Российские мытари между Верещагиным и Чичиковым

В российско-советской культуре со службой на таможне связаны два известнейших героя, оба по странному совпадению Пав­лы — Павел Иванович Чичиков из «Мертвых душ» и Павел Артемье­вич Верещагин из «Белого солнца пустыни». Образы эти совершенно противоположные: если Чичиков -мастер изобретать различные комбинации с целью лично обо­гатиться, то Верещагину подобные изыскания глубоко отвратительны, ему «за державу обидно».

В таких же координатах, на мой взгляд, развивается и россий­ская таможня в целом. Такой вывод косвенно подтверждают и из­вестные факты: с начала 2000-х го­дов сменилось пять руководителей Федеральной таможенной службы России (ФТС), при этом практиче­ски все уходили после больших и маленьких скандалов, связанных с грубейшими нарушениями в тамо­женной сфере.

По данным правоохранительных органов, таможня является одной из самых криминогенных сфер эко­номической деятельности, уступая лишь строительству и торговле.

Доходы федерального бюджета на 30 процентов зависят от тамо­женных поступлений. И проблемы таможни — это проблемы нацио­нальной безопасности, а не мелко­уголовных проявлений. В этом отно­шении на первый взгляд официаль­ная статистическая отчетность ФТС не дает повода для беспокойства: в 2015 году таможенники собрали 2 триллиона 800 миллиардов рублей доходов от вывозных пошлин, или на 2,7 процента больше, чем было запланировано. Но надо учитывать, что план-прогноз по сбору доходов был уменьшен к первоначальным показателям, установленным Феде­ральным законом №93-ФЗ почти на 700 миллиардов рублей, или на 20 с лишним процентов! А с учетом обе­сценивания рубля и инфляции даже эту уменьшенную сумму в реаль­ных ценах надо сократить ещё на 10 процентов минимум.

Еще хуже обстоят дела с до­ходами от ввозных пошлин, хотя они и кратно меньше — примерно 565 миллиардов рублей. Недобор по ним оказался даже меньше, чем изрядно скорректированные пла­новые цифры — три процента, или около 20 миллиардов рублей. В итоге в реальных ценах таможня не выполнила своей главной зада­чи — наполнить бюджет, хотя паде­ние внешнеторгового оборота в фи­зическом выражении было гораздо меньше.

Понятно, что таможня сама по себе материальные ценности или услуги не производит и полностью зависима от экономики страны и состояния межгосударственной торговли. Такая позиция довольно удобна и позволяет руководителям ФТС парировать критические заме­чания тем, что они бы и рады по­высить уровень администрирования пошлинами, однако через границу в связи с кризисом перемещается все меньше товаров и сырья, к тому же цены на нефть и газ ощутимо упали, а они определяют величину большей части вывозных пошлин.

Вроде бы все правильно. Но есть некоторые детали, о которых не любят говорить таможенные на­чальники. Например, о том, что и без всякого кризиса в подразделе­ниях ФТС научились занижать сто­имость перемещаемых через грани­цу товаров. Причем как «туда», так и «оттуда». Китайские смартфоны, как свидетельствует криминаль­ная хроника, могут превратиться в банки зеленого горошка. А фура с тканями из Юго-Восточной Азии странным образом теряет в весе… Примеров подобной изобретатель­ности можно привести много, рав­но как и анекдотов на эту тему. Но суть их одна — чем ниже таможен­ная стоимость, тем выше теневые доходы мытарей.

Оценить ущерб государству от подобных манипуляций непросто, но, очевидно, он измеряется мил­лиардами рублей. Счетная палата России зафиксировала факты со­знательного занижения таможенной стоимости. Результаты контроль­ных мероприятий свидетельствуют, что при импорте чаще всего зани­жается стоимость дорогостоящего технологичного оборудования (зер­ноуборочных комбайнов, автопо­грузчиков, сельскохозяйственной техники, бытовой и промышлен­ной электроники). А при экспорте с занижением стоимости вывоз­ят водные биологические ресурсы (читай, рыбу и морепродукты), лом металлов. При этом подобные опе­рации проводятся по контрактам, заключенным российскими экс­портерами с покупателями из оф­шорных зон или стран с льготным налогообложением. Справедливости ради скажем, что подобная ситу­ация возможна еще и потому, что порядок определения таможенной стоимости на вывозные товары до сих пор не определен в нарушение Федерального закона №311-ФЗ аж от 2010 года. Видимо, кому-то край­не выгодно сохранять этот пробел.

Но, помимо подобных полузакон­ных серых таможенных схем, есть и черные. Так, в августе в Смолен­ской области сотрудники областно­го погрануправления ФСБ России на месте «затерянной» грунтовки обнаружили полноценную дорогу в обход пунктов пропусков, которую для себя построили контрабанди­сты, чтобы большегрузами ввозить в Россию санкционные товары. По своей протяженности от границы до ближайшего населенного пункта она тянется около 4,5 километра.

Но есть и системные пробелы в законодательстве, которые препят­ствуют наращиванию таможенных доходов. Это касается, прежде всего, взаимоотношений внутри Евразий­ского экономического союза. До сих пор не разработан единый для всех стран-участниц механизм за­числения и распределения вывоз­ных таможенных пошлин. Также нет сводного перечня товаров, в отношении которых эти пошлины должны применяться. А если нет четкого, юридически прописанного процесса — нарастают разного рода злоупотребления на таможенных границах. В итоге страдает бюджет России, когда, к примеру, Белорус­сия и Казахстан взимают с россий­ских товаров вывозные пошлины в меньших размерах, чем установлено законами РФ. Или вовсе не берут их с отдельных видов экспорта, в част­ности, с металлов и изделий из них.

Нарастить эффективность тамо­женных служб необходимо и воз­можно. Эксперты считают, что по­ступления в бюджет от всех видов пошлин можно увеличить на 10-15 процентов, используя, разумеет­ся, и усиление контроля и инфор­мационного обеспечения, которое позволило бы в режиме реального времени отслеживать на границе товаропотоки и предотвращать коррупционные соблазны. А также совершенствовать таможенное за­конодательство, которое исключит двойные толкования тех или иных ситуаций при экспорте-импорте.

Разумеется, для этого необходи­мы и политическая воля, и управ­ленческие навыки лидера, который независим от существующих в ФТС кланов, и стопроцентная прозрач­ность действий управленческого аппарата, как во времена СССР, ког­да Главное таможенное управление было подконтрольно Комитету го­сударственной безопасности. Всеми этими качествами, судя по биогра­фии, обладает новый руководитель ФТС генерал-полковник Владимир Булавин, начинавший службу в КГБ СССР. Следовательно, стоит ожи­дать, что «линия Верещагина» в рос­сийской таможне победит.