Нефтяники выступили против налогового маневра

По их мнению, нынешняя фи­скальная система тормозит развитие нефтекомплекса и обедняет бюджеты страны. Переход от НДПИ к НФР позволит дополнительно извлечь из российских недр 19 мил­лиардов тонн топлива. Это примерно равно 40 годовым объемам добычи нефти в России (при ее сегодняшнем рекордном уровне).

 

Это экономическая составляющая идеи. Эксперты видят в ней еще и по­литическую. Налог на добычу полез­ных ископаемых, введенный в 2002 году как временный, превратился в постоянный. С этого же года он стал определяющим для ТЭКа и федераль­ного бюджета. Причем его ставка будет расти из года в год, усугубляя вызываемые им негативные послед­ствия. На НДПИ построена реформа нефтянки и бюджетных потоков. По­чему Югра первой выступила против ведущего финансового тренда, как те­перь говорят, года?

 

Знала Югра и взлеты (добывала свыше миллиона тонн в сутки — сере­дина 80-х), и падения (в начале 90-х). Руководители ХМАО, компаний быва­ли и в США, и в Канаде, их интересо­вали не только технологии разработ­ки недр, но еще больше экономика. Почему, скажем, используются высокодебитные скважины и скважины почти «сухие»? Так построена нало­говая система: если нефть идет «сама собой» — сбор высокий, если едва «каплет» — ничего не берется. Госу­дарству выгодны эти «капли» — люди сами себя кормят, платят налоги со своих, пускай, и маленьких заработ­ков. Округ пытался тоже предостав­лять льготы при освоении удаленных месторождений, глубокозалегающих или сложных залежей.

 

Не сразу, но добыча их пошла. К на­чалу 2000-х она существенно возросла, но затем Минфин фактически запре­тил регионам «подобные» вольности. Если вы предоставляете налоговые льготы, то не ждите субвенции из фе­дерального бюджета. Формально вро­де и правильное условие, но фактиче­ски удар по экономике и доходам. Ког­да установлена единая ставка НДПИ, то бюджеты недополучают налоги с высокопроизводительных залежей и останавливают работы на бедных. Так что Юрга, много испытавшая и пере­жившая за свое нефтяное 50-летие, плохого для отраслей страны не посо­ветует. Идея налоговой системы выно­шена. Поэтому ее поддерживают и ад­министрация, и законодатели ХМАО.

 

Для начала определимся с основными понятиями. Нефтяные доходы (48 про­центов всех доходов бюджета, около 195 миллиардов долларов в благопо­лучном 2013 году) формируют НДПИ и экспортная пошлина на нефть и не­фтепродукты. Опять-таки по благопо­лучному 2013 году 40 процентов — до­ля налога на добычу полезных иско­паемых и 60 — пошлин. Есть принци­пиальная разница между этими двумя инструментами изъятия государством природной ренты. НДПИ отдают в бюджет компании, естественно, потом перекладывающие эти расходы на по­требителей — всех россиян. Пошлина — плата зарубежных компаний и граж­дан, пользующихся нашим сырьем. Поэтому НДПИ — это перераспреде­ление средств внутри экономики, а пошлины — внешнее «бесплатное» ее пополнение. И еще: НДПИ был введен в 2002 году вместо налога с прибыли. Используя сегодняшнюю терминоло­гию, вместо налога на финансовый результат.

 

Компании, особенно крупные, име­ющие сильных юристов, финансистов, бухгалтеров, «рисовали» в отчетах минимальные прибыли. Отчисления с них в бюджет были ничтожными, если вообще были. Естественно, фальсифи­кация отчетов, «серые схемы», фирмы-однодневки оставались незамечен­ными и безнаказанными благодаря коррупции — покровительству чинов­ников в штатском и мундирах. Доста­точно вспомнить историю «ЮКОСа» и Михаила Ходорковского.

