Помнить о Мюнхене

Только во втором часу ночи, когда Гит­лер и Муссолини удалились, в зал за­седаний были допущены посланник ЧСР в Германии Войтех Мастны и со­трудник МИД ЧСР Губерт Масаржик. Зевающий Чемберлен флегматично предложил им ознакомиться с только что подписанным документом. Попыт­ка задать вопрос, по словам Масаржика, была пресечена заявлением, «что это приговор без права апелля­ции и без возможности внести в него исправления». В 2 часа 15 минут чехи поставили подписи под «приговором».

Правительство Чехословакии со­гласилось с расчленением государ­ства. И пусть согласие на потерю Су­дет с находящимися там материаль­ными ценностями не было подкре­плено обязательной по Конституции ЧСР санкцией Национального собра­ния, руководителей Великобритании и Франции это нисколько не озабо­тило. Равным образом пренебрегли они и Лигой Наций, где солировали с момента ее создания. Зато прези­дент США Франклин Делано Рузвельт поспешил направить Чемберлену по­здравительную телеграмму. Таким образом, государства, вершившие судьбами мира после Версаля-1919, легко и непринужденно похоронили подписанные там договоренности.

Фюрер и лорды

Угроза территориальной целост­ности Чехословакии стала актуальной весной 1938 года. Прологом «мюнхен­ского сговора» стала встреча Гитлера с лордом Эдуардом Галифаксом 19 ноября 1937 года в Оберзальце. Лорд заявил, что при условии сохра­нения целостности Британской им­перии Лондон готов предоставить фюреру свободу рук в отношении Австрии, Чехословакии и Данцига (Гданьска), лишь бы только «измене­ния были произведены путем мирной эволюции».

В марте 1938 года Галифакс воз­главил МИД Великобритании, а Гитлер при выразительном молчании Лондо­на и Парижа оккупировал Австрию тоже в нарушение Версальского до­говора. Своей следующей жертвой нацисты наметили ЧСР. В Судетской области Чехословакии про­живало более 3 миллионов немцев, сепаратистские настроения которых умело подогревались из Берлина. Международное право и государ­ственный суверенитет ЧСР столь же мало заботили тогда приверженцев «права силы», как сегодня они не сму­щают их в Ираке, Ливии, Сирии.

Москва, как тогда, так и теперь, единственная, сохранявшая верность доктрине «коллективной безопасно­сти», выступила с инициативой обсу­дить ситуацию вокруг ЧСР на между­народной конференции. В Лондоне, избравшем тактику «умиротворения» Германии за счет государств Цен­тральной и Восточной Европы, иници­ативу Кремля встретили холодно. Па­риж, тяготившийся взятыми перед ЧСР обязательствами, шел в фарватере Лондона. Позднее первый секретарь британского посольства в Берлине И. Киркпатрик напишет о Даладье и его окружении: «Это была группа на­смерть перепуганных людей, которые не испытывали ни малейших угрызе­ний совести от своего участия в рас­членении своего союзника».

После аншлюса Австрии лидер Судето-немецкой партии Конрад Генлейн был вызван в Берлин, где получил указания потребовать предоставле­ния судетским немцам националь­ной автономии, свободы «немецкого мировоззрения» (нацизма), измене­ния внешней политики ЧСР, отказа от договора с СССР. В мае к границе с Чехословакией немцы стянули вой­ска, а Генлейн приступил к подготовке путча. В ответ правительство ЧСР объя­вило частичную мобилизацию и ввело в приграничные районы воинские ча­сти, продемонстрировав готовность защищать независимость страны. Дать приказ о вторжении фюрер не решился.

И тогда в дело вступили британ­ские «миротворцы». Лондон потребо­вал от Праги в целях «умиротворения» в Европе пойти на компромисс с судетскими немцами. Уговаривать пре­зидента ЧСР Эдуарда Бенеша в Пра­гу прибыл очередной лорд — Уолтер Ренсимен. Такая вот формально «по­средническая» миссия с изначально прогерманским подходом. Как водится, западные СМИ развернули масси­рованную обработку умов в поддерж­ку «миротворческой инициативы». 7 сентября «Таймс» в передовой ста­тье уже рекомендовала чехословац­кому правительству подумать о пере­даче Германии Судетской области. По свидетельству консерватора Генри Ченнона, статья появилась по догово­ренности Галифакса с издателем газеты и стала «пробным шаром», за­пущенным с целью подготовки обще­ственного мнения к опубликованию доклада Ренсимена. Как все это на­поминает нынешние шумные кампа­нии самозваных «друзей» то Ливии, то Сирии, то «радетелей» за народ Ира­ка, завершающиеся ультиматумом, а потом открытым вмешательством.

