Освобождение Алеппо — это поражение Запада

О том, как они меняют ситуацию на Ближнем Востоке, об их дальнейшем военном развитии и политических последствиях журналу «РФ сегодня» рассказывает директор Центра изучения Ближнего Востока и Центральной Азии Семен Багдасаров.

Событий в декабре случилось много. Самое главное из них — освобождение восточного Алеппо силами коалиции в составе РФ, Сирии, Ирана. Город стал ареной боев еще в июле 2012 года. С тех пор западная часть Алеппо контролировалась асадовскими войсками, восточная — террористами. Их изгнание — огромная победа коалиции, но, конечно, все понимают, что она была бы невозможна без участия России. И одновременно это крупнейшее военно-политическое поражение Запада. Отсюда его истерика и обвинения нашей страны в «военных преступлениях».

На заключительном этапе операции имело место неприкрытое американо-франко-британское давление и попытки пролоббировать принятие резолюции Совбеза о прекращении боевых действий. Его необъявленная цель — спасение офицеров НАТО, отвечавших за руководство террористическими группировками и находившихся на месте боевых действий. Не говоря уже о турках, саудитах и катарцах.

В европейских соцсетях не скрывалось, что страсти и рыдания разгорелись из-за опасения, что Москва не даст выйти из города тысяче наемников самого радикального крыла джихадистов «Ахрар-аш-Шам» и «Джебхат Фатх аш-Шам» (бывшей «Джебхат ан- Нусра»), филиала «Аль-Каиды» в Сирии. Информированный ливанский телеканал «Аль-Манар» опубликовал переговоры американских специалистов и охраняющих их сотрудников спецназа с просьбами об эвакуации. Не отсюда ли так удививший всех «траурный» вечерний окрас Эйфелевой башни на следующий день после падения восточного Алеппо?

Кстати, почему мы позволили им тихо уйти, а не предъявили мировой общественности?

Возвращение второго по величине города Сирии под контроль законной власти стратегически важно для режима Асада. Под контролем правительства сегодня длинный «коридор» из крупных населенных пунктов — Дамаска, Хомса, Хамы, Деръа и Алеппо, не считая прибрежных районов Латакии и Тартуса, где находятся наши базы. На этой территории проживает порядка 80 процентов населения страны. Значение произошедшего можно понять, если вспомнить, что до вмешательства России по просьбе официальной власти САР столица была в пяти минутах от взятия террористами.

ПАЛЬМИРА: УДАР ПО ПРЕСТИЖУ

Такой была Триумфальная арка в исторической части Пальмиры в мирное время / Фото РИА «НОВОСТИ» Такой она стала после захвата города террористами / Фото РИА «НОВОСТИ» Сирия. Алеппо. 5 марта 2016. Вид на Цитадель Алеппо из Старого города. А еще недавно там играли дети / Фото Валерий Шарифулин/ТАСС

Пятнадцатью автоколоннами боевиков переправили в провинцию Идлиб, что на северо-западе, недалеко от турецкой границы Сирии. То, что «амнистированные» террористы не разойдутся по домам, к гадалке не ходи. Они продолжат джихад, а значит, игрища демократов завтра обернутся новой кровью. Ныне в Идлибе скопилось свыше 50 тысяч мятежников. «Исламское государство» здесь удерживает пустынные районы с городами Ракка и Дейр-эз-Зор.

Что же будет дальше? Чтобы ответить на этот вопрос, придется вернуться к ситуации с Пальмирой. Безусловно, ее захват боевиками нанес удар по нашему престижу. Нельзя недооценивать противника. Надо тщательно проанализировать операцию, за которой стоит высокая штабная культура и хорошее знание положения дел в вооруженных силах Асада. И сделать правильные выводы.

За 28 дней перерыва в боевых действиях по причинам то перемирия, то открытия «гуманитарных коридоров», навязанных антитеррористической коалиции Западом, противник не терял времени даром. Подготовил, просчитал, согласовал и хорошо сформированным подразделением атаковал Пальмиру. В нападении участвовало от трех до пяти тысяч человек. Тяжелого вооружения у них было немного. Обороняло город около трех тысяч военнослужащих. Такого количества защитников при поддержке авиации было бы достаточно, но, видимо, моральное состояние их духа оставляло желать лучшего. Да и мысль о предательстве приходит в голову… Поэтому и случился прорыв.

Пальмиру исламисты впервые захватили в мае 2015 года, а в марте 2016 года армия Асада при поддержке ВКС России ее отбила. За повторный захват ответственны не только асадовские войска, но и мы, чрезмерно доверившиеся союзникам по антитеррористической коалиции.

