Российское машиностроение возрождается, но многие отрасли утрачены безвозвратно

ПОЛЕ БИТВЫ ОСТАЕТСЯ ИНОСТРАНЦАМ

К началу перестройки советское машиностроение и его российская часть занимали ведущее место в мире и по объемам продукции, и по ее достаточно высокому качеству, даже если не учитывать достиже­ний оборонной промышленности, которая лидировала на междуна­родном рынке оружия и космиче­ских услуг, принося в казну до 20 миллиардов долларов валютной выручки.

В целом же продукция маши­ностроителей составляла около 40 процентов валового внутреннего продукта, в отрасли было занято примерно 30 процентов трудоспо­собного населения с удельной про­изводительностью труда в 70 про­центов от уровня США, а доля в экс­порте составляла 32-37 процентов.

За считаные годы начиная с 1991-го передовой машинострои­тельный комплекс был фактически разрушен. Государство отказалось от обязательств по управлению и планированию производства, про­ведя приватизацию, в результате которой были сохранены в сильно урезанном виде только те пред­приятия (не считая оборонных), которые были ориентированы на поддержание экспортных и стра­тегических отраслей экономики: топливно-сырьевой, горнодобы­вающей, транспорта, сельского хозяйства. Остальные были либо скуплены и обанкрочены запад­ными конкурентами, либо пере­ориентированы совсем на дру­гие задачи, выведены из городов (как фактически все предприятия черной металлургии, радиопро­мышленности и станкостроения из Москвы, Петербурга и других крупных городов), а высвободив­шиеся площади отданы под спеку­лятивное жилищное строительство. В той или иной степени контроль за предприятиями гражданского ма­шиностроения и части оборонной промышленности перешел к международным корпорациям с европей­скими и американскими корнями, а значимые позиции в электронном машиностроении и радиоприборо­строении заняли южнокорейские и японские фирмы, упростив до сбо­рочных некогда сложные и много­целевые производственные линии.

По сравнению с 2013 годом годовой объем станкостроительной продукции на новых производственных мощностях возрос с нуля до трех миллиардов 600 миллионов рублей в ценах 2010 года»

МАШИНОСТРОЕНИЕ ЕДВА ВИДНО

Что осталось после катастрофиче­ских либеральных реформ 90-х от советского машиностроения? Из 18 отраслей, которыми при СССР руко­водили соответствующие министер­ства, поддерживали в сколь-нибудь удовлетворительном состоянии хо­зяйственную деятельность заводы и фабрики едва ли семидесяти на­правлений. К 2000 году практически перестали выпускать продукцию предприятия сельхозмашинострое­ния, электронной промышленности, тяжелого машиностроения, турбин и авиационных двигателей, на 50 и более процентов свернули деятель­ность энергомашиностроители, стан­костроители, производители станков и оборудования для легкой и пище­вой промышлености, двигателей внутреннего сгорания и так далее.

Удивительно ли, что в экономи­ке сформировался так называемый сырьевой курс развития, беспер­спективный для индустриальной державы? По мнению ведущих ми­ровых экспертов, подтвержденному многолетней статистикой и расче­тами, если на машиностроение при­ходится менее 25 процентов всей произведенной промышленной про­дукции, то невозможно обеспечить сбалансированное развитие эконо­мики в целом. Это и произошло в течение 2000-х годов как следствие провала в предыдущем десятилетии. Если в 2000 году в машиностроении было создано около 13 процентов валового внутреннего продукта, то в 2005-м — 8,2, а в 2010-м — 7,8 про­цента ВВП! А в общем объёме обра­батывающих отраслей машинострое­ние едва ли достигало 20 процентов, причем в промышленности в целом — всего 12,8 процента. Сравните с 45 процентами промышленного про­изводства, которое приходилось натопливно-энергетический комплекс! Такое соотношение свидетельству­ет о том, что машиностроители не обеспечивали поставки продукции на отечественные высокотехноло­гичные заводы и фабрики. Особенно наглядно кризис проявился в станко­строении — ключевой отрасли маши­ностроения, без которой невозможно развитие промышленности в целом. Премьер Дмитрий Медведев в 2013 году констатировал, что россий­ский рынок по станкам на 90 процен­тов зависит от импорта. По объемам производства металлообрабатываю­щего оборудования Россия занимает 27-е место в мире, а удельный вес станкостроения в валовом внутрен­нем продукте России составляет око­ло 0,03 процента, что характерно для отсталых аграрных стран. В Китае этот показатель равен одному про­центу, чуть меньше одного процента в Японии и Германии.