 

Эта история чему-то научила власть. Ее эпилог — введение НДПИ, введение налога на каждую добытую тонну сырья. Тонна все-таки конкрет­на, в какой-то мере учитываемая. Сам же налог прост и удобен в администри­ровании, хотя не всякая простота раз­умна. Во всяком случае, в других круп­ных добывающих странах такого на­лога нет. Но там и иная этика в эконо­мике, иное отношение к государству и законам, иная мера ответственности за их нарушение, иное отношение обще­ства к уходу от налогов, к коррупции.

 

НДПИ вводился временно, с ого­ворками, в какой-то мере, чтобы при­струнить нефтедобытчиков, изменить их менталитет, вынудить «делиться» с государством — владельцем недр. Но усредненная цена — уравниловка -побуждала снимать сливки на место­рождениях, эксплуатируя в основном богатые залежи, высокодебитные скважины. Тем более что государство фактически не контролировало, как выполняются технологические про­екты, не пресекало избирательную, фактически хищническую разработку кладовых. Чтобы смягчить послед­ствия уравниловки, начали устанавли­вать льготы для регионов, месторож­дений и далее залежей.

 

Закон, обрастая исключениями, терял контролируемость и объектив­ность. Так, льготы на НДПИ для Вос­точной Сибири оборачивались повы­шением сборов для нефтяников За­падной Сибири. Во всяком случае, они так считают. В идее хантымансийцев заменить НДПИ НФР ощущается и это мнение. Реформа налоговой системы в нефтяной отрасли, безусловно, не­обходима — нельзя же вечно жить по временным нормам. И говорят о ней уже давно, но согласия о том, какой ей быть, «строить мост вдоль или по­перек», так и не достигли. Минфин на­стаивал на отмене экспортных пошлин и соответствующем повышении ставок НДПИ, чтобы бюджет не опустел.

 

Технологическое оформление но­вой идеологии, говорят, вел энергети­ческий центр «Сколково». Как всегда, победил Минфин. Реформа — она по­лучила название «большой налоговый маневр» — начала реализовываться с 1 января 2015 года. Суть маневра: сокра­щение экспортных пошлин на нефть и нефтепродукты при одновременном и разномасштабном повышении налога на добычу природных ископаемых.

 

Иными словами, Минфин пере­носит налоговый пресс с зарубежно­го потребителя на отечественного. В цифрах это выглядит так. В 2014 году 60 процентов нефтегазовых доходов дала экспортная пошлина. В этом го­ду ее доля снижается до 43 процентов, а НДПИ повышается до 57. Более по­нятно в рублях — 1,3 триллиона рублей снимается с экспортной пошлины и перекладывается на российских по­требителей. 

 

 

Еще несколько цифр. Вывозимые по­шлины на нефть будут сокращены в 1,7 раза, на нефтепродукты — в 1,7-5 раз при одновременном повышении НДПИ на нефть в 1,7 раза, на газовый конденсат в 6,5 раза. Что ждет Мин­фин от начатого им налога? По его расчетам, в этом году бюджет ничего не получит, а вот в 2016-м и 2017-м дополнительные доходы составят по 250-260 миллиардов рублей. По мне­нию же экспертов, уже в 2015 году потери будут 198 миллиардов рублей. И пока жизнь подтверждает этот не­гативный счет.

 

Получается, сами себе создали трудности и в без того очень тяжелый кризисный год. И теперь руководи­телям Минфина придется поломать голову над тем, как преодолеть их. Объективности ради отметим, что к маневру готовились давно, но вот при­ступили к нему не в то время, не при тех условиях и не по тем расчетам. Все планы построены на стоимости нефти 72 доллара за баррель. И чем больше расходятся виртуальные и ре­альные цены, тем негативнее общие последствия маневра.