Ренсимен, в итоге, в докладе бри­танскому правительству высказался за передачу Судетской области Гер­мании без проведения референду­ма. «Об английских лордах известно, что они щедры, когда раздают то, что им не принадлежит», — прокоммен­тировал генеральный секретарь КПЧ и послевоенный президент Чехосло­вакии Клемент Готвальд.

Под давлением из Лондона и Пари­жа Прага согласилась рассмотреть вопрос о судетской автономии. Но Генлейну, а по большому счету Гитле­ру, требовалось большее. В Судетах участились нападения генлейновцев на военных и полицию. 13 сентября правительство ЧСР объявило в обла­сти военное положение. Немецкий путч был подавлен, десятки человек были убиты и ранены, Генлейн бежал в Германию. Кризис вступил в кульми­национную фазу.

Позиция Кремля

«Было бы несчастьем, если бы Че­хословакия спаслась благодаря со­ветской помощи», — заявил Чемберлен еще в апреле 1938 года. Парал­лельно с выкручиванием рук Праге вто­рой важнейшей задачей британской политики было блокирование попыток СССР предотвратить расчленение ЧСР. После встречи с Галифаксом 17 августа советский полпред в Лондоне Иван Майский докладывал в Москву: «В частности, я указал, что СССР все больше разочаровывается в политике Англии и Франции, считает эту поли­тику слабой и близорукой, способной лишь поощрять агрессора к дальней­шим «прыжкам», и что тем самым на западные страны ложится ответствен­ность приближения и развязывания новой мировой войны. Прекрасной иллюстрацией к только что мною ска­занному является Чехословакия. Все, что Англия и Франция делали по этому поводу в последнее время, по суще­ству, сводится к попыткам обуздать не агрессора, а жертву агрессора… Я ожидал, что Галифакс будет энергич­но возражать, однако, к моему удив­лению, он и на этот раз не сделал ни малейшей попытки защищать линию английского правительства».

15 сентября Генлейн выступил по германскому радио и потребовал передачи Третьему рейху всех погра­ничных земель ЧСР, немецкое насе­ление которых составляло не менее 50%. В тот же день(!) Гитлер принял в Берхтесгадене примчавшегося туда Чемберлена. Сославшись на право судетских немцев на самоопределе­ние, фюрер поделился с премьером планами аннексировать область. Четыре дня спустя Лондон и Париж предложили Чехословакии уступить Германии эти районы Судетской об­ласти. Чехословацкое правительство запросило Москву, готова ли та в слу­чае германской агрессии выполнить свои союзнические обязательства и добиваться в Лиге Наций коллектив­ного выступления в ее защиту. На оба вопроса Кремль сразу же дал одно­значный утвердительный ответ. Вдох­новленный поддержкой кабинет Ми-хала Годжи отклонил англо-француз­скую ноту от 19 сентября.

Подобный поворот событий никак не устраивал Англию и Францию. В ночь с 20 на 21 сентября француз­ский и английский посланники В. де Лакруа и Б. Ньютон пришли к Бенешу с ультиматумом принять требования Берлина. В случае отказа Лондон и Париж обещали оставить Прагу один на один с Гитлером. Под угрозой на­падения Германии и поддерживав­шей ее Польши правительство ЧСР капитулировало.

Верный договору, СССР не раз подтверждал готовность прийти на помощь ЧСР, если Прага его о том попросит. Правда, в отсутствии об­щей границы на пропуск наших ча­стей в Чехословакию требовалось согласие Польши или Румынии. Вар­шава же была категорически против: она тем временем сама под лязг тевтонского оружия готовилась от­хватить у ЧСР Тешинскую область. 11 августа она уведомила Берлин, что не пропустит Красную Армию через свою территорию и повлияет на Ру­мынию в этом смысле. 8-11 сентября в качестве недвусмысленного сигна­ла Москве поляки провели крупные маневры. Вскоре посол Польши в Германии Юзеф Липский сообщил Гитлеру, что польское правительство считает Чехословакию «искусствен­ным образованием» и поддерживает венгерские претензии в отношении территории Прикарпатской Руси (За­карпатье).

Позиция Румынии не была столь однозначной. Какое-то время румы­ны даже сигнализировали о готовно­сти пропустить через свое воздуш­ное пространство советские военные самолеты. Всех волновала позиция Парижа, но там чехов уже фактиче­ски «сдали». Переводя стрелки, глава МИД Франции Жорж Боннэ оправ­дывал «осторожную» позицию Фран­ции «пассивностью СССР», который якобы не хочет или не может прийти на помощь чехам. Впрочем, хлопоты поляков и ложь французов оказались излишними: Бенеш так и не решился попросить СССР о помощи.