ПОДДЕРЖКА ДЛЯ ЛУЧШИХ

Рискну предположить, что в выс­ших эшелонах власти начали осоз­навать жизненную необходимость и важнейшую государственную обязанность в возрождении отече­ственного машиностроения сразу после того, как в августе 2008 года российские войска отразили гру­зинскую агрессию против Южной Осетии. Тогда вскрылась, в частно­сти, неготовность отечественного машиностроения, той же оборонки в полной степени обеспечить сво­евременное обновление и ремонт боевой техники, выбывающей в хо­де вооруженного конфликта. Была принята, к примеру, федеральная целевая программа «Национальная технологическая база» — первый за двадцать постсоветских лет доку­мент такого уровня, посвященный отечественному машиностроению! А в 2013 году Правительство прове­ло совещание о мерах по развитию отечественного машиностроения в целях модернизации военно-про­мышленного комплекса. Это сове­щание стало первым звеном в цепи ключевых решений, целью которых стало возрождение отечественного машиностроения, но не всех его от­раслей.

Стратегия, как можно сделать вывод из политики Правительства, избрана следующая: начать модер­низацию и развитие оборонной про­мышленности, как наименее постра­давшей в ходе либеральных реформ, отказавшись от попыток реанимиро­вать с госпомощью те отрасли (на­пример, гражданскую электронную промышленность или оборудование для легкой промышленности), в ко­торых мы безнадежно отстали. Для этого было выделено несколько трил­лионов рублей, в том числе 1 трил­лион 670 миллиардов должны быть превращены в новые производства и технику в ближайшие три года. А оборонка, в свою очередь, должна стать тем самым инновационным ядром, которое позволит развить и смежные отрасли гражданского ма­шиностроения.

929 объектов будет построено для развития оборонной промыш­ленности, доля инновационной про­дукции в общем объеме возрастет до 40 процентов, при этом будет разработано не меньше 1,3 тысячи новых технологий, призванных вы­вести на принципиально иной уро­вень военное производство.

Параллельно намечено разви­вать и отечественное станкострое­ние, ориентируясь прежде всего на запросы ОПК. Для этого бюджетные ресурсы, на которые раньше заку­пали станки за границей, решено расходовать, чтобы создавать про­изводство аналогичных изделий. При этом соответствующими нор­мативными актами запрещено импортировать широкую, в сотни наименований, гамму машиностро­ительной продукции, что, кстати, вызвало неудовольствие США и их союзников в рамках Всемирной торговой организации.

Такое косвенное инвестирование в станкостроительную промышлен­ность может составить примерно 180 миллиардов рублей в год. Сегод­ня в рамках реализации нескольких десятков инвестиционных проектов создаются мощности по производ­ству современнейших высокотех­нологических металлообрабатыва­ющих центров повышенной дина­мической жесткости в Перми, высо­коточных прецизионных станков с ЧПУ в Рязани, станкостроительное производство по воспроизводимой зарубежной технологии в Азове, производственная линия по выпу­ску сложнорежущего инструмента с целью полностью заместить им­портные аналоги в Свердловской об­ласти и десятки других промышлен­ных объектов. Всего по сравнению с 2013 годом годовой объем станко­строительной продукции на новых производственных мощностях воз­рос с нуля до трех миллиардов 600 миллионов рублей в ценах 2010 года.

Еще две стратегические отрасли машиностроения получили повы­шенное государственное внимание и финансовую опеку. Во-первых, это почти прекратившее существо­вание к середине 2000-х годов сель­скохозяйственное машиностроение, которое призвано обеспечить к 2020 году развитие агропромышленного комплекса до уровня, полностью исключающего зависимость страны от импорта продовольствия. На эти цели бюджет выделяет около трех триллионов рублей. Село должно по­лучить около 13 тысяч новых трак­торов и около 7 тысяч зерноубороч­ных и кормоуборочных комбайнов, все — отечественного производства.