Недаром бытует поговорка: на бога надейся, но и сам не плошай. Командир спецподразделения «Кодс» Касем Сулеймани заверил, что иранская шиитская милиция, в составе которой воюют и «стражи исламской революции», перерезала дорогу Талль-Афар на западе Мосула и ни один боевик ИГ не пройдет по ней из Ирака в Сирию. А на деле?

От Ракки до Пальмиры 220 километров. Как можно было не заметить в пустыне сосредоточения пяти тысяч боевиков? Тут надо разбираться со всеми, кто отвечает за разведку. Хватит беспечности по отношению к временным союзникам. Если зевнули Пальмиру, то где гарантия, что то же самое не произойдет под Алеппо? Кстати, военнослужащих РФ в Сирии в несколько раз меньше, чем натовцев и американцев, численность которых доходит до восьми тысяч. Рассчитывать на какие-то договоренности с американцами, когда ставкой в игре борьба за территории и ресурсы, бессмысленно.

Иран вряд ли намерен сильнее влезать в военные действия в Сирии. Ему выгодно, чтобы мы взяли всю страну под контроль, а он потом будет руководить Асадом. Иранцы — прагматики и их правящий класс куда лучше относится к Западу, чем к нам. Им нужны высокие технологии. Нынешнее качество иранской военной поддержки очень низкое. Основная масса бойцов набирается из лагерей афганских шиитов-беженцев и после краткого обучения бросается в бой. Суннитское население Сирии видит в них только шиитов-иностранцев, презренных наемников. Самое страшное, что обостряются религиозные отношения и возникает страшный замес ненависти. Все это обязательно сыграет в будущем.

Ракка, откуда пришли боевики в Пальмиру, расположена в сирийской пустыне, где хозяйничают курируемые США силы «умеренной» оппозиции. Почему они вдруг прекратили боевые действия в этом районе как раз во время сражения за Алеппо? Потому что задачей американцев было нанесение имиджевого ущерба России.

ТО ЛИ БОРЮТСЯ С ИГ, ТО ЛИ ПО ГОЛОВКЕ ГЛАДЯТ

После зачистки восточного Алеппо по логике вещей надо закрывать переходы из Турции, через которые в Сирию просачиваются боевики. Вопрос стоит так: или мы торгуем, или воюем? Газ газом, а война войной. Геополитические интересы, высшие соображения — это все понятно. Но определяться придется, иначе неприятные неожиданности для нас будут повторяться. Турция, по ее словам, борется с терроризмом. А откуда тогда у боевиков вооружение, боеприпасы, ремонт, техника? Известно, что они захватили несколько нефтепромыслов. Зачем, если у нас создалось впечатление, что нефть и газ больше не идут в сопредельную страну? Или торговля углеводородами продолжается? Известно, откуда в Идлиб поступает тяжелое вооружение, средства ПВО. Не последует ли оттуда мощный удар по восточному Алеппо с целью его возврата? Выдержат его защитники, если одновременно будет нанесен удар с северо-востока, от Эль-Баба?

В Идлибе под крышей турецкой армии обретается сборище разномастных террористических группировок, задействованных Анкарой под брендом сирийской свободной армии в операции «Щит Евфрата». Эти «умеренные оппозиционеры» ставят ту же цель, что и ИГ, — отстранение законно избранного президента от власти. Неудивительно, что они так легко «освободили» летом города Джалабрус и Дабик. Находившиеся там боевики просто сбрили бороду и превратились в мирных жителей. При этом Турция решает еще и задачу создания буферной полосы, чтобы не дать Отрядам народной самообороны, боевого крыла Курдского верховного комитета, перейти Евфрат и связать два основных курдских анклава на севере Сирии в единое курдское протогосударство.

Теперь перед правительственной армией Сирии стоит задача принять все меры, чтобы с освобожденным Алеппо не произошло то, что с Пальмирой. Потому что от Алеппо никогда не откажется Запад, не откажется Турция и Эрдоган. Это его хрустальная мечта. А для этого следует вернуть, по его разумению, жемчужину Османов — Алеппо. Но у турецкого лидера свои интересы, а у России свои. Эрдоган заявил, что Лозаннского договора 1923 года, который юридически оформил распад Османской империи, нет и потому он создает новую границу.

Известно, что Эрдоган имел разговор с Обамой о том, чтобы в ходе операции «Щит Евфрата» отобрать у террористов Ракку и присоединить к ней достаточно большую территорию в пять тысяч квадратных километров, как раз примыкающих к восточному Алеппо. Это-де должна быть зона безопасности. И одновременно какое-то непонятное образование.

К слову, на иракском участке фронта борьбы с ИГ предусматривается учредить суннитскую автономию, которая, как и курдская, не станет подчиняться Багдаду. Вытесняемые оттуда игиловцы перебрасываются в Сирию.