 

Ради чего он был затеян? Минфин по-разному отвечал на этот вопрос. Первый ответ, чтобы повысить конку­рентоспособность нефтедобывающих компаний (с отменой пошлин нефть для зарубежных покупателей стано­вится дешевле), их эффективность. Возросшие доходы дадут добытчикам возможность осваивать новые место­рождения и сложные залежи трудно-извлекаемой нефти. Потом появился новый аргумент: благодаря маневру удастся повысить глубину и качество переработки сырья на НПЗ. Но при по­дорожавшей нефти из-за увеличения НДПИ этот довод звучит как насмеш­ка. Добывающим компаниям сейчас выгоднее продавать нефть за рубеж или там же перерабатывать ее. Прав­да, глава Минэнерго Александр Новак успокаивал в начале года: нехватки нефти для внутреннего потребления не будет. Но в середине года уже пред­упреждает о возможном уменьшении производства бензина.

 

Чем все-таки вызван этот большой налоговый маневр? Депутат Государ­ственной Думы, доктор экономиче­ских наук Иван Грачев в интервью, опубликованном весной в журнале «Российская Федерация сегодня», от­ветил откровенно: «Стремлением под­нять внутренние цены на сырье, энер­гоносители до мировых. Этого давно требуют от России МВФ, Мировой банк. Подписав все условия вступле­ния в ВТО, мы обязались выполнить эти требования. Теперь Правительство их выполняет любой ценой…»

 

Экспортные пошлины выполня­ют две задачи — подпитывают бюд­жет и поддерживают отечественного производителя. С их существенным снижением теряет и казна, и все на­селение — неизбежно дорожает боль­шинство товаров. Наглядный при­мер — ценники на АЗС. Литр бензина с начала года подорожал на два рубля и неизбежно будет дорожать дальше. Правительство частично выполнило свое обещание — снизило акцизы, хо­тя и не в полной мере. Но бюджет, как песня: изменишь, тем более уберешь, одну строку, рушатся и гармония, и композиция в целом. При уменьшении акцизов на горючее снизились бюд­жеты регионов, дорожных фондов. Пришлось им компенсировать из фе­дерального бюджета почти 250 милли­ардов рублей. Все больше экспертов предлагают приостановить налоговый маневр или хотя бы заморозить став­ки НДПИ на 2016-2017 годы. Вот не­сколько мнений.

 

Андрей Крутов, депутат Госдумы «Отказ от налогового маневра умень­шит затраты производителей и потре­бителей на триллион рублей и попол­нит бюджет на 250 миллиардов рублей».

 

Кирилл Молодцов, заместитель ми­нистра энергетики: «При низких ценах на нефть маневр вреден».

 

Аркадий Дворкович, заместитель Председателя Правительства РФ: «Правительство не исключает корректировки налогового маневра в нефтя­ной отрасли».

 

И только Минфин непоколебим. За­меститель министра Сергей Шаталов заверяет: «Министерство не планирует корректировки маневра, он проведен вовремя, удачно, и слава богу, что он проведен, иначе нефтяникам было бы совсем плохо». Замминистра считает, что налоговый маневр добавил нефтя­никам по пять долларов за баррель и что регионам будут компенсированы все потери…

 

Что ждет законопроект из Ханты-Мансийска? Иван Грачев рассчиты­вает, что он будет рассмотрен уже на осенней сессии Государственной Ду­мы: «Надо принимать документ, чтобы проверить его в работе. Пока не все в нем прописано понятно, есть спорные моменты, но их следует устранить ко второму чтению. Эксперимент может начаться в 2016 году».

 

Авторы законопроекта вместе с не­фтяниками разработали условия экс­перимента. В нем готовы участвовать 22 компании. Желающих, несомненно, прибавится, если Госдума примет не­обходимый закон. Среди его сторон­ников и министр энергетики Алек­сандр Новак: «Если не заменить НДПИ на НФР, то к 2020 году добыча упадет на 5-10 процентов».

 

Переведем проценты в тонны — это 25-50 миллионов тонн нефти. Трудновосполнимая потеря. Глава Прави­тельства Дмитрий Медведев в марте одобрил идею отказаться от НДПИ. Но недавно он высказался гораздо не­определеннее: нельзя считать налого­вый маневр неудачным, но корректи­ровка его вполне возможна.

 

Фото Игорь Самохвалов