Между тем, к концу сентября на западной границе СССР стояли и ждали приказа танковый корпус, 30 стрелковых и 10 кавалерийских ди­визий, 7 танковых, мотострелковая и 12 авиационных бригад, а в системе противовоздушной обороны — 2 кор­пуса, дивизия, 2 бригады, 16 полков, 4 зенитно-артиллерийские бригады и 15 зенитно-артиллерийских полков, части боевого и тылового обеспече­ния, авиация.

Да и вооруженные силы Третьего рейха не были такими мощными, ка­кими стали три года спустя. Немец­кий историк Ингеборга Фляйшхауэр констатировала, что «было весьма неопределенно, смогут ли вообще германские войска, а если смогут, то когда и какой ценой, овладеть Че­хословакией, располагавшей мощ­ными пограничными укреплениями… »

Армия ЧСР была хорошо воору­жена и готова защищать родину, а на границе с Германией были воз­ведены мощные оборонительные со­оружения. Однако, как справедливо заметил Гитлер, «прочность бетона не играет никакой роли, если слаба сила воли». В Праге предпочли капи­тулировать и поверить обещаниям Чемберлена и Даладье, что те станут гарантами незыблемости новых гра­ниц ЧСР.

22 сентября по примеру Германии польское и венгерское правитель­ства предъявили Праге ультиматум с требованием о передаче Польше и Венгрии территорий, где проживали польские и венгерские национальные меньшинства. СССР и на этот раз не остался безучастным, предупредив Варшаву о том, что вступление ее войск в ЧСР приведет к денонсации польско-советского договора 1932 го­да о ненападении.

Однако деморализованная Прага о сопротивлении не помышляла. По Мюнхенскому соглашению она обя­залась передать Германии в срок с

0 по 10 октября Судетскую область и пограничные районы с Австрией со всеми находившимися там сооруже­ниями и укреплениями в полной со­хранности, сельскохозяйственными и промышленными предприятиями с запасами сырья, путями сообщения, средствами связи и пр. Чехослова­кия обязалась также удовлетворить в трехмесячный срок территориальные притязания к ней Венгрии и Польши. В итоге, по немецким данным, расчле­ненная ЧСР потеряла 66 процентов добычи угля, 86 процентов производ­ства химической промышленности, 80 процентов производства цемента, 70 процентов выплавки чугуна и ста­ли, 70 процентов выработки электро­энергии, 40 процентов деревообра­батывающей промышленности. 4,88 млн граждан ЧСР (включая 1 миллион 161 тысяча чехов и словаков) оказа­лись за пределами республики.

«Обрубок» суверенного демокра­тического государства не просуще­ствовал и полугода. Лондон и Париж также «кинули» Прагу с гарантиями новых границ Чехословакии, как ра­нее с обещаниями помощи против агрессии. А предложением СССР стать гарантом новых границ ЧСР Прага опять не воспользовалась. Уже в марте 1939 года, когда Гитлер окку­пировал оставшуюся часть Чехосло­вакии. На сей раз он даже не поинте­ресовался позицией Лондона и Пари­жа. До начала Второй мировой войны оставалось менее полугода…

Актуальный Мюнхен

Пытаясь отстоять суверенитет и территориальную целость ЧСР, со­ветское руководство прекрасно по­нимало, что Судеты — дальний рубеж обороны СССР. Не вина Москвы, что тот рубеж был сдан агрессору без боя. Сегодня таким дальним рубе­жом стал «Большой Ближний Восток» — обороны от ползучей ваххабитской агрессии, подступающей к Централь­ной Азии, Кавказу, Поволжью. Агрес­сии, как и три четверти века назад осуществляемой с благословения, а то и при прямой помощи западных демократизаторов-умиротворителей, которые, собственно говоря, сами и подают пример попрания междуна­родного права, суверенитета и инте­ресов других государств. По подсче­там американского историка Уилья­ма Блума, только за период с 1945 по 2003 год, то есть еще до вторжения в Ирак, США нанесли бомбовые удары по 25 странам и пытались свергнуть правительства более чем в 40 госу­дарствах.

И немного о юбилярах. По свиде­тельству очевидцев, в «новой» Чехии с конца 1980-х годов стараются не вспо­минать о Мюнхенском сговоре. С вво­дом советских войск в августе 1968 года ситуация, разумеется, противо­положная. Историческая память, как видим, при определенном политиче­ском желании может быть весьма из­бирательна.