Нельзя забывать, что сама «Аль-Каида» и ее порождение ИГ выпестованы вашингтонской администрацией. Ее плод и сирийская свободная армия, созданная под строгим контролем турок, ЦРУ и Пентагона. 45 тысяч человек — это много. Растет ее боеспособность, выстраивается единое командование, которому подчинились в том числе прежние автономные зонтичные структуры из курдов. В армию влились арабские племена, кочующие вокруг Ракки, в том числе племя Ахмеда Джарбы, лидера сирийской оппозиционной нацкоалиции. Их США назвали демократами и дадут им оружие. А кто их будет потом разоружать и контролировать?

НУЖНО РАЗГОВАРИВАТЬ С СУННИТСКИМ МИРОМ

Хотелось бы сделать некоторые выводы. Первое. Ресурсов нашей коалиции оказалось недостаточно, чтобы вести операцию в Алеппо и одновременно контролировать ситуацию под Пальмирой. Мы не можем бесконечно наращивать свои силы, следовательно, должны подключать местные ресурсы. В армии Асада до войны было 320 тысяч человек, сейчас втрое меньше. Нам следует потребовать от руководства Сирии провести мобилизацию. У России, ключевой страны в коалиции, право такое есть. Не отлавливать 18-летних пацанов, а поставить под ружье мужчин 25-40 лет. Воевать способны не только алавиты, но и исмаилиты, друзы, христиане. Сунниты, что скрывать, в значительной части симпатизируют оппозиции. Хотелось, чтобы президент САР сделал навстречу курдам реальные шаги. Имитация их в виде передачи 25 тонн оружия ничего не меняет.

Конечно, это потребует проведения реформы государственного военного управления. Дальше делать вид, что все идет хорошо, нельзя. Последние пятьдесят лет ключевой фигурой в Сирии традиционно является президент: папа-алавит, сын-алавит. Пришла пора что-то поменять, перераспределить власть между президентом, правительством и парламентом. Там алавит, здесь суннит, а во главе законодательной ветви представитель Антиохийской православной церкви.

Падение Алеппо означает не конец войны, а только ее вступление в новую фазу. Когда закончится этап боевых действий, начнется партизанская война. В пустыне, городах, горах — везде. Ожесточение растет. Появился новый, опасный вид оружия — террорист- смертник. Кстати, очень хороший способ борьбы с ними отработан у курдов. Они уничтожали их с помощью мобильных групп с противотанковыми средствами. Поэтому крайне важно политическое урегулирование, исходя из реальной обстановки. Есть ли готовность у Асада? Если нет, мы должны подталкивать его к этому.

За время войны Сирию покинуло до пяти миллионов беженцев, еще больше стало беженцами внутри страны. Брошенные дома заселяются другими людьми, что меняет этнографическую ситуацию по районам. И у всех автоматы, а то и пулеметы. Опаснейшая ситуация. Вот какой проблемой нужно заниматься экспертам ООН, а не устраивать перемирия для бандитов.

Вопрос войны в Сирии без консенсуса больших стран не решить. А его нет. Если мы замкнемся на Сирии и забудем про соседние страны, тот же Ирак, то ничего хорошего из этого не получится. Надежда, что там кто-то что-то контролирует, напрасна. Значит, надо и в Ираке активизироваться. Тщетно полагаться на то, что претендующая на роль лидера исламского мира Турция выполнит свои обязательства, в которые кому-то хотелось бы верить.

Логика обстоятельств требует исправления ситуации с Пальмирой, нанесения массированных ударов по Идлибу (невзирая на уверения, что там собрались хорошие террористы), разгрома Ракки, взятия под контроль всех магистралей, включая переходы из Ирака в Сирию.

России сейчас предстоит заново осмыслить всю ситуацию в Сирии, понять, кто к нам лоялен, кто нет. Второе — надо привлечь на свою сторону значительную часть суннитского населения. Третье — максимально зациклить на себя все ресурсы.

Мне представляется очень важным, чтобы руководство России собрало глав крупнейших этнорелигиозных групп Сирии, а также влиятельнейших богословов суннитского мира для обсуждения сложившейся ситуации. Сейчас видно, что одних усилий военных и дипломатов мало. Почему и нужна в Москве конференция по Сирии с лозунгом «Ребята, давайте устанавливать мир!».

Происходящее на Ближнем Востоке очень важно для имиджа России не только за ее пределами, но и внутри страны. Мы должны учитывать, что большая часть нашего мусульманского населения — сунниты. Что касается прогноза развития ситуации, у меня никакого оптимизма нет. Война в Сирии с террористами будет продолжаться долго и преподнесет нам еще немало сюрпризов.