Другой объект господдержки -транспортное машиностроение. Программа по этому направлению в кризисном 2016 году предусматри­вает дополнительные ассигнования в размере минимум 10 миллиардов рублей; продолжится сооружение мощностей на Брянском локомотивостроительном заводе по выпуску тепловозов нового типа; операто­рам будут возмещены затраты в 7 миллиардов рублей на приобрете­ние новых вагонов; 60 миллиардов рублей пошли на приобретение но­вых локомотивов для ОАО «РЖД». Транспортное машиностроение — одна из немногих высокотехноло­гичных отраслей, которая экспорти­рует свою продукцию, в частности, в Египет, Венгрию, Казахстан, Иран, Латвию, Азербайджан. На Тверском вагоностроительном заводе начали выпускать новые инновационные вагоны, а в Энгельсе Саратовской области успешно реализован про­ект в рамках частно-государствен­ного партнерства стоимостью 8 миллиардов рублей: с нуля постро­ены новые цеха, которые будут выпускать новейший двухсистемный электровоз повышенной тяги. Транспортное машиностроение с 200 000 работников стало, пожалуй, единственной отраслью, которая со­хранила независимость от импорт­ных поставок, обеспечив устойчи­вое функционирование отечествен­ных железных дорог. Современные вагоны, локомотивы, оборудование для путевого хозяйства — всего на 180-200 миллиардов рублей в год — ее вклад в создание современного логистическо-транспортного ком­плекса страны, который позволит комплексно и пропорционально развиваться всем регионам России.

В 2000 году в машиностроении было создано около 13 процентов валового внутреннего продукта, в 2005-м — 8,2, а в 2010-м — 7,8 процента ВВП»

РЕФОРМЫ БЕСПЛАТНЫМИ НЕ БЫВАЮТ

Разумеется, современное россий­ское машиностроение не исчерпы­вается названными тремя отрас­лями. Сохранили благополучие и успешно развивались машиностро­ители, продукция которых была востребована экспортно-ориенти­рованными отраслями. Однако при­шло понимание, что в современном мире надо по возможности сохра­нять базовые машиностроительные производства, а те направления, на­пример, в легкой промышленности или производстве товаров народ­ного потребления, развивать, ори­ентируясь на стратегических пар­тнеров в Шанхайской организации сотрудничества, БРИКС или ЕАЭС в рамках рыночной конкуренции. Средств федерального бюджета, увы, не хватит, чтобы достичь пол­ного самообеспечения машиностро­ительной продукции. Но известно и другое: для того чтобы перейти к новому технологическому укла­ду, на пороге которого стоят США, Китай, Япония и другие развитые страны, надо менять финансово-управленческую модель эконо­мики. Речь не только о том, что в Минпромторге всего три департа­мента курируют все направления машиностроения (в СССР, напомню, было 18 профильных министерств; в современном Китае, уверен, не меньше), но и об осмысленной кре­дитной политике, за которую от­вечает Центробанк России. Без до­ступных инвестиций, на энтузиазме современную промышленность не создашь, что подтверждает опыт, например, сельхозмашиностроения. Предоставили дешевые кредиты — и сразу взрывной рост, до 40 процен­тов! А ведь на рубль вложений в аграрный сектор приходится от­дача продуктами на полтора, а по отдельным видам и на три рубля, которые связывают инфляционный спрос на потребительском рынке! Появились продукты — снизилась инфляция.

Аналогично и в других отраслях: развитие транспортного машино­строения удешевляет перевозки и оптимизирует цены на стоимость, допустим, разрабатываемого в гор­норудной промышленности сырья, что тоже приводит к уменьшению инфляции в конечном итоге. Эти известные любому экономисту на Западе и Востоке истины почему-то игнорируют и в Центробанке, и в Минфине, подчиняя промышлен­ную политику политике финансо­вой и предпочитая получать доход в валюте, а не в единицах реальной продукции. Если хотя бы половину финансовых резервов страны через вновь сформированные центры раз­вития вложить в машиностроение, страна вернет себе позиции миро­вого лидера. Пока же эти ресурсы работают на экономику США.

929 объектов будет построено для развития оборонной промышленности, доля инновационной продукции в общем объеме возрастет до 40 процентов»