. И это, понятное дело, было по плечу лишь правительству, равноудаленному от центров политического влияния, не связанному обязательствами с электоратом.
За 13 месяцев технократам удалось сделать немало. Прежде всего, был принят пакет антикризисных мер, предусматривающих режим жесткой экономии. Это позволило сократить на 10 процентов расходы всех государственных структур, а также органов местного самоуправления, заморозить зарплаты госслужащих. Пришлось подзатянуть пояса и парламентариям с министрами. А сам Марио Монти отказался от зарплаты председателя правительства и министра финансов. Помимо того кабинет взялся за разработку чрезвычайно актуального антикоррупционного законодательства.
Но, пожалуй, самыми болезненными оказались меры по увеличению налогов, повышению пенсионного возраста. На отдых итальянцам придется уходить не в 63, а в 66 лет. Подвергся реформированию и рынок труда. Согласно поправкам, внесенным в Трудовое законодательство, упрощена процедура увольнения работника. Зато на смену временному контракту пришел постоянный. Таким вот образом правительство собиралось бороться с теневым рынком труда, увеличить занятость молодежи и повысить собираемость налогов. Это вызвало возмущение руководства Всеобщей итальянской конфедерации труда. По городам Италии прокатилась волна забастовок. Но техническое правительство твердо придерживалось намеченного курса.
Замахнулся кабинет Монти и на реформу административного устройства страны и изменение избирательного законодательства. Согласно подготовленному Советом министров законопроекту, предстояло провести реорганизацию регионов. Из 86 ныне существующих провинций должна была остаться лишь 51, включая крупные мегаполисы и формирующиеся вокруг них агломерации. Такой подход должен был сказаться благотворно на развитии итальянской экономики. Кроме того, в два раза сокращался чиновничий аппарат, уменьшалось число сенаторов и депутатов. А стало быть, можно было сэкономить немалые государственные средства. Кстати, сейчас в итальянском парламенте 630 депутатов и 315 сенаторов.
Поправки же в избирательное законодательство помогали вывести политическую систему страны из состояния перманентной политической нестабильности. Вариантов было много. Один из них предполагал введение премии для партии, набравшей наибольшее число голосов, но не получившей парламентского большинства. Принятие этих двух правовых документов открывало путь к созданию Третьей республики.
Пока парламентарии ломали копья по поводу реорганизации регионов страны, судили-рядили, какому варианту реформы закона о выборах отдать предпочтение, Сильвио Берлускони отбивался от судебных исков и барражировал по информационному полю Апеннин. То заявлял, что в политику он больше ни ногой. Мол, пора на покой, да этого хочет и семья. То говорил, что от него эстафету примет дочь Марина. То вдруг заводил речь о реанимации прежней партийной этикетки — «Вперед, Италия!». К тому, что Кавальере не отличается постоянством в своих планах и намерениях, за 18 минувших лет итальянская общественность попривыкла.
Тревожный звонок для «Народа свободы»
И вот в начале декабря 2012 года в эфире одного из своих телеканалов он огласил решение вместе с «Народом свободы» вновь бороться за пост премьер-министра. Отказ партии Берлускони поддержать «Закон о развитии» был лишь поводом отправить в отставку техническое правительство. Дело в том, что незадолго до этого кабинет Монти утвердил окончательный вариант согласованного с парламентом подзаконного акта, который запрещал лицам, имеющим судимость, выдвигать свою кандидатуру на выборах любого уровня.
Перед Кавальере открывались очень невеселые перспективы. Более трех месяцев назад суд Милана признал его виновным в масштабных финансовых махинациях, которые были выявлены в компании «Медиасет», входящей в его холдинг «Фининвест», и приговорил к 4 годам тюрьмы. Но в связи с законом об амнистии, принятым несколько лет назад с целью разгрузки переполненных итальянских тюрем, этот срок был сокращен до одного года. Пока приговор еще не вступил в законную силу, поскольку Берлускони подал апелляцию. Так что досрочные выборы дают возможность не выпасть из политической обоймы, что позволит свести на нет судебные дела. Только вот электоральные перспективы «Народа свободы» вряд ли можно было назвать оптимистичными. Партию раздирали склоки и конфликты. Ее ряды стали покидать довольно известные персоны. А любимец Кавальере, секретарь партии Анджелино Альфано в случае победы правоцентристов сам был не прочь занять кресло председателя Совета министров.
Серьезный урон имиджу «Народа свободы» нанесли коррупционные скандалы. Так, минувшей осенью в связи с выявленными следователями случаями вопиющей коррупции и хищений государственных средств вынуждены были уйти в отставку губернаторы двух крупнейших областей страны, Лацио и Ломбардии, Рената Польверини и Роберто Формигони. Оба члены партии Берлускони. Им пришлось распустить и свои региональные правительства.
А минувшей осенью своим декретом технический кабинет отправил в отставку весь горсовет города Реджо-ди-Калабрия, состоящий из представителей «Народа свободы». По причине коррупции членов горсовета и их сращивания с мафиозной структурой «Ндрангета». До новых выборов городом будут управлять три правительственных комиссара. Это лишь несколько случаев из большого количества коррупционных дел, к которым причастны представители парламентского большинства. Впрочем, рыльце в пушку оказалось не только у членов «Народа свободы». В десятках мэрий городов Италии правительство Монти выявило факты расхищения бюджетных средств. По сути дела, в стране сложилась ситуация 20-летней давности, когда началась операция «Чистые руки».
Кто на новенького?
Основная интрига предстоящих выборов в Италии разворачивалась вокруг недавнего технического премьер-министра. Еще не так давно Берлускони громогласно заявлял, что он готов отказаться от притязаний на пост главы исполнительной власти, если Монти возглавит во время выборов правоцентристские силы. Расчет Кавальере был понятен. Таким вот образом он попытался своего главного соперника в этой выборной кампании, Демократическую партию, сдвинуть с умеренной социал-демократической позиции влево, что привело бы к неминуемой потере существенной части голосов. На этот призыв Монти не откликнулся.
В ходе прощальной пресс-конференции в палаццо Киджи технический премьер высказывался очень осторожно по поводу своего политического будущего. Вместе с тем, он не исключал возвращения в кресло председателя Совета министров, если этому будет благоприятствовать новый расклад политических сил в парламенте страны. Однако затем последовал ряд интенсивных консультаций с главой концерна «Фиат» Серджо Маркьоне с президентом «Феррари» Лукой Коррадо де Монтедземоло, ставшим инициатором создания политического движения «Будущее Италии», и лидерами центристских партий «Союз центра» и «Будущее и свобода для Италии» Пьером Фердинандом Казини и Джанфранко Фини, недавними союзниками Берлускони. Так возникла коалиция центристских партий, которую возглавил Марио Монти.
«Мы не пытаемся найти свое место между левыми и правыми, — заявил в одном из своих интервью Монти. — Это попытка сломать барьеры, снести границы и ввести новые критерии для политических сил и для гражданского общества».
Тем не менее, у итальянских политологов не было никаких сомнений в том, что предпринималась попытка создать третью политическую силу, способную консолидировать умеренный, здравомыслящий электорат, придерживающийся консервативных ценностей, оторвать его от привычных полюсов итальянской политической системы. А стало быть, воспрепятствовать возвращению Берлускони на вершину исполнительной власти. Такой проект представители промышленных и банковских кругов Италии замыслили еще несколько лет назад и, похоже, он приобретал реальные очертания.
Итоги досрочных парламентских выборов для третьей силы оказались неутешительными. За ее кандидатов в нижнюю палату законодательного органа власти страны проголосовали чуть более 10 процентов избирателей Италии, а в сенат — немногим более 9 процентов. Конечно, у центристов был явный дефицит времени для своей раскрутки. Помимо того, в ходе предвыборной кампании политические противники центристов вполне успешно использовали тот социальный негатив, который был порожден непопулярными и болезненными реформами технического правительства. Ну а настоящим откровением стало движение Беппе Грилло «Пять звезд», успешно оседлавшее протестные настроения итальянцев, которым пришлись по душе обещания комика увеличить минимальную зарплату до 1 тысячи евро, сократить рабочую неделю до 20 часов и вывести страну из зоны евро. У него наилучший результат. На его счету 25,6 процента голосов избирателей. Это на две десятых больше, чем у Демократической партии. Лишь благодаря коалиции с другими левыми партиями ей удалось получить большинство мест в палате депутатов. Февральские досрочные выборы, кажется, подвели черту под эрой берлусконизма. Но вместе с тем они в очередной раз подтвердили, что без достижения политической стабильности Италия будет постоянно оказываться в политическом тупике. Так что будущему премьер-министру Берсани никак не обойтись без институциональных изменений, принятия нового избирательного законодательства и конституционной реформы. А это путь к Третьей республике. Вот только удастся ли лидеру демократов сформировать жизнеспособное правительство? Этот вопрос остается открытым, поскольку поле для маневра у лидера Демократической партии чрезвычайно узко.
Александр ЗОЛОТЫХ
